Мы продолжали путь в сторону сердца Сабетты. Проехали под газопроводом, пересекли дороги, по которым ходят грузовики и мини-автобусы. К нашему удивлению, один из внедорожников развернулся, оттуда вышли двое мужчин. У них к нам дело. Они хотели сфотографироваться с «коренными жителями», один из которых я.
Свет Сабетты исходил из огромного газового факела в центре поселка. Хотя здесь и добывают газ, но часть его нужно сжечь, чтобы снизить давление в трубах. Вокруг пламени на сотни гектаров расползался лабиринт из трубопроводов, электростанций и заводов. Посреди этого индустриального пейзажа сновали белые лохматые песцы – они, бесспорно, прекрасно позировали для камер, когда «НОВАТЭК» нахваливал экологичность своего производства.
Венец производственного ада – огромный завод по сжижению газа, оплетенный сетью труб. Работая на полную мощь, аппарат выплевывает в год около 16,5 миллиона тонн сжиженного газа. Это практически половина всего объема, импортируемого Китаем за 2017 год. Сжижение газа – один из очень немногих процессов, который выигрывает от арктического климата: его производство здесь обходится на 12 % дешевле, чем в Персидском заливе, так как для сжижения газ надо охладить.
«НОВАТЭК», владелец контрольного пакета акций Сабетты, – это частная компания, насколько возможно для крупных российских компаний быть частными. Основные владельцы – два близких к Путину миллиардера, Леонид Михельсон и Геннадий Тимченко, у которого, кстати, имеется второе, финское гражданство. В строительстве Сабетты удивляют не только сверхбыстрые темпы, но и сама возможность строительства, несмотря на санкции. «НОВАТЭК» и Тимченко с 2014 года включены в американский список лиц и компаний, подлежащих санкциям. Вначале было трудно найти иностранное финансирование, но в конце концов им помогли японские и итальянские банки, а также Китай.
Тут возникает вопрос: чье же это месторождение – российское или китайское? Китайская государственная нефтяная корпорация PetroChina совместно с китайским государственным Фондом Шелкового пути владеют почти 30 %. Модули для СПГ привезли по Северному морскому пути прямо из Китая. Китай хочет импортировать из других стран сырье и обрабатывать его сам, идет речь о газе или о целлюлозе. Пятой частью Сабетты владеет французская нефтяная корпорация Total.
Без сильной государственной поддержки никакой Сабетты бы не было. Сабетта очень напоминает мегапроекты советских времен. Государство построило транспортную инфраструктуру: порт, дороги и аэропорт. Государственный атомный ледокольный флот поддерживает корабельный путь открытым. Сабетта получила налоговое послабление на 12 лет, благодаря чему этот проект для «НОВАТЭК» является выгодным, несмотря на довольную низкую стоимость самого газа. Россия стремится быть крупным игроком не только в трубопроводном газе, но и в СПГ.
Финский след в Сабетте – это не только паспорт Тимченко. По всему побережью Обской губы, откуда газ отправляется по Северному морскому пути в мир, растянулся порт, который работает 12 месяцев в году. Транспортную систему Сабетты – порт и 15 газовых ледокольных тракторов, которые находятся в распоряжении компании, спроектировала финская государственная компания Aker Arctic OY. Компания специализируется на арктическом судоходстве. Танкеры способны проходить лед толщиной до нескольких метров. Моторы ледоколов разработала финская компания Wärtsilä, а благодаря винторулевым колонкам типа «Азипод», изготовленным в Хельсинки, на заводе шведского ABB, танкеры могут идти как вперед, так и давать задний ход. В восточной части Северного морского пути судоходный сезон длится всего три месяца, но благодаря новым танкерам его хотят продлить с апреля по декабрь.
По подсчетам Реко-Антти Суоянена, директора компании Aker Arctic, Сабетта принесла финским компаниям, работающим в области морских технологий, заказов на один миллиард евро, то есть около 70 миллиардов рублей. Финны ждут дополнительных заказов, так как после Сабетты «НОВАТЭК» должен выполнить план по строительству подобных проектов «Арктик СПГ» 1, 2 и 3 на восток от Ямальского полуострова.
У моих проводников-оленеводов – свой бизнес в Сабетте. Они продают рабочим мясо, рыбу, также подбирают с земли доски и металлические пластины, которые пригодятся для строительства чума, их они увозят с собой. Новый сосед открыл для ненцев новые возможности. По словам оленевода Семена Яунгада, который пасет свои стада неподалеку от Сабетты, благодаря месторождению в чумах теперь есть мобильники, и в чрезвычайной ситуации тут окажут медицинскую помощь. У «НОВАТЭК» есть договор с районными властями, на основании которого корпорация оказывает населению материальную помощь.
На этом хорошие новости кончаются. Многие местные жители из числа коренного населения довольно критически отзываются о Сабетте. Россия заявляет себя энергетической супердержавой, но на Ямале царит атмосфера колонии. На фоне самых современных в мире газовых станций семьи с маленькими детьми замерзают в холодных чумах из-за нехватки дров. Так как тут не растут деревья, местное правительство за тысячу километров привозит оленеводам дрова. Вместо бензопилы ненцы пилят пеньки двуручной пилой, потому что так меньше опилок. Оленеводы жаловались, что в том году дров вообще привезли катастрофически мало.
Для езды на снегоходах ненцам нужен бензин. Им не дают заправиться на Сабетте, и они вынуждены везти топливо за сто километров из Сёяхи. Прекрасным аэропортом Сабетты местному населению тоже пользоваться не разрешают. Но и не все хотят, так как он построен на священном для ненцев месте.
Всего 6 % оленеводческих пастбищ полуострова Ямал отдано на разработку газовых месторождений, но на практике же вышло так, что месторождения, трубопроводы, дороги и железнодорожные полотна раздробили пастбища и сделали только хуже. Так, в Бованенково построили самую северную в мире железную дорогу протяженностью 600 километров, и ее планируют проложить дальше, до Сабетты. Газпром собирается расширить производство на Крузенштернском месторождении на западном побережье, туда, где находятся особо важные для оленей пастбища. Сами ненцы узнают о расширении производства по новым трубам и буровым установкам. Никто никаких слушаний на тундре не проводит. «Мы живем, брошенные на произвол судьбы, – говорит жительница тундры оленевод Падарне Окотэтто. – Государству мы не нужны. Ему нужен газ. Мы получаем субсидию – 3000 рублей в месяц на человека, и это все».
Правда, от газа есть косвенная польза и для ненцев. Он приносит округу доход от налогов, крохи от этой прибыли достаются и тундре. На деньги из бюджета ЯНАО финны, например, построили тут современные скотобойни. На полуострове лучше всего в России обстоят дела с оленеводством. В ЯНАО 765 000 оленей, он считается самым крупным в мире центром оленеводства. Ямал – единственное место в России, где после распада СССР поголовье оленей не упало, а выросло. Больше половины всей оленины, которую производят на полуострове, а это около 500 000 кг в год, продают в финскую Лапландию, на завод Polarica. На Ямале мне рассказали, что финны платят за тушу аж по три евро за килограмм. В Финляндии оптовая цена – больше 10 евро, но для Ямала важна сама возможность экспорта, пусть даже по такой цене.
