Следователь удивленно поглядел на Варламова.
— Мы знаем о пропаже начальника охраны в резиденции. Но до сих пор не связывали это с камнем. Ну и что? Как видите, изумруд при вас. Харада и в самом деле оказался прав.
Надо же, а у них хорошо поставлена разведка. Впрочем, кто бы сомневался.
— Я про пальцы, — сказал Варламов. — Если попытаетесь изъять кусочек меня и вообще пытать дальше, то будет, как с изумрудом. Окажетесь рядом с товарищем Фаном. И не вы один, но и тот, кто отдал приказ.
Конечно, блефует. Но не хочется, чтобы отрубали пальцы.
Дознаватель сел, задумчиво глядя на Варламова.
— Очень необычная история, — сказал он. — Но и изумруд необычен, а такой способ огранки вообще неизвестен… Так вы утверждаете, что Хозяйка существует, и наказала тех, кто пытался забрать подарок.
— Да, — ответил Варламов. Кивнуть ему мешали зажимы. — Проверьте на себе, если хотите.
Следователь задумчиво постукивал пальцами по столу.
— И за что вам такой подарок?
— Больше ничего не скажу, — решительно заявил Варламов. — Я и так рассказал слишком много.
— Боитесь ответственности за разглашение? — впервые ухмыльнулся дознаватель. — Ну, это знакомо… Все-таки мы немного поговорили. О дальнейшем посоветуюсь со старшими товарищами, а вас отведут в камеру.
Палач расстегнул обручи и даже помог встать с пыточного кресла. Не верилось, что сходит с него живым. Варламов охнул от боли, но стал одеваться.
В камеру ему кинули одеяло, так что немного согрелся, однако остался лежать в позе эмбриона, засунув руки между ног. Оттуда по телу пробегали волны боли. Да, лучше бы спрыгнул с террасы Киёмидзу-дэра… Избавился ли он от дальнейших пыток? Пусть ему не поверят, но может быть, не захотят рисковать своими жизнями? Постепенно снова погрузился в забытье…
Привиделась Сацуки на окровавленном снегу. Черные волосы слиплись, но на лице застыло все то же счастливое выражение. Потом с удивлением увидел рядом себя, только лицо частично скрыто плащом Сацуки, а на тело отброшена ее рука… Картина заколебалась и растаяла как мираж.
Похоже, измученная душа не хотела возвращаться в истерзанное тело. Он всплыл в темное небо над Киёмидзу-дэра, снова миновал гору Фудзи, пронесся сквозь снежные вихри и оказался на крыше некоего здания, окруженного огнями огромного города. Вниз, сквозь перекрытия и темные помещения. Вот и зал, где он незваный гость.
Зал знаком. Изображение грозного Фудо-мёо высотой в два человеческих роста. Круглый стол и три фигуры за ним. Конечно, она — в непременном зеленом платье, с красной розой, только волосы в отличие от Лилит черны. И второй, в темном халате и с мечом под рукой. Третий в фиолетовом одеянии, лицо по-китайски непроницаемо, однако в нем надменность и привычка повелевать.
— Итак, вы узнали не слишком много, — произносит женщина. Сказано по-китайски, но откуда-то слышен перевод.
— Какой смысл пытать субъекта, который от легкой боли теряет сознание? — говорит тот, кто в темном халате. — Он упал бы в обморок при одном виде моего меча.
— Не обманывайтесь, — изрекает третий. — Болевой порог искусственно снижен. Такое выходит за рамки земных технологий.
— В принципе, мы это знали, — задумчиво молвит женщина. — Один из избранных, игрушка в руках Владык. Нам непонятна цель, у него почти нет боевых умений.
— Игрушка только одной, — сухо говорит человек в фиолетовом балахоне. — А наша цель, чтобы потеряла к нему интерес.
— Ну, так просто убьем, — замечает темный, постукивая пальцами по рукояти меча. — Пройдет время, пока она подыщет нового…
— Хочешь оказаться в том зале? — издает смешок женщина. — Ты не один из Владык, и с тобой можно поступить, как угодно.
— Тем более это не санкционировано, — будто выплевывает синий. — Наших повелителей тоже интересует исход игры.
Женщина поднимает точеные брови.
— Неужели просто отпустим?
— Почему же. Можно устроить…
Все тускнеет. Словно темное крыло взмахивает в зале, и от холодного порыва ветра сознание Варламова съеживается, а затем стремглав несется в теплую пещерку тела.
Возвращаются боль и темнота…
Его потрясли за плечо, вынудив проснуться. На подносе опять лапша. Надзиратель ушел, и Варламов кое-как умылся. Чувство такое, будто вчера избили. После еды опять явились два конвоира и вывели в коридор. Внутри все оборвалось, когда подошли к двери камеры пыток. Но ее миновали.
Поднялись в лифте, и Варламов неожиданно снова оказался в зале, который видел во сне. Только вряд ли это был сон! Те же трое за столом, и Фудо-мёо грозно пялится со стены…
И тут же тело пробирает холодная дрожь — это другие, а не бледная копия Трех!
Лицо женщины прекрасно, а волосы каштановые и длинны. Бледно и надменно лицо того, кто с мечом, а с ножен брызгает зеленый свет — изумруды. Непроницаемо лицо третьего, в фиолетовом одеянии, и загадочен взгляд его желтых глаз.
— Мы приветствуем тебя, — говорит женщина, ее голос музыкален и что-то сладко трогает внутри, почти как голос Сацуки. — С тобой обошлись плохо, но ведь ты отказался в свое время быть моим гостем. Тогда все было бы по иному.
— Благодарю за оказанную честь, но я женат, — и Варламов облизывает пересохшие губы.
— А он вежлив, — тихо смеется женщина. — Покажи-ка свой изумруд.
Варламов послушно достает камень из кармана. Пусть женщина обходительна, но она смертельно опасна. Лишь мимолетно касается словно выточенной из мрамора руки, и его бросает в жар. Женщина поднимает камень, рассматривая на свет.
— А он больше твоих, Тёмный, — говорит она. — И прекраснее. Жаль, что достался не мне.
— Ты можешь забрать его, — пожимает плечами тот.
— Нет, — качает она головой. — Мы пока не сталкивались с Владыками царства минералов, и не стоит. Значит, ты свел знакомство с Ней? — обращается она к Варламову.
Скорее, это она свела знакомство. Но в ответ Варламов только кивает.
Женщина протягивает изумруд обратно и снова тихо смеется.
— Я лучше сохраню нейтралитет.
— Тот мастер, Морихеи, куда он девался? — Словно свист бича слышится в голосе того, кого зовут Темной воинственностью, и Варламова опять пробирает дрожь.
— Я… не могу… сказать, — неожиданно для себя говорит он. Язык костенеет, и все плывет перед глазами.
— Оставьте его, — говорит третий, и голос гулко отдается в голове Варламова. — Он умрет прямо сейчас. Некто могущественный не хочет, чтобы мы это узнали.
Темный воин шипит как змея, а сознание Варламова постепенно проясняется.
— Ты видишь, твоя жизнь для Них ничто, — небрежно произносит мужчина в фиолетовом одеянии.
