Судьба распорядилась так, что победу в сражении у Эль-Сарифа одержали Рашидиты. В письме, отправленном генерал-губернатору Басры, глава их клана признавался в том, сообщал раздобывший копию этого письма консул в Бендер-Бушире, титулярный советник Гавриил Владимирович Овсеенко, что «выиграл битву совершенно для себя неожиданно». «Поставленный в трудное положение изменой всего Неджда», писал он, и «начав сражение с мыслью о неминуемой гибели своих слишком малочисленных воинов», — победил. Помог случай
[363].
Ситуацию, в которой накануне сражения оказались Рашидиты, историки характеризуют как критическую, нисколько не свидетельствовавшую о возможности успешного для них исхода дела. Соотношение сил перед решающей схваткой складывалось в пользу шейха Мубарака.
В распоряжении Рашидитов находилось 20 тысяч воинов, в том числе 5–6 тысяч конницы. Ружья (винтовки Мартини) имелись не более чем у 10 тыс. человек. Войско шейха Мубарака насчитывало 35 тыс. чел., включая 10 тыс. всадников
[364]. Аравия, затаив дыхание следила за исходом схватки за Неджд между родом Рашидитов и альянсом древних родоплеменных кланов Аль Сабах и Аль Са’уд.
Причина неудачи, постигшей шейха Мубарака в четырехчасовом сражении, состояла, как видим, в том, что его не поставили в известность о развале арьергарда, вовремя не предупредили о том, что свои позиции одновременно оставили несколько племен. Предательство этих племен русские дипломаты объясняли, с одной стороны, затянувшимся походом, а с другой, как уже мельком упоминалось выше, — подкупом их Рашидитами. Впоследствии выяснилось, что буквально накануне сражения Рашидиты подослал к ним своих людей, и те купили их, как говорится, на корню. Заплатили щедро
[365].
В бою с обеих сторон полегло до шести тысяч человек, в том числе 2 тыс. воинов шейха Мубарака
[366]. Арабские исследователи называют эту битву самой кровопролитной в истории Кувейта за период со времени его образования и до иракской агрессии (1990 г.). Сам шейх Мубарак, раненый в бедро, упал с лошади и едва не угодил в плен. Прикрываемый гвардейцами, смог вырваться из окружения. Спасаясь от преследования и имея в виду сбить противника с толку, инсценировал свою гибель: оставил на месте падения с лошади, рядом с телом погибшего телохранителя, пояс и бедуинский головной платок с метками эмира Кувейта
[367].
Шатер со знаменем на копье у входа, свой командный пункт на месте сражения, глава рода Рашидитов не сворачивал семь дней. Все это время джабаль шаммары выискивали и отлавливали в округе сторонников шейха Мубарака. Доставляли их к шатру своего эмира, где и казнили — отрубали мечами головы.
Новость о разгроме армии шейха Мубарака с быстротой молнии облетела все уголки Неджда. Памятуя о четырех тысячах убитых воинах владыки Хаиля и опасаясь его гнева за проявление сочувствия к врагу, никто в Неджде укрытия спасшимся «мубараковцам» давать не хотел.
Покончив с казнями плененных врагов, эмир Хаиля проследовал в Бурайду. «Навел ужас» и там, как гласят сказания, — предал смерти 120 видных горожан, вставших на сторону шейха Мубарака, и «обязал город и его жителей» выплатить контрибуцию, в размере 30 тыс. рупий
[368].
Вырвавшиеся из окружения воины шейха Мубарака уходили в свои земли, усевшись по шесть человек на одного верблюда
[369].
Задумка шейха Мубарака с инсценировкой смерти удалась. Агент Рашидитов в Басре, докладывал английский посол в Турции О’Коннор (29 марта 1901 г.), получил от его эмира письмо, в котором говорится, что «шейх Мубарак разгромлен и убит»
[370]. Свидетельством тому — обнаруженное на поле боя, во время сбора трофеев, тело человека с обезображенным лицом и поясом с васмами (метками) шейха Мубарака
[371].
Генеральный консул Российской империи в Багдаде коллежский советник А. Круглов в депеше о походе шейха Мубарака на Неджд, датированной 26 марта 1901 г., писал следующее. В критический момент боя арабы, отложившиеся от Рашидитов, «изменили шейху кувейтскому, и Мубарак был разбит, наголову, тяжело ранен, и скончался, как говорят, на пути домой, в пустыне, в двух днях от Кувейта. Другие же утверждают, что он бежал, и благополучно добрался до Кувейта»
[372].
В послании главы клана Рашидитов генерал-губернатору Басры с известием о разгроме армии шейха Мубарака о гибели правителя Кувейта не было ни слова. Требовалось срочно разобраться, выяснить, «жив ли Мубарак, или нет». И вали Басры направил в Кувейт своего представителя. Вернувшись тот доложил, что «видел шейха Мубарака, собственными глазами»
[373].
Свежая информация о происшедших событиях, поступившая в Лондон из Бомбея 12 апреля 1901 г., отражала уже реальное положение дел.
В ней говорилось, что 17 марта произошло решающее сражение между армиями шейха Мубарака и Рашидитов. «Потери с обеих сторон — тяжелые». Шейх Мубарак «разгромлен, но жив». Возвратился в Кувейт 31 марта.
5 апреля туда прибыл шейх ‘Абд ал-Рахман ибн Файсал Аль Са’уд, с двумястами воинами. Шестого апреля Кувейт посетил специальный посланник генерал-губернатора Басры
[374]. В письме, что он передал шейху Мубараку от своего начальника, тот писал, что слухи, дошедшие до него о гибели шейха Мубарака, сильно его «опечалили». Чтобы выяснить ситуацию на месте и лично удостовериться в том, жив ли шейх Мубарак и каково его состояние здоровья, он и отправил в Кувейт доверенного человека, Рауфа-бея
[375].
31 марта 1901 г. в Кувейт вместе с шейхом Мубараком вернулись 103 кувейтца из тех 1200, кто покинул город, отправившись в военный поход против Рашидитов (историк Абу Хакима сообщает, что из одной тысячи горожан, участвовавших в этой экспедиции, в сражении при Эль-Сарифе погибло 700 человек)
[376]. В течение нескольких месяцев, повествуют хронисты, Эль-Кувейт представлял собой «город скорби и плача», а шейхство в целом — «место печали и слез». Не было в «столице удела Сабахов» ни одного дома, ни одного семейства, где женщины не носили бы траур по павшему в сражении у Эль-Сарифа мужчине.
