На самом деле, полицейские и на местных контрабандистов смотрят сквозь пальцы, лишь бы психоделики, многократно усиливающие нестабильность здешней материи, не таскали с Другой Стороны, а за всё остальное даже штрафуют редко, обычно только грозят. Причём не потому, что избыток контрабандных товаров вредит экономике, просто здесь считается опасным приносить слишком много с Другой Стороны. Чем больше вынес оттуда, тем больше шансов, что Другая Сторона как бы в обмен наложит на тебя свою хищную лапу, лишит памяти и заберёт навсегда. От такого несчастья даже свет Маяка помогает, скажем так, через раз. А с точки зрения местных, застрять навсегда на Другой Стороне и умереть тамошней смертью – лютый ужас, самое страшное, что может случиться, даже врагу такого нельзя пожелать. Так что лучше уж самых алчных превентивно сдерживать штрафами и высылкой из Граничного города им на словах угрожать.
В общем, Эва в очередной раз отправилась на Другую Сторону – поработать там ангелом смерти, заплатить за квартиру, пока месяц не кончился, скупить всю, сколько найдётся, Эфиопию от Rocket Bean
[23] и позвонить наконец-то маме, чтобы, куда деваться, вывалить на неё очередную порцию успокоительной лжи. А Юстас как всегда пошёл её провожать – традиционным путём, через двор в Бессмысленном переулке, где приходится протискиваться в узкую щель между дровяными сараями. У Эвы, когда они в Элливаль уезжали, в этой щели застрял чемодан, и это было их общее любимое воспоминание – как они вдвоём его тянули-толкали, буквально рыдая от хохота, повторяя по очереди: «Между мирами! Застрял! Чемодан!»
Но всё-таки через двор в Бессмысленном переулке Юстас водил Эву не из сентиментальных соображений, а потому что выход оттуда – прямо на улицу Наугардуко, в трёх кварталах от её дома, ближе Проходов нет. Там Юстас обычно прощался и бегом возвращался обратно: он себя очень плохо чувствует на Другой Стороне. Всем уроженцам Этой Стороны тут нелегко, особенно в последнее время, но с Юстасом совсем беда. Минут пять худо-бедно держится, а потом мысли путаются, в глазах темнеет, и хочется застрелиться – по его же словам.
Однако на этот раз, оказавшись на улице Наугардуко, Юстас встрепенулся, недоверчиво огляделся по сторонам, наконец сказал:
– Я сперва решил, мы с тобой не прошли на Другую Сторону, а остались, где были. Но нет. Это совершенно точно не Бессмысленный переулок, а улица… – как её?
– Наугардуко, – подсказала Эва. – А что тебе тут не так?
– Наоборот, наконец-то всё так. Нормально себя тут чувствую. Объективно, даже лучше, чем дома. Там я всё-таки был невыспавшийся. И немного злился, что тебе прямо сегодня с утра ускакать приспичило, нет чтобы ещё пару дней погостить.
– Вот же ты умеешь зло затаить! – восхитилась Эва. – Пока сам не скажешь, вообще не чувствуется, что ты сердит.
– А разве должно? – удивился Юстас.
– Обычно я к чужому настроению чуткая. К сожалению, даже слишком! Когда остро чувствуешь, трудно на это забить.
– Так я же не сердцем, а только в мыслях сержусь. Причём сам понимаю, что глупость, не надо придавать ей значения; я и не придаю. Ни за что не стал бы тебе признаваться, что бываю таким дураком, но сейчас это важное обстоятельство – что я сердился и перестал. Раньше на Другой Стороне у меня даже отличное настроение сразу портилось, а теперь плохое исправилось. Необъяснимо! Но хорошо.
– Кстати, да, – согласилась Эва. – У меня тоже почему-то поднялось настроение. Как будто пришла на праздник, где только меня и ждут. Интересно, что тут такое случилось, пока меня не было?
Юстас энергично кивнул:
– Вот-вот.
– А может, просто духи-хранители города здесь недавно гуляли? – осенило Эву. – И мы наступили на их следы? Такое бывает. Наступаешь случайно на невидимый след, и счастлив без всякой причины. Они специально для этого ходят по тротуарам ногами, честно стараются не взлетать.
– Давай проверим, – решил Юстас. – Для начала можно перейти через дорогу. Не наследили же ваши духи сразу везде?
Некоторое время они ходили по улице Наугардуко туда-сюда. Настроение и не думало портиться, даже Юстасу хоть бы хны.
– Пошли погуляем, – наконец предложил Юстас. – Ты же давно хотела. И вдруг оказалось, что я могу.
– Ещё как хотела! Но что мы будем делать, если тебя снова скрутит?
– Ну так просто пойду домой, – пожал плечами Юстас. – Это же не смертельно. И даже долго терпеть не придётся. У вас в центре открытых Проходов полным-полно.
Они гуляли долго и счастливо – примерно часа полтора. Эва, конечно, тревожилась, что Юстасу станет дурно, не сейчас, так позже, дома его догонит – ну мало ли, вдруг. Но тревога была какая-то ненастоящая, формальная, что ли. Как сам Юстас про злость говорил: «не сердцем, а только в мыслях». Крутится всякая глупая ерунда в голове, ну и пусть. Радости она не мешала. И ощущению, что с ними случилось чудо. Собственно, чудо и было, а как ещё это назвать.
Эва раньше часто представляла, как показала бы город Юстасу; понимала, что вряд ли когда-то получится, а всё равно почти невольно выбирала места, которые ему, по идее, должны понравиться, сочиняла маршруты прогулок, вспоминала Люсины байки, прикидывала, как их можно человеку, почти не знающему контекста, без потери смысла пересказать. Но оказалось, вся эта подготовка до лампочки – теперь, когда прогулка с Юстасом по Другой Стороне внезапно стала реальностью, у Эвы всё в голове перепуталось, вспомнить ничего не могла. Поэтому просто шли как получится, сворачивали, куда глаза глядят, благо город весь целиком красивый, так что, и правда, какая разница, где гулять. Эва на радостях даже улицы не узнавала; ну, что-то узнавала, конечно, но не всё, через раз. И почти никогда не угадывала, что будет за поворотом, хотя до сих пор была уверена, что знает Вильнюс не хуже, чем собственную квартиру, всё-таки много лет здесь жила и очень его любила; на окраинах ещё могла заблудиться, но весь центр многократно пешком обошла.
То есть это она поначалу думала, что просто на радостях растерялась, всё вылетело из головы. Но чем дольше они гуляли, тем подозрительней казалась Эве вся эта путаница. Чтобы за крытым рынком Халес сразу река с мостами? Перед вокзалом костёл Святых Иоаннов? Да не может такого быть
[24]! Но виду не подавала, не хотела портить Юстасу первую прогулку по Вильнюсу занудным расследованием несоответствий, трещала без умолку, сбиваясь с фактов на Люсины байки, которые сейчас казались ей актуальными как никогда.
Наконец они сели за стол под первым попавшимся тентом с вывеской «Бар Два Кота», соблазнившись не столько длинным списком горячих напитков, сколько огромным полосатым котищей, который возлежал на стопке тёмно-зелёных пледов, излучая блаженство и подавая пример.
