«Кто строил храм,
Тот умер.
Ветер столетий
Пронзает душу.
Падаю в мох
Вместе со снегом»
Потом распахнула окно. Тут же завыла сирена, но Юкико легким движением вскочила на подоконник. А потом сделала шаг в пустоту…
— Какая там высота? — глухо спросила Кэти.
— Около трехсот метров.
— Ужас, какой ужас, — прошептала Кэти. — Такая милая и красивая Юкико… моя сестра. Выходит, я тоже способна на такое?
— Вряд ли, — сказал Матвей. Он тоже выглядел потрясенным, но говорил спокойно. — Для этого нужно соответствующее воспитание. В старой Японии девочки из знатных семей носили маленькие кинжалы, чтобы отбиться от насильника или при нужде пронзить собственное сердце.
— Ужас!.. — повторила Кэти. — Так что она написала кровью?
Толуман вздохнул: — Первые слова того стихотворения: «Кто строил храм, тот умер». Это «Песнь о храме Тодзи», я не знаю автора.
— Что ж, она отомстила, — задумчиво сказал Матвей. — И за отца, и за мать…
— А теперь будут мстить нам, — перебила Кэти. — Им нетрудно прознать, что Толуман встречался с Юкико. Мало у нас было забот!
— Не будут, — так же спокойно сказал Матвей. — Я в свое время читал о цзин. Они ведут свою родословную от японских ниндзя, хотя это скорее миф. У них своеобразный моральный кодекс. С их точки зрения, Юкико отомстила — изощренно и жестоко, и то, что она покончила с собой, хорошо укладывается в их представления о чести. Думаю, ею будут даже восхищаться. А вот следующий патриарх Темной луны трижды подумает, прежде чем связываться с нами. Это самая ужасная смерть для мужчины, какую можно вообразить.
— Я тоже думал об этом, — с горечью сказал Толуман. — Это не только месть. Это подарок — тебе, Кэти, и мне тоже. Юкико пожертвовала собой ради нас.
Кэти содрогнулась: — Почему тебя заставили смотреть на весь этот ужас?
— Моя встреча с Юкико подтолкнула ее к этому шагу. Логика старшей рогны понятна: «Смотри на то, что ты сделал». Если бы не я, Юкико жила бы спокойно. Может, мы когда-нибудь встретились. Она сожалела, что не видела тебя.
Кэти заплакала, и Матвей ласково положил ладонь на ее плечо: — Нам надо переходить к делам. Великому Китаю все равно, кто будет строить для них магистраль в Америку. А вот мы начнем заглядывать дальше…
В своем кабинете Толуман повесил на стену фотографию Юкико — ту, где она навеки застыла с веером на фоне цветущего сада.
* * *
Кэти
Она была по уши в делах. За год после возвращения Толумана достроили грейдер до рудника, и наконец-то стали завозить тяжелое оборудование для шахты. Прошли устье вертикального ствола, потом от него будут прокладывать горизонтальные штреки к карманам с высокой концентрацией платины. Запустили второй цех обогатительной фабрики. Компания уверенно выходила на одно из первых мест в мире по добыче платины.
Но рудником больше занимался Толуман, а она с Матвеем моталась по всему протяжению будущей магистрали. Купили турбовинтовой самолет АН-200 новосибирского производства, чтобы при нужде перевозить и грузы, наняли двух пилотов, и с аэродрома Усть-Неры летали то в Якутск, то в сторону Чукотки.
На Чукотке начали обустройство подхода к Берингову туннелю. Попутно сооружали причал для выгрузки громоздких проходческих комплексов На стройках уже работало больше двадцати тысяч человек, и когда не хватало привлеченного финансирования, Кэти безжалостно тратила доходы от платинового рудника. Матвей оформил долгосрочную визу на Североамериканские Территории, и побывали на Аляске, где «Trans-Zone» строила магистраль от Фэрбанкса к Уэльсу на американской стороне Берингова пролива.
Еще через год работы развернулись во всю ширь. Вертикальный ствол шахты достиг основного рудного тела, и при круглосуточной добыче платина, а значит и деньги наконец-то потекли рекой. Так же быстро они утекали по десяткам направлений: изыскания, техника, строительство, зарплаты, жилье. Деятельность консорциума приобрела почти государственный размах, к счастью почти везде во главе работ удалось поставить хороших специалистов.
Магистраль строили одновременно с трех мест. Со стороны Якутска, в то же время возводя мост через Алдан, и с его правого берега, куда оборудование и материалы доставляли по реке. На восточном участке начали прокладывать линию от пункта Озерный севернее Эгвекинота в сторону Уэлена. В Эгвекинот можно было завозить стройматериалы морем, и в будущем по этому участку предполагалась доставка щебня из Берингова туннеля для отсыпки полотна на запад, к Зырянке на Колыме, а потом к Усть-Нере.
Спасибо мужу, он старался выкроить время, чтобы могли отдохнуть от бесконечных трудов. Посетили театры Новосибирска, полюбовались сумрачным великолепием якутских танцев, побывали на фестивале в Амгуэме, провели пару дней на знаменитой «Fur Rondo» в Анкоридже. Но и тогда постоянно возвращалась мыслями к работе.
— Надо же, — радостно говорила она Матвею, — потекли китайские денежки. Видно поняли, что нас придется терпеть. В консорциум вошли еще две китайских фирмы. Но контрольный пакет мы никому не отдадим!
Главным был, конечно, Берингов туннель…
Не было возможности построить его собственными силами, ориентировочная стоимость достигала восьмидесяти миллиардов долларов. «Занятно, — сказал как-то Матвей. — Цены вернулись примерно на довоенный уровень, да и весь мир тоже. Словно кому-то понадобился зигзаг истории в семьдесят лет, чтобы снять чрезмерную нагрузку на планету».
Но Кэти было не до философии истории. «Надо сколачивать синдикат, милый. В мире полно денег, и люди не знают, куда их деть».
«АН-200» для дальних полетов не годился, так что вложились в авиакомпанию «Сиала» («Сибирские авиалинии») и купили на паях «Гольфстрим». Правда, дозвуковой, но взлетная полоса в Магадане большего и не позволяла. Настала очередь полетов в мировые финансовые центры: Торонто, Атланту, Ордос. Китайцы были сдержаны, но несколько фирм из Ордоса заключили контракты.
«Боятся усиления Российского союза, — сказала вконец измотанная Кэти, отдыхая в отеле на кровати и с отвращением глядя на частокол небоскребов Ордоса. — Но и свой кусок от прибыли упустить не хотят. А вообще, когда замешаны такие деньги, всё больше зависит от политиков».
Так что кроме визитов в банки и правления крупных компаний, Кэти выступила в комиссиях парламентов Оттавы и Атланты. Дали интервью и для телевидения. Было приятно посмотреть запись: на экране она выглядела уверенно-элегантной, с великолепным изумрудом на груди. Матвей казался растерянным от обрушившейся на него светской жизни.
«Ничего, — смеялась Кэти. — Ты произвел впечатление искренности, а это главное. Вот в Российском союзе я буду на вторых ролях, у вас по старинке всё решают мужики».
Интервью и выступления вызвали общественный резонанс: снова возник спрос на сборник писем Варламова — «Меморандум Варламова», а книга Джанет «Наша мечта» опять стала бестселлером.
