Однако такая инициатива со стороны турок встревожила шейха Мубарака. Он исходил из того, что установление Портой прямых отношений с Ибн Са’удом, позволит «коварным османам поглотить Неджд», что создаст угрозу Кувейту. И потому решил пока не ставить Ибн Са’уда в известность о полученном им послании с новостью об отрывшейся для Са’удов возможности «выстроить отношения» с османами. Но вот работавшего уже в то время в Кувейте британского политического агента, капитана Нокса, информировал обо всем незамедлительно. При этом прямо заявил, что не сможет верить Ибн Са’уду, если тот «свяжется с турками». Более того, серьезно опасается, что все это может обернуться неприятными последствиями для Кувейта
[417].
Шейх Мубарак понимал, что назначение британским правительством политического агента в Кувейт (по результатам поездки в Персидский залив лорда Керзона, вице-короля Индии) — это свидетельство повышенного внимания Англии к Кувейту. Обыгрывая в своих интересах установку турок на выправление отношений с Ибн Са’удом, он рассчитывал получить от англичан вполне определенные дивиденды, и в первую очередь в плане дополнительных гарантий по обеспечению безопасности Кувейта.
Турки, и без того крайне обеспокоенные дятельностью Британии в зоне Персидского залива, не на шутку всполошились, узнав о направлении Лондоном в Кувейт английского политического агента. Активно науськивали турок против англичан немцы, союзники османов на Арабском Востоке. Говорили, что все происшедшее в последнее время в Аравии, и мятеж йеменских племен, и начало деятельности английского политического агента в Кувейте, есть части масштабного плана британцев по установлению своего протектората над всм полуостровом. И в целом, надо признать, были правы.
Ибн Са’уд хорошо усвоил уроки политического лавирования, продемонстрированные ему шейхом Мубараком. Иметь только один канал связи с турками в лице эмира Кувейта считал недостаточным. Прекрасно знал, что «шлюзы спуска информации» на этом канале работают исключительно в интересах Кувейта. Потому-то и решил выстроить для контактов с османами еще один «коридор» (сикку), используя в этих целях шарифа Мекки ‘Ауна ал-Рафика. Обратился к нему с такой просьбой, как к «признанному лидеру арабских племен и шейхов». Более того, в случае согласия шарифа, имел в виду обрести в его лице основной канал связи с Портой. Отмечал в своем послании, адресованном шарифу, что стычки с турками — это всего лишь акты самообороны от враждебных действий в отношении Са’удов со стороны Рашидитов, поддерживаемых турками. Земли же, на которые покусились Рашидиты, по праву принадлежат Са’удам.
Принять на себя роль посредника в отношениях турок с Са’удами, с которыми он враждовал, шариф Мекки не захотел. И предложение Ибн Са’уда отклонил.
Тогда клан Са’удов инициировал установление с Портой прямых контактов. Обращение на этот шейх ‘Абд ал-Рахман ибн Файсал изложил в секретном послании (январь 1905 г.) на имя визиря султана. Подчеркнул, что действует от имени всего семейства Аль Са’уд и «по побуждению Ибн Са’уда, эмира Неджда»
[418].
В конце декабря 1904 г. администрация британских владений в Индии обратилась к центральным турецким властям в Константинополе с просьбой о выдаче разрешения на поездку в Багдад и Басру группе английских исследователей во главе с Дж. Лоримером в целях сбора сведений для готовящегося к изданию справочника по Персидскому заливу.
На встрече с английским послом (5 января 1905 г.) турки на просьбу англичан отреагировали отрицательно. Более того, обвинили их в попытке организовать «шпионскую миссию», придав ей законный характер. Инициатором такого ответа стал новый генерал-губернатор Басры. Именно он убедил Порту в том, чтобы разрешение Дж. Лоримеру и его команде на въезд в Южную Месопотамию не выдавать, ни в коем случае. Причиной тому — их «подозрительное поведение» во время поездки в Кувейт. Следствием интриги, затеянной им, стало то, что Дж. Лоример не посетил не только Багдад и Басру, но и Неджд, и Эль-Хасу. Сведения об этих районах в его уникальном справочном материале об Аравии отсутствуют. Турки опасались, сообщал британский посол в Константинополе, что во время поездки в Неджд, англичане могли подбить Ибн Са’уда на мятеж против Османской империи.
Будучи обеспокоенными расширением британского влияния в зоне Персидского залива вообще и в Аравии в частности, турки решили, наконец, вступить в прямой диалог с Са’удами, и не позволить англичанам использовать это влительное в племенах Неджда семейство в собственных интересах. Провели закрытую встречу. С турецкой стороны в ней участвовал генерал-губернатором Басры. Организовал ее шейх Мубарак, плотно державший руку на пульсе политической жизни Аравии, досконально знавший от своих агентов о настроениях, царивших в турецкой администрации в Месопотамии. Проходила она в Сафване, что на границе Кувейта с вилайетом Басра, в период с 8 по 13 февраля 1905 г.
Полагая, что случиться на встрече может все, что угодно, шейх Мубарак прибыл на нее с личным эскортом в… одну тысячу всадников. На вопросы удивленных турок, улыбнувшись, сказал, что это — в целях обеспечения безопасности всех участников маджлиса
[419]. В Кувейтской бухте, заметим, несло дежурство в то время английское военное судно.
Эмир Ибн Са’уд, что интересно, на встрече отсутствовал. Тоже, по-видимому, на всякий случай, как шутили русские дипломаты. Сделал это, по их мнению, чтобы лично в дискуссиях участия не принимать, и достигнутыми на ней договоренностями никакими личными обязательствами связанным не быть. Иными словами, сохранить возможность для маневра, если потребуется. Интересы Дома Са’удов представлял на встрече в Сафване шейх ‘Абд ал-Рахман, отец Ибн Са’уда.
Открыв встречу, вали Басры заявил, что уполномочен предложить Ибн Са’уду титул каиммакама Неджда (вице-губернатора), если тот признает сюзеренитет Порты. В таком случае турецкий военный гарнизон, размещенный в Эль-Касиме, добавил он, передислоцируется в приграничные с Недждом земли Джабаль Шаммара, и станет своего рода буфером между ними.
Шейх ‘Абд ал-Рахман ответил, что столь серьезное предложение, сделанное турками, должно быть рассмотрено на семейном совете Са’удов, самым внимательным образом.
Дальнейшего развития обсуждение данного вопроса не получило. Причиной тому — события в Йемене. Порта, как доносили дипломаты Российской империи, вынуждена была «притупить» свою деятельность в Центральной Аравии, и сосредоточить все силы на Йемене.
Уход турок из Центральной Аравии усилил престиж эмира Ибн Са’уда, укрепил его авторитет и позиции в кочевых племенах, дал возможность начать новый раунд переговоров с Британией о предоставлении ему финансовой помощи и политической поддержки.
