В то время, считают многие исследователи жизни и деятельности основателя Королевства Саудовская Аравия, движение ихванов являлось в руках эмира Ибн Са’уда чуть ли не единственным действенным инструментом по налаживанию структуры власти среди разрозненных племен Северной Аравии
[466].
Филби-старший, знаменитый английский разведчик, отмечал в своих воспоминаниях, что эмир Ибн Са’уд попросту «рекрутировал ихванов»: «разместил их поселениями» и сделал эффективным инструментом по реализации его политических целей и амбиций
[467].
Российские дипломаты, работавшие в Джидде, сообщали, что редко какие племена переходили в ихванизм целиком и полностью. Одни семейно-родовые клана в них принимали это учение и следовали ему, другие — нет. Примером тому — племена ал-кахтан и ал-‘утайба, бану харб и даже бану мутайр, которое сами бедуины именовали «сердцем ихванов».
Упоминавшийся выше сэр Гилберт Фолкингэм Клейтон (1875–1929), британский колониальный администратор, известный офицер-разведчик, бригадный генерал, оставил заметный след в анналах истории многих стран Арабского Востока. Служил в Судане и Египте. Был советником египетского правительства. Исполнял обязанности британского Верховного комиссара Палестины, а затем (1928–1929) занимал аналогичную должность в Месопотамии. Возглавлял английскую миссию на переговорах с Ибн Са’удом (1925). Секретарем этой миссии состоял, к слову, Георг Антониус, служащий Департамента образования правительства Палестины, написавший впоследствии увлекательную книгу «Пробуждение арабов» («Arab Awaking»). Г. Клейтон — один из отцов-основателей знаменитого Арабского бюро, спланировавшего и организовавшего Арабское восстание, наставник Т. Лоуренса и многих других блистательных офицеров английской разведки.
Будучи бедуинами, ихваны оставили кочевой образ жизни, и сделались поселенцами-земледельцами, этакими «казаками Аравии», по выражению российских дипломатов. Такой переход к новому образу жизни получил в племенах Северной Аравии название новой хиджры, известного в истории ислама переселения первых мусульман из Мекки в Йасриб, переименованный впоследствии в Мадину (Медину, Город Пророка). Свои оседлые коммуны ихваны называли худжжарами, то есть пристанищами новых мухаджиров (переселенцев). Жизнь в них посвящали земледелию, изучению Корана, боевой подготовке и военным походам в целях «очищения» Аравии от «наслоений скверны». Иными словами, ихваны были хорошо подготовленными в военном отношении поселенцами-ополченцами, беззаветно преданными своему имаму.
Центром их движения стало, как уже упоминалось выше, первое поселение ихванов в Эль-Артавиййи, заложенное в декабре 1912 г., а ядром движения — племена ал-мутайр и ал-харб. Славились они доблестью и отвагой, дерзкими набегами на «чужие земли»; отличались крайней недоброжелательностью и неприветливостью к чужакам-иноземцам. Всего ихваны основали 200 поселений
[468].
Жизнь в кочевых племенах Неджда веками строилась в соответствии с обычаями и традициями предков. Фундаментом их существования была племенная солидарность. С принятием ихванизма и с переходом к оседлому образу жизни, к проживанию в худжжарах, их объединяющим началом сделалось братство по вере. Появился и зримый отличительный знак ихванов — белый головной платок, без игала (обруча), непременного многовекового атрибута жителя аравийской пустыни. Отказ от игала означал отказ от кочевого образа жизни. Кочевники-аравийцы использовали игал, сплетенный из черных волос домашних животных, и для удержания платка на голове, и для связывания ног верховых животных, чтобы они не уходили со стойбищ, и для защиты головы от сабельного удара во время боя.
Эмир Ибн Са’уд, рассказывает Амин ал-Рихани, делил ихванов на три категории. Первых из них, которых именовал «здравомыслящими», привлекал для службы в государственных структурах власти. Вторых, «терпимых к чужим мнениям и верованиям», то есть людей толерантных, использовал в связях и контактах с внешним миром: в торговле и на дипломатическом поприще. А вот третьих, «неистовых в вере и рвении», задействовал в войнах
[469].
Ихваны, отказывавшиеся от кочевого образа жизни, нуждались в дополнительной финансовой помощи. Ее им предоставлял эмир Ибн Са’уд. Арабские источники упоминают о четырех видах такой помощи, а именно:
— ал-шарха: материальная помощь в виде денег или подарков эмиру худжжары. Он напрямую обращался за ней к Ибн Са’уду, своему имаму (шла на нужды худжжары);
— ал-ка’ида: ежегодное денежное пособие ихванам, чьи имена значились в «военном регистре» эмира Ибн Са’уда, то есть тем, кто регулярно участвовал в организуемых им военных кампаниях и проявлял себя на поле боя. Эту материальную помощь предоставляло казначейство эмира Ибн Са’уда (Бейт-эль-маль). Выдача таких пособий-подарков прекращалась по личному распоряжению эмира Ибн Са’уда, что являлось актом наказания ихвана — за трусость, либо же за непослушание;
— ал-барава: подарок продуктами питания (рисом, чаем, сахаром и кофе). Раздавали такие подарки в поселениях ихванов (в разных районах их размещения поочередно) официально уполномоченные на то представители эмира Ибн Са’уда. С просьбами на получение ал-баравы ихваны обращались в диван (администрацию) эмира Ибн Са’уда;
— ал-ма’авха: финансовая помощь ихванам, которые нуждались в деньгах для женитьбы, приобретения домашнего скота или же для возвращения долгов. В данном конкретном случае ихван напрямую обращался к своебу имаму, эмиру Ибн Са’уду, и он лично принимал решение по изложенной ему просьбе
[470].
Сэр Перси Кокс первым из представителей английских властей в зоне Персидского залива по достоинству оценил шейха Ибн Са’уда, как новую, «мощную силу» Центральной Аравии и одну из ключевых фигур на политической авансцене Аравийского полуострова в целом. Высказывался в том плане, что для Англии настало время обратить «серьезное внимание на Ибн Са’уда». Игнорируя эмира Неджда, отмечал он, мы рискуем не только «упустить» его, но и обратить в своего врага. Сблизившись же с Ибн Са’удом и заключив с ним договор, мы приобретем в его лице сильного союзника и создадим дополнительный щит безопасности для находящихся под протекторатам Британии шейхов Договорного побережья, равно как и для султана Маската, защитим их от враждебных поползновений со стороны Неджда
[471].
