На растущем дереве ветви обрубают, если их слишком много или они сухие. Также их удаляют с поваленных деревьев.
Профессиональные лесорубы должны пройти трехлетнее обучение, где работе с бензопилой посвящено несколько недель, потому что на самом деле здесь есть, чему поучиться, кроме фразы «Бойся! Дерево!».
В то же время в коммерческом секторе дни ручной работы сочтены, поскольку многие этапы процесса становятся механизированными. Лес валят так называемые харвестеры – лесозаготовительные машины, похожие на помесь подъемника с экскаватором, только спереди у них нет ковша, но есть манипулятор с харвестерной головкой. Она состоит из вальцов, захватных рычагов и довольно большого пильного механизма. Захват, словно огромная механическая рука, берет ствол, спиливает его и без труда протаскивает через вальцы, как зубочистку, чтобы очистить от веток и нарезать на части. Оператор харвестера спокойно сидит в кабине и управляет процессом с помощью системы джойстиков. В разных лесах на дерево в среднем уходит две минуты. В день харвестер справляется примерно с 200 деревьями.
Затем своим захватным устройством забирает и грузит бревна на грузовую платформу форвардера. Быстро, просто, дешево. Оператор лесохозяйственных машин может провести в лесу весь день и при этом не коснуться ни одного дерева, но выполнить больше работы, чем целый взвод сделает вручную за несколько дней.
Впрочем, есть капля дегтя в бочке меда. И харвестер, и форвардер – большие машины весом в несколько тонн. Проходя по лесу, они трамбуют почву. Они давят корни деревьев и рушат мир микроорганизмов. Чтобы удерживать разрушения в рамках допустимого и все же добираться до деревьев, на лесозаготовительных машинах ездят не как попало, а по специально проложенным трелевочным волокам. Ситуацию с просеками, которые в хозяйственном лесу встречаются примерно через каждые 30 метров, критикуют не только из-за их воздействия на качество почвы, но и потому что они нарушают облик леса.
В лесной промышленности трелевочные волоки считаются неизбежным злом, потому что выполнять всю работу вручную было бы попросту слишком дорого. Мало кому интересна сложная профессия работника лесного хозяйства, как и любое ручное ремесло. Поскольку приходится конкурировать с дешевой древесиной из других стран, где деревья валят сомнительными методами, лесные хозяйства не могут позволить себе повысить расходы на оплату труда. К сожалению, в оптимистичном выводе из инвентаризации федеральных лесов ФРГ – «запасы древесины находятся на рекордном уровне» – кроется большой подвох.
С одной стороны, ФРГ с ее 3,7 миллиарда кубометров запасов леса занимает ведущее положение среди стран Европы, с другой – возникает вопрос: кто должен работать с этим деревом? Почти половина немецких лесов принадлежит частным лицам, и не все они занимаются хозяйственной эксплуатацией леса. Германия, можно сказать, «сидит» на запасах дерева, которые не может использовать. В результате его импортируют из-за границы. Если говорить цинично, это снимает проблему устойчивого лесопользования, ведь когда импортируют товары, чаще всего экспортируют проблемы. За принципом «С глаз долой – из сердца вон», впрочем, кроются опасные двойные стандарты. Нет никакого смысла защищать деревья у себя под окном, если в это время где-то за границей лес вырубают подчистую. Может быть, стоит все же приложить усилие, напрячься и привести одни частные решения в соответствие другим. Какой лес нужно эксплуатировать, а какой нет? Как мобилизовать владельцев частных лесов? На каком расстоянии друг от друга в лесу на самом деле можно прокладывать трелевочные волоки? Можно ли чем-то дополнить форвардеры? Местами осмысленна аккуратная трелевка леса лошадьми. Когда видишь мускулистых лошадей-тяжеловозов в хомуте, кажется, что вернулся в прошлое, в те времена, когда не было механической техники. Это сразу настраивает на романтический лад, к тому же лошадиные копыта обращаются с почвой бережнее, чем огромные шины многотонных лесозаготовительных машин. Тягловые лошади, увы, все же не универсальное решение, потому что их слишком мало и в отличие от агрегатов, работающих на дизеле, с каждой породой животных нужно правильно обращаться и давать им достаточно отдыха. Так что свалить 200 деревьев в день может не получиться. Тем не менее тягловые лошади – хорошая альтернатива там, где требуется аккуратная работа или где не могут проехать машины.
Гибель лесов в разных обличьях
Понятие «гибель леса» нынче ушло из повседневного обихода, по крайней мере, оно действительно перестало звучать в устах политиков, хотя годовое количество заявлений о страховых случаях как минимум находится на стабильно высоком уровне, если не растет. На экологическую катастрофу, связанную с лесами, теперь навесили ярлык «наносимый лесам ущерб нового вида». Это выражение можно сравнить по качеству с другим эвфемизмом – выражением «парк утилизации», на самом деле означающим могильник ядерных отходов.
Мы процитировали очередное жесткое, но выразительное высказывание Хорста Штерна из нового издания революционной книги «Спасите лес» 1989 года. «Гибель лесов» была горячей темой в экологии 1980-х, но о чем конкретно шла речь?
Тогда в центре дебатов были так называемые кислотные дожди. Электростанции на буром угле, а также другие промышленные объекты, хозяйства и транспортные средства при сжигании ископаемого топлива выбрасывают в воздух загрязняющие вещества, главным образом диоксид серы и оксиды азота. Во влажном воздухе из них получаются серная и азотная кислота. Эти вещества с дождем, снегом, туманом и росой попадают на листья и хвою деревьев, вызывая ожоги. Такой вид «повреждений дымом» был известен еще со времен индустриализации в XIX веке. Больше всего от вредных веществ из воздуха страдали хвойные деревья, чувствительная пихта в некоторых регионах вообще почти исчезла. Жуткие фото с остовами деревьев на огромных территориях, растиражированные в СМИ в 1980-е годы, главным образом были сделаны в Рудных горах, где выхлопные газы из электростанций на буром угле попадали непосредственно в лес. Наблюдались и косвенные эффекты. Кислотный дождь вытеснял из почвы питательные вещества, такие как кальций, калий и магний. Как уже говорилось, почвы с низким показателем pH от природы бедные, здесь могут расти только очень неприхотливые растения. Когда богатая питательными веществами почва вдруг становится бедной, у сложившегося на ней сообщества растений возникают проблемы. Если концентрация кислот в почве продолжает расти, повышается и содержание токсичных ионов металла. Они повреждают корни, и лес слабеет. На растения сильнее воздействуют засухи, морозы, заражение паразитами.
Всё новые сообщения в СМИ будоражили общественность, и она не успокаивалась. Проходили демонстрации под девизом: «Сперва погибнет лес, затем человек», политики чувствовали необходимость действовать. Стала обязательной очистка дымовых газов электростанций от серы, установили нормы выбросов для паровых котлов и транспортных средств, а на новые автомобили потребовали ставить каталитические нейтрализаторы отработавших газов. Выбросы серы во всем Европейском союзе понизились и сегодня составляют лишь небольшую долю значений тех времен.
