Она подумала:
— Пол каменный, бока отлежишь. Ложись с другой стороны кровати, места хватит. Только не хулигань. Я на всякий случай раздеваться не буду.
— Я тоже, — сказал Никита. — Неизвестно, кто здесь обитает, может какие-то гоблины.
Улеглись прямо на покрывале. Она сняла только кроссовки, и было боязно: рядом лежит мужчина, а она уже знает, чего от них можно ожидать. Но Никита вскоре засопел, свет сделался приглушенным (неужели это она вызвала его!), она постепенно расслабилась и задремала…
Проснулась от чьего-то смеха и сильно вздрогнула. Светло как днем, а у кровати стоит какая-то девчушка с нее ростом и громко хохочет. Платье зеленое, в цвет стен, волосы черные, и глаза… будто два лучика лунного света.
— Это кто же спит в моей постели?.. Кто пил из моей чашки?.. Кто украл мои серебряные вилки?
Скажет, и заливается хохотом.
— Вилок мы не крали, — обиженно сказала Тина. — Я их вымыла, только забыла в ванной. А ты кто?
И спохватилась, вдруг это дочь хозяйки здешнего великолепия? А та перестала смеяться и слегка прищурилась.
— Слыхала про хозяйку медной горы? Теперь это мое владение.
Тина поморгала: какая хозяйка, какой горы? Но села, спустив ноги с кровати.
— Извините, что мы без спроса. Никого не было, а мы очень устали.
— И я прошу прощения за вторжение. — Никита тоже сел, разглядывая девицу в зеленом. — Явились к вам как незваные гости.
Та махнула рукой: — Пусть и незваные, но мне шепнули словечко, что появится тут пара сироток. Я здесь, чтобы разобраться с гостями нежеланными. Я — леди Альбит.
[21] А про вас я знаю — Тина и Никита. Умывайтесь и прочее, а мне еще надо поговорить со служанками. Тут полвека никого не было.
Повернулась и убежала, не очень похожа на леди.
Никита поморгал: — Что-то мне это напоминает, но никак не вспомню.
Тина пошла в ванную, и не успела закрыть дверь, как в нее шмыгнула девушка в золотистом наряде. Поклонилась, кинула на столешницу стопку полотенец, и скрылась. Так что было чем утереться, ну а прическа… «Вечно ты растрепанная, Тина».
После недолгого туалета опять сели на табуретах в зале.
— Она говорила про сироток, — вспомнила Тина. — Ну, я почти сирота, в пять лет оторвали от родителей. А ты тоже?
— Нет, я рос с родителями. — Никита разглядывал зал, который выглядел торжественно и таинственно. — Может быть, они еще живы.
— Что значит «может быть»? — нахмурилась Тина. — Они тебя бросили? Ты вообще откуда? Я из Екатеринбурга, меня до приюта и везти далеко не пришлось. Только с родителями видеться запрещено.
Никита вздохнул: — Со мной сложнее. Я вообще родился не на Земле, и родители остались там. Для них прошло уже больше двадцати лет независимого времени.
— Ничего не понимаю! Ты родился на Луне? Но там запрещено вынашивать ребенка, слишком слабая гравитация.
— Нет, я родился на планете, похожей на Землю, только сила тяжести поменьше. Но эта планета находится в системе другой звезды.
— Как это может быть?! Ты выглядишь как человек. Или… — и Тина опасливо отодвинулась вместе с табуреткой.
— Не бойся, — улыбнулся Никита. — Мои родители обычные люди. Ты слышала о звездных экспедициях?
— Что-то проходили по истории. Но это было так давно…
— Отправили три экспедиции. Первые две до сих пор не вернулись. Мои родители были в третьей. Летело шестьдесят человек, мужчины и женщины. Достигнув цели, они должны были родить и воспитать детей, чтобы те повели назад звездолет. Сами уже не могли вернуться: полет занимает пятнадцать лет, и напряжение очень велико. Вообще-то предполагалось основать колонию, наблюдения с Земли показали, что на той планете есть кислород, вода и признаки жизни. Никаких радио излучений, поэтому считали, что разумной жизни нет. Но там оказалась высокоразвитая цивилизация, просто давно не использует радиоволн… Разве ты этого не знаешь, ведь именно из-за угрозы эпидемии оттуда всем на Земле сделали прививку? Хотя это ложь, все медицинские проблемы были решены на месте.
— Как-то все прошло мимо меня, — пробормотала Тина. — Так ты родился там?
— Ну да. Экипаж был тщательно подобран, чтобы рождались здоровые дети с высоким интеллектом. Конечно, их надо было вырастить и дать хорошее образование. К счастью, биосфера там благоприятна для людей, а к нам хорошо относились. Не думаю, что первым двум экспедициям так повезло. Я прожил на той планете двадцать два года, а потом звездолет отправился в обратный путь. Многие остались — мои родители, две сестры. Людям выделили территорию, хотя численность колонии ограничили несколькими тысячами человек. Ну, до такого количества еще далеко…
Тина потерла лоб: — Подожди, не понимаю. Ты полетел на Землю в двадцать два года. Дорога занимает пятнадцать. Ты не выглядишь на тридцать семь.
— А… К нам долго присматривались, но как я уже сказал, постепенно сложились хорошие отношения. Нам дали большой запас антивещества, они тоже летали к звездам. Корабль смог развить гораздо большую скорость, и для нас прошло всего пять зависимых лет. Конечно, на той планете и на Земле все равно прошло двадцать.
Тина стиснула виски: — Бедная моя голова. Все равно ничего не понимаю.
Никита улыбнулся: — Это всё теория относительности. Но лучше потом расскажу.
— Да уж, — пробормотала Тина. — Надо же, ты с другой звезды. То-то госпожа Эсмеральда сказала «так издалека». Можно, я потом тебя еще поспрашиваю?
— Ладно, — опять улыбнулся Никита.
Посидели молча, надо осмыслить услышанное. Но это не удавалось, а вскоре меж колонн опять возникла леди Альбит. Шустро подошла, кинула на соседний табурет зеленый шарфик, и уселась — больше похожа на озорную девчонку, чем на леди. Но таких лунных глаз никогда не видела.
— Ну вот, — довольно сказала она. — Теперь можно и позавтракать. Хотя всё на скорую руку.
В стене образовался проем, и одна задругой появились три девушки, опять в золотистых нарядах. Каждая несла поднос, и ловко расставили на столе тарелки, чашки и хрустальный кувшин, похоже с молоком.
— Угощайтесь, — молвила Альбит, беря ножик и вилку, все из серебра.
Тина легонько вздохнула: перед ней поставили омлет с зеленью, а пользоваться ножом и вилкой ее никто не учил. У леди Альбит они порхали в руках. Кое-как справилась и запила молоком. Золотистые девицы утащили пустые тарелки, и принесли чашки ароматного кофе на красивых зеленых блюдцах. К кофе прилагался торт на серебряном подносе, к счастью резать самой не пришлось. Тина попробовала, и едва не облизнулась — до того вкусно. С такими испытаниями жить можно.
