— Надо же, — Рыжий чешет голову. — Не подумал.
— С тобой это бывает, — хмыкает его собеседник.
Кэти как будто чуть опомнилась.
— Послушайте, — говорит она. — Я дам вам денег. Много денег, вы в жизни столько не видели.
Конопатый выжидающе смотрит на Серого, но тот качает головой.
— Не выйдет, сестренка, — с сожалением говорит он. — Нам после этого не жить. — И поворачивается к напарнику. — Чего стоишь? Ищи, что нам надо.
Затем подходит к Толуману. Тот слушал, скрипя зубами, но ничего не мог сделать. Просить и умолять бесполезно, он встречал таких людей с тусклыми глазами убийц, словно в них вселились души палачей, витавшие на Колыме со времен сталинских лагерей. Серый сплевывает:
— Совсем забыл…
Он обшарил карманы Толумана (в нос шибануло дешевым одеколоном) и вытащил телефон. Вернулся к Кэти и сделал то же самое. Положил ее телефон на камень и ударил по нему булыжником, такая же участь постигла телефон Толумана. Потом бандит сложил осколки в карман и стал ходить взад и вперед, пиная гальку. Что же делать?! В глайдере Кэти есть радиомаяк, по нему их легко найти. Только зачем будут искать, улетели ведь на целый день? А вот если удастся нажать кнопку тревоги…
Наконец вернулся Рябой.
— Нашел! — радостно объявил он. — Место что надо. — И подошел к Кэти: — Сама пойдешь, сучка, или поволочем? Тогда и мордашку испортить можем.
— Сама пойду, — буркнула Кэти.
Развязав ноги, ее схватили под руки и повели куда-то. За все время она так и не поглядела на Толумана. И верно, какой с него прок?
Спустя некоторое время вернулись за ним.
— У тебя тоже есть выбор, чувак, — скучно сказал Серый. — Или бьем по яйцам, пока не взвоешь, или мирно идешь куда надо.
— Я пойду, — сумрачно сказал Толуман.
«Ну, я вам сейчас покажу!».
Когда повели, тоже крепко взяв под руки, улучил удобный момент и сделал шаг пошире, будто переступая кочку. Не касаясь ногой земли, резко ударил каблуком назад, по голени конопатого. Тот взвыл и выпустил руку Толумана, а он изо всей силы толкнул шедшего слева Серого, и оба покатились по земле. Не вступая в драку с двумя противниками сразу, Толуман вскочил и бросился к глайдеру. «Сайгу» достать не получится: руки связаны, да и не успеет. Но можно нажать тревожную кнопку, хоть носом…
Однако добежать не дали. Серый нагнал волчьими прыжками и рванул за связанные руки так, что Толуман кубарем покатился по земле. Следом несколько раз саданул ботинком в поясницу, грязно ругаясь. Но когда, прихрамывая, подбежал конопатый и тоже стал пинать Толумана по ребрам, остановил:
— Сломанные ребра нам на хрен нужны. Вот привяжем, побьешь, но аккуратно.
Беглеца вздернули на ноги. Серый встал сзади, и Толуман почувствовал нажатие сквозь одежду и холодный укол в поясницу.
— Выкинешь еще фокус, всажу перо в почки, — пригрозил Серый. — Так что иди, и не дергайся.
А конопатый харкнул Толуману в лицо и потащил дальше.
За прогалиной с бараками начался лес, и Толумана завели в чащу, где земля была завалена буреломом. Там сидела Кэти, привязанная к высохшей лиственнице. Толумана пихнули к корням другой и тоже привязали. Прежде чем снова связать ноги, конопатый с силой пнул Толумана в промежность. Дикая боль, словно тело пронизал электрический ток…
— Хватит, — приказал Серый, — дуй за канистрой. — И стал собирать хворост.
Толумана затрясло: понял, что их ждет.
Набралась куча ветвей, и тут подоспел конопатый с канистрой.
— Может, сразу навалим на них дров, плеснем бензина, и дело с концом?
— Нет. — Серый достал зажигалку. — Все должно выглядеть натурально. Парочка притомилась и решила отдохнуть у костерка. Задремали, а огонь-то и разгулялся…
Давно не было дождей, сегодняшняя изморось не в счет, и лес стоял сухой. Хворост разгорелся сразу, на Толумана пахнуло теплым дымом. Серый спрятал зажигалку и кивнул напарнику: — Ступай, поджигай лес. Только для нас проход оставь.
Он подошел к Кэти, та отчаянно выгнулась и стала выкрикивать ругательства (по-английски, и Толуман понимал лишь общий смысл). Серый покрутил головой:
— Хоть бы выражалась по-русски, бля…
Да, едва ли отец обучал Кэти русскому мату. Толуман скрипнул зубами: он что, сходит с ума? В лицо уже дохнуло жаром.
А Серый достал парализатор, навел на Кэти и небрежно нажал спуск. Девушка дернулась в последний раз и обмякла. Серый стал срезать веревки, аккуратно сматывая их и пряча в карманы куртки. Если найдут обгорелые трупы, никто не догадается, что были связаны.
Появился конопатый (за его спиной уже гудело пламя) и с сожалением глянул на обмякшую Кэти. — Эх, такая баба даром пропадает.
— Ничего, в Магадане снимешь телку, — пожал плечами Серый. — Хотя… мы уже будем в Таиланде.
За его спиной взвился столб пламени — огонь с завыванием охватил сухую лиственницу. Серый повернулся к Толуману.
Беззвучный удар. Темнота…
Его как будто волокли куда-то. Он закашлялся, грудь раздирало от едкого дыма. Вокруг стоял треск и гул. С трудом разлепил ресницы — похоже, они обгорели. Назад, раскачиваясь, отступал пылающий лес. Толуман хотел повернуть голову, чтобы посмотреть, кто его тащит, но это не удалось, только шею закололо тысячью иголок.
Ну да, оглушили из парализатора, но шок уже проходит. Вдруг Толумана отпустили, и верхняя часть туловища упала на землю. Он увидел растрепанные волосы и испачканное сажей женское лицо. Элиза!
Та повернула голову, на измазанной щеке трепетал багровый свет. — Сейчас! — прохрипела она. Глаз вспыхивал красным угольком, и девушкой казалась ведьмой, вынырнувшей из огня преисподней. Толуман хотел заговорить, но язык еще не слушался, а Элиза нырнула обратно в ревущую стену из дыма и пламени.
Появилась, таща за собой Кэти, и за ними тут же рухнуло горящее дерево. Толуман попытался встать, но упал обратно, не почувствовав удара о землю. Элиза снова оказалась рядом: лицо румяное от пламени, а щеки в разводах — слезы тут же высыхали от жара. Опять назад уплывал горящий лес, и над собой Толуман видел пламенеющее, грязное и прекрасное лицо Элизы. Она бережно опустила его голову, и кинулась назад за Кэти.
Стиснув зубы, Толуман заставил себя встать. Тело зудело, мышцы дрожали от напряжения и уколов бесчисленных игл. Не было сил, чтобы помочь Элизе, он мог только брести, едва не падая на тошнотворно раскачивающуюся землю. Но кусты проплывали мимо, а пламя злобно гудело сзади, не нагоняя их, а только накрывая волнами смрадного дыма.
Под ногами оказалась галька — они вышли из горящего леса! Толуман свалился на нее, с наслаждением ощутив щекой мокрые камешки. Рядом, задыхаясь, упала Элиза.
— Какая она тяжелая! — сипло выговорила она.
