Лорд Хардинг, вице-король Индии (1910–1916) направил шейху Джабиру поздравительное письмо. Пожелав успехов, подчеркнул, что до тех пор, пока шейх Джабир будет придерживаться договоренностей, достигнутых с Англией его отцом, он определенно может рассчитывать и на точно такую же поддержку со стороны Британской империи, которой пользовался шейх Мубарак
[525].
20 ноября 1916 г. шейх Джабир принимал у себя участников «великого дурбара» (встречи), организованного англичанами в связи с визитом в Кувейт лорда Хардинга. На этом дурбаре присутствовали эмир Неджда Ибн Са’уд, правитель Мухаммары шейх Хаз’ал, племенные вожди Эль-Хасы и иракские сановники. В благодарность за помощь Британской империи в войне с Турцией англичане присвоили шейху Джабиру титул рыцаря и сделали его кавалером Ордена почета
[526].
Имея в виду стимулировать коммерцию и приток в Кувейт новых торговцев с их связями и капиталами, шейх Джабир отменил некоторые налоги, введенные его отцом. Позволил торговцам во время 1-ой мировой войны заниматься контрабандными поставками товаров, включая оружие, в Месопотамию и Сирию. Возродил, сошедшую, было, на нет, древнюю традицию племени ал‘утуб насчет консультаций правителя с торговой элитой по важным вопросам жизнедеятельности шейхства. Придерживался мнения о целесообразности участия старейшин ведущих торговых семейно-родовых кланов Кувейта, стоявших у истоков его образования, в управлении государством, их вовлеченности в государственные структуры власти.
Шейх Джабир, отличавшийся религиозной терпимостью и покровительством торговле, приветствовал переселение в Кувейт предпринимателей-шиитов из Басры и Персии. Стимулировал их «исход» в Кувейт значительно меньшими, по сравнению с соседними портами, таможенными пошлинами и налогами.
Благодаря масштабной торговле с Сирией в годы 1-ой мировой войны, когда практически все товары, необходимые населению этой страны, поступали туда караванами из Кувейта, удел шейха Джабира процветал
[527]. Многое из того, что приходило в Сирию из Кувейта, доносили агенты британской разведки, попадало в руки турок. Именно на этом аспекте торговли Кувейта с Сирией и делали акцент англичане в беседах с шейхом Джабиром. Прямо говорили эмиру Кувейта, что контрабандные поставки оружия и боеприпасов через Кувейт в Сирию, где их приобретали турки, следовало бы приостановить, ибо они, по их выражению, «пробивали брешь в английской блокаде Турции». Однако препятствовать тому шейх никак не хотел. Ведь торговля с Сирией вообще, и контрабандный ввоз туда оружия в частности приносили колоссальные доходы и торговцам Кувейта, и ему лично
[528].
Шейх Джабир занимался делами исключительно своего удела. В разногласия кочевых племен вне границ Кувейта не встревал, в «дела пустыни», по словам хронистов, не вмешивался
[529]. Подполковник Р. Гамильтон, британский политический агент в Кувейте (1916–1918), сообщал, что какого-либо интереса к тому, что «происходило за пределами Кувейта», шейх Джабир не проявлял, на роль лидера кочевых племен Северо-Восточной Аравии, как его отец, не претендовал. И потому его отношения с эмиром Ибн Са’удом оставались в целом ровными. Способствовало тому и решение шейха Джабира об отмене права на убежище в Кувейте племени ал-‘аджман, поднявшего в свое время мятеж против эмира Ибн Са’уда.
«Сжав зубы», оно заключило мир с Ибн Са’удом, мир вынужденный, но готовности к сотрудничеству с ним не демонстрировало
[530].
Одним из негативных последствий разворота шейха Джабира «спиной к пустыне» стало падение его авторитета среди кочевников, что привело к отложению от Кувейта нескольких племен. Ярким примером тому — переход племени ал-мутайр, долгое время считавшегося кувейтским, под покровительство эмира Ибн Са’уда
[531].
Правил шейх Джабир II один год и два месяца (с 28 ноября 1915 г. по 2 февраля 1917 г.). Умер от острого гастрита. Шейх Джабир, как пишет о нем полковник Х. Диксон, был приятным, жизнерадостным человеком. Такие врожденные черты характера, как мягкость, приветливость и отзывчивость помогли ему обрести популярность среди населения Кувейта
[532].
Интересные воспоминания об эмире Джабире оставил посещавший Кувейт в бытность правления там шейха Мубарака (весной 1902 г.) член Императорского общества любителей естествознания и антропологии, профессор Московского университета Н. В. Богоявленский. Прибыв в Кувейт, рассказывает он, шейха Мубарака в городе не застал. Со мной встретился его сын, шейх Джабир, «мужчина лет 30-ти», хотя и полный, но привлекательный, с «красивыми черными глазами и черной, как смоль, бородой». Принял меня в высшей степени любезно. Провел в гостевую комнату, «устроенную на европейский лад». Снял сандалии, и, «усевшись на диван, поджав ноги», распорядился подать, «по арабскому обычаю», кофе. Сразу же явились «два громадного роста, великолепно сложенных галласа» (раба-африканца), одетые в белые до пят рубахи, с длинными рукавами, «как у ряс наших священников». Подали арабский кофе, без сахара, в маленьких чашечках. После беседы шейх Джабир поселил меня во дворце. Разместившись в отведенных мне комнатах, замечает Н. В. Богоявленский, он «зажил арабской жизнью»
[533].
Часть X. Шейх Салим ибн Мубарак. (правил 1917–1921)
Запечатленное время
Шейх Салим, как повествует о нем историк Абу Хакима, был «неистовым мусульманином» и горячим приверженцем бедуинских традиций. Бритты опасались, что в силу этого он может проявить к туркам, братьям по вере, благосклонность — оказать им, негласно, конечно, определенного рода услуги, в которых те крайне нуждались в годы 1-ой мировой войны.
Одним из проявлений такой благосклонности, замечает Абу Хакима, англичане сочли поощряемые эмиром Кувейта, как они считали, контрабандные поставки товаров туркам через территорию Сирии
[534]. Будучи крайне раздраженными тем, что османы получают через Дамаск оружие и продовольствие, поступающие туда с караванами из Кувейта, и видя, что высказываемые ими протесты на этот счет шейх Салим не слышит, англичане перешли к мерам силового воздействия на него. В начале февраля 1918 г. установили морскую блокаду Кувейта
[535]. Более того, английский политический агент в Кувейте ясно дал понять шейху Салиму (июль 1918 г.), что если никаких изменений в данном вопросе не последует, то на помощь Британской империи в случае внешней агрессии против Кувейта он едва ли может рассчитывать
[536]. Такая помощь, подчеркнул агент, возможна только при условии недопущения Кувейтом, под личную ответственность шейха Салима, ущемления интересов Англии
[537].
