Нет, извращенцы, право слово. Была бы это шикарная бабища с огромными достоинствами сверху-спереди плюс снизу-сзади, еще можно было бы понять, ради чего они рискуют собственными шкурами. Правда, не знают, насколько сильно рискуют, но это уже их проблема… Так вот, было бы из-за чего рисковать, а худосочная целительница, на взгляд оруженосца, весомой причиной для риска не являлась. Во всяком случае, для этой великолепной шестерки, которая глядела сейчас на Влада так, словно считала его уже мертвым.
У их уверенности в собственных силах имелось, надо признать, некоторое логическое обоснование. Не бесспорное, но все же. Во-первых, их было шестеро. Один, правда, небоеспособный, но все же. А во-вторых, у них было оружие, а у Влада, кроме ножа, вроде бы нет. О том же, что перед ними выпускник Ордена, который сам по себе оружие, наглецы, конечно, не догадались.
В отличие от противника, численность которого не тянула на толпу, но вполне описывалась термином «мелкая шайка», Влад здесь имелся в единственном экземпляре. Зато в его активе был совсем иной уровень подготовки. Оружие… Технически можно было бы прямо сейчас перестрелять всех шестерых и спокойно утилизировать трупы, сбросив их в ближайшую яму. Вооружены эти орлы были, конечно, неплохо, но исключительно по меркам провинциальной банды. Меч, правда, только у одного, зато топоры у всех. Кстати, не боевые, плотницкие, хотя и надеты на длинные древки. Извращенцы, однако… А у той пары, что предпочла насилию мародерство, еще и арбалеты. Вон, рядышком лежат. Но огнестрельного оружия Влад не разглядел. Стало быть, перестрелять можно, однако выйдет шумно. А шум – он практически всегда лишний. Большие деньги любят тишину, как говорили древние. Неизвестно, кто шарится поблизости, а потому класть этих уродов надо быстро и тихо.
Спурт
12 у Влада вышел на славу. Противник еще глазами хлопал, соображая, что же здесь, собственно, происходит, а оруженосец уже проскочил большую часть дистанции. Попутно он успел слегка пнуть уже поверженного Ольгой вояку – так, чтобы не вздумал мужик геройствовать. Тот понятливо хрюкнул и лег с проломленной височной костью, а Влад уже достал одного из арбалетчиков – их он не без основания считал самыми опасными. Тот сообразил, что в этой пьянке что-то пошло не так, и начал разворачиваться, одновременно вскидывая оружие, но катастрофически не успевал, и потому рухнул на землю, еще не поняв, что умер. Ярко-алая струйка крови из рассеченной кинжалом Влада артерии заливала его драную рубашку затейливым узором.
Его товарищ успел вскинуть свое оружие, но просчитывать, куда полетит стрела, Влад умел. Против залпа целого подразделения это, конечно, не работало, однако когда враг один, проблем не возникало. Скупое движение, ветер, поднятый стрелой, неприятно холодит щеку. Взмах руки – и арбалетчик оседает с кинжалом в глазу. Не любил Влад метать ножи, но – умел.
Стремительный бросок вперед, и тот умник, что вначале начал расстегивать, а теперь лихорадочно пытался застегнуть штаны, сложился вдвое и со стоном осел. А вот нечего гузном перед дамой трясти, неприлично это. Если ты эксгибиционист, то держи это при себе. Как-то так, примерно.
Только в этот момент парочка, державшая целительницу, начала приходить в себя и соображать, что это жу-жу неспроста и вообще процесс идет не совсем так, как планировалось. Но прежде, чем ошибочно считающие себя крутыми увальни сделали хоть что-то, Влад крутанулся вокруг них, нанося короткие, четко рассчитанные удары. И успел подхватить на руки внезапно лишившуюся точек опоры Ольгу прежде, чем она осела на землю.
– Ну что, жива?
– Д-да… Скоты! Боже, какие скоты…
Ну вот, пошли слезы-сопли. Впрочем, отрыдав-шись на крепком мужском плече, девушка быстро пришла в себя. А потом воспылала жаждой мести, и Владу пришлось ее придерживать, чтобы не покалечила пленных раньше времени. В смысле, прежде, чем Влад задаст им вопросы и получит на них ответы.
Взяв за шкирку того умника, что только-только не успел натянуть штаны, Влад без усилий вздернул его на ноги, задумчиво посмотрел на него. Пленный дернулся – улыбка оруженосца была жутковата. Ей, кстати, в Ордене тоже учили. Психология, однако.
– Итак, человече, скажи-ка мне, как вы, красивые такие, дошли до жизни такой? Или забыли, что за подобные шутки бывает? Особенно в этом месте?
Вопрос был логичный. Неписаные правила соблюдаются, как правило, серьезнее любых законов. И за нарушение перемирия в нейтральной зоне виновного запросто вывернут наизнанку. В буквальном смысле слова.
Пленный скромно молчал. Зато подала голос Ольга:
– Влад, ты мне не поможешь?
– Что именно? – не оборачиваясь, спросил оруженосец.
– Арбалет зарядить. Хоть одну скотину пристрелить охота. А можно и двоих.
– А как же насчет кротости и прощения врагов своих?
– Никакого противоречия. Вначале расстреляю, затем прощу.
– Извини, я немножко занят. Возьми лучше заряженный, он там, слева.
– Где? Ага, вижу. Спасибо. Кого можно пристрелить?
– Ну что, парни, – весело сказал Влад. – Сами видите, девушка обижена. А страшнее разгневанной женщины нет на свете существа. Так что или сотрудничаем, или, не обессудьте, отдам кого-нибудь из вас ей на растерзание. Чисто так, обстановку разрядить.
– Э-э-э… Лесорубы мы. Просто мимо проходили.
Смотрим – девушка одна, может, помочь надо…
– Что же, будем считать, помогли. Молитесь, если верите в кого.
– Не надо! Я не вру!
Звучало это настолько искренне и честно, что оруженосец поневоле восхитился артистизму пленного. Его подельники лежат, понимаешь, лишний раз вздохнуть боятся, чтоб внимание не привлечь, а этот на жалость давит, соловьем поет… Даже жалко убивать такой талант, право слово.
– То есть вы простые лесорубы? – задумчиво переспросил Влад, окидывая взором пространство вокруг. До ближайшего леса было несколько… далековато.
– Да, да, – истово закивало разбитое воинство. – Возвращались домой, ну и…
– И что мне с вами теперь делать?
После его слов народ моментально приободрился. Видать, решили, что если человек вместо того, чтобы убить их на месте, думает, что с ними делать, значит, ищет для себя повод не убивать. Наивные. Для того чтобы убить, повод вовсе не требуется, здесь вопрос целесообразности.
– Может, отпустите? Мы ведь…
– Вы – дебилы, – перебил оруженосец самого несдержанного на язык. Остальные вон молчали – и это было мудро. – Кто думает иначе, пускай запомнит: меня совершенно не волнует чужое мнение. Если оно не совпадает с моим, то мое важнее, а если совпадает, тогда и вовсе нет смысла волноваться. И мое личное мнение говорит лишь одно. Дровосек имеет право применять свое орудие производства против людей только в одном случае. Для защиты своей жизни. Хотя нет, есть еще вариант.
