Метельский оглянулся: возле перегородки стояла женщина в синем платье, с красивым и спокойным лицом. Девушка вскочила и поклонилась:
— Госпожа Эсмеральда, эти двое хотели приблизиться к Цветку. Мужчина… сойдет, но у женщины аура окрашена кровью. И еще…
Женщина прервала: — Я говорила тебе, Эллин, при посторонних пользуйся только безмолвной речью. Выйди. Я разберусь.
— Да, госпожа, — покорно сказал девушка. В боковой перегородке открылась дверь, и девушка почти выбежала в нее.
Женщина подошла ближе. Лицо необычное, словно светится изнутри. В упор посмотрела на Хельгу:
— Для чего тебе нужен Цветок?
— Я… — Хельга вытерла лоб. Похоже, несколько опомнилась, но была в смятении. Вдруг повернулась к Метельскому и закричала: — Лон, я никого не убивала! Пару раз участвовала в спецоперациях легиона, но оставалась в стороне. Всю грязную работу с удовольствием делали мужики…
Она осеклась и почти прошептала: — Я не должна была этого говорить.
Эсмеральда продолжала глядеть на нее.
— Я вижу, чего ты хочешь, Хельга, — наконец сказала она. — Время для этого еще не пришло. Но, со спутником, ты можешь приблизиться к Цветку.
Она наконец отвела взгляд от Хельги, скользнула им по Метельскому и слегка улыбнулась.
— Ну а Варламовым всегда делаются поблажки. Только непременно держись за его руку, Хельга.
Прозрачная перегородка раздвинулась, и Хельга охнула. Высокие лепестки голубого и фиолетового пламени танцевали над каменной плитой, но среди них взметывались и сполохи красного.
Пальцы Хельги нашли руку Варламова, и он легонько сжал их — совсем ледяные.
— Идите, — сказала Эсмеральда.
Они шли по гладкому и будто скользкому полу, а красного в цветке становилось все больше. Когда подошли вплотную, цветок весь стал алым. Лица Метельского будто мимолетно касались языки жгучего пламени, и он остановился. Хельга отшатнулась, едва не вырвав ладонь из его руки.
— Не разнимайте рук! — крикнула Эсмеральда.
Вдруг из цветка вымахнул язык красного пламени и обнял их. Все тело Метельского пронизал жестокий озноб — то ли от нестерпимого жара, то ли ледяного холода, а Хельга вскрикнула. Тут же пламя втянулось обратно. Метельский попятился, таща за собою Хельгу.
Его тело все еще пробирала дрожь, и его спутницу как будто тоже.
— Что это было? — сипло сказала она. — Мне показалось, что я вся горю.
— Впервые такое вижу, — спокойно сказала Эсмеральда. — Если войти в Цветок не готовой, действительно можно обратиться в пепел, хотя пламя поначалу кажется холодным. Но сейчас оно вырвалось наружу. Будем считать, Цветок хотел с тобой познакомиться. В последние годы он преподносит сюрпризы.
В Цветке возникли зеленые всплески, красного становилось все меньше, а потом вымахнул язык голубого огня. Вскоре перед ними опять танцевали голубые и фиолетовые лепестки.
— Идемте, — сказала Эсмеральда. — С вами что-то произошло, но что именно, вы узнаете лишь со временем.
Сели в глайдер, Хельга выглядела пришибленной.
— Вот что, Лон, — неожиданно заговорила она. — Я давно хотела поговорить, только стеснялась. Ты мне нравишься. Я слышала, что бывает венчание возле Цветка, и это нечто необыкновенное. Вот и стала думать, не согласишься ли ты взять меня в жены, хотя бы на время. Тебе это даже выгодно, Кводрион не сможет игнорировать меня, и нас будет труднее отслеживать. Только выходит, не суждено…
Она судорожно сглотнула и умолкла, на щеках выступил румянец.
Вот оно что! А ему это даже в голову не пришло, и Хельге пришлось переступить через свою гордость. Это крик отчаяния, как можно на него не ответить? И ему… не все ли равно, брак сейчас пустая формальность.
— И ты мне нравишься, Хельга, — сказал он. — Не думал об этом, потому что в официальном браке сейчас мало смысла. Но ты права, для нас так будет лучше.
— Ты согласен?..
— Да. И это я должен был предложить. Извини.
— Ну… — Хельга заметно расслабилась. — Тебе, наверное, странно было представить себя женатым. Только вот венчания у Огненного цветка не выйдет. От меня точно останется кучка пепла.
— Увы, — сказал Метельский. — Ни венчания, ни обручального кольца, ни белого платья. Ладно, потом что-нибудь сообразим, а пока важнее определиться со статусом. Еще вопрос, доберемся ли до официального терминала, так что попробуем по-быстрому… Сивилла, я хочу взять в жены Хельгу. Можешь попросить Кводриона, чтобы изменил ее гражданский статус? И фамилию, наверное, тоже.
«Нет проблем, Лон. С этого момента ее имя — Ольга, а фамилия Майская. Если не забыл, ты Леонид Майский. Поздравляю с законным браком».
Опять съехидничала. Метельский рассмеялся:
— Ну и ну! Мы уже супружеская пара, и ты — Ольга Майская. Ольга как раз от скандинавского «Хельги»… Сивилла, попроси Кводриона, чтобы помогал ей точно так же, как и мне.
— Как у вас говорят, — добавила Хельга (вид у нее был растерянный), — муж и жена одна сатана.
«Разумеется, Лон. Кводрион будет с удовольствием это делать. Ее трансид активирован в новой конфигурации».
— Вот теперь до него дошло, — сказал Метельский. — Ты умница. Можешь свободно пользоваться трансидом.
Хельга как будто пришла в себя: — Действительно, быстро. Не верится, что я теперь замужняя женщина. Дай я тебя пока хоть поцелую. — А закончив с этим, вздохнула: — Надо уезжать, у Касьяна и Салвии нет свободных комнат.
— Сперва посоветуемся, — сказал Метельский.
Вернулись к уютному домику, постучали. Дверь открыл рогн и внимательно посмотрел на Хельгу.
— С вами что-то случилось, внутренний огонь стал ярче.
— Да, вы же видите энергии… — рассеянно сказала Хельга. — Мы подходили к Огненному цветку, и он меня чуть не испепелил. Хотя я не пыталась войти в него.
— Все меняется, — сказал рогн. — Входите, я вижу вам хочется поговорить.
Вошли и сели за стол. Салвия чем-то занималась на маленькой кухне, а Электры не было.
— Она еще учится, — объяснил рогн. — При храме Солнца мира есть небольшая гимназия.
— В общем, почти нормальная жизнь, — вздохнула Хельга. — Так и хочется остаться здесь. Только боюсь, что буду скучать. А тебе, — она повернулась к Метельскому, — вряд ли захочется строить дом.
Рогн кивнул: — Да, свободных домов нет, каждая семья строит свой. И с отоплением проблемы, хотя постепенно переходим на электрическое.
— А еще огород и корова… — с сомнением сказал Метельский. — Насмотрелся я на сельскую жизнь. — И вздохнул, вспомнилась Татьяна. С ней, может, и пришлось бы жить селянином. А с Хельгой неизвестно, куда занесет.
— Не подскажете, Касьян, как можно незаметно выбраться из Москвы? Нас преследуют люди Мадоса, кое в чем ему не угодили.
