В мае хижины тают и распадаются, после чего эскимосы переезжают в палатки, обычно удобные, просторные, целиком из оленьих шкур, с острыми верхами и дымовыми отверстиями наверху, напоминающими жилища индейцев. Рядом с местом хозяйки расположен очаг, на котором готовят еду, так как на улице обычно сильные ветра. Можно подумать, что теперь, наконец, настал период уюта, тепла и комфорта, но это отнюдь не так. Когда пища готовится внутри хижины, вход нельзя ничем завешивать, и домочадцам приходится терпеть либо сквозняки, либо дым и чад. Хотя, похоже, это никого не смущает.
Вот так по большей части протекает будничная жизнь этих людей, пожалуй, самых выносливых во всем мире. Страна их предлагает суровые условия жизни и все же кажется им лучшей в мире. Нас особенно поразили присущие их жизни контрасты: они живут либо в глубокой нужде, либо в таком изобилии, которое позволяет забывать не только о прежних трудностях, но и о предстоящих зимах.
Правдоискатели
Игьюгарьюк, недавно пытавшийся нас убедить, что он не только не шаман, но и не имеет ни малейшего понятия об истории своего народа, со временем ощутил ко мне доверие и, увидев, насколько серьезен для меня этот вопрос, переменил свое решение. Через него мне все-таки удалось заглянуть в глубины культуры эскимосов, во многом для меня совершенно новой. Информация была фрагментарной и никак не связанной между собой, но она позволяла лучше понять первобытные верования эскимосов.
Философия Игьюгарьюка была настолько простой и прямолинейной, что даже звучала удивительно современно. Все его мировоззрение можно было обобщить его же собственными словами: «Настоящая мудрость обретается лишь в отдалении от людей, в великом уединении, и постигается только с помощью страданий. Лишения и страдания – единственный способ открыть человеческому разуму скрытое от других».
Человек становится шаманом не по собственной воле, а став избранником неких мистических сил, и осознание этой избранности приходит человеку как откровение во сне.
Великую силу, управляющую судьбой всех людей, именуют Хила, и ее очень трудно описать. Есть три ее значения: Вселенная, погода – будь то плохая или хорошая, – а также сочетание здравого смысла, разума и мудрости. В религиозном значении это слово употребляют, говоря о силе, которой могут быть наделены люди; она олицетворена в образе Хилап Инуа – «повелителя силы». Нередко это имя характеризует еще одну силу – духа в женском обличье, который пребывает где-то во Вселенной и появляется лишь, когда в нем особенно нуждаются. Однако все его боятся, как строгой хозяйки, следящей за всеми человеческими деяниями. Присутствуя во всем, она появляется только при крайней необходимости.
Одна из основных заповедей – благоговейное отношение к насущной пище, ни кусочка которой нельзя выбрасывать. Забив оленя, следует провести в его честь определенный обряд, при этом аккуратно схоронить неиспользованные останки, в том числе и потроха.
Все табу налагаются из-за Хилы, с которой надо сохранить добрые отношения. От людей многого не требуется, однако каждое нарушение карается со всей строгостью: плохой погодой, болезнями и неудачной охотой – всем тем, чего здешний народ больше всего боится.
Шаман служит посредником между Хилой и людьми, его главная задача – исцелять болезни и защищать жертв человеческих злодеяний. Если больной хочет выздороветь, то должен отдать все свое имущество; его относят далеко от поселка и кладут на землю, потому как, если человек хочет вызвать великого духа, он не имеет права на владение ничем, кроме собственного духа.
В молодости Игьюгарьюк видел множество сновидений, во время которых с ним беседовали странные существа, и когда он просыпался, картины сна представлялись настолько живыми, что он мог поведать о них своим соплеменникам. Вот так вскоре все уразумели, что Игьюгарьюку предназначено быть шаманом, и учителем его стал старик Перканаок. В самую холодную пору, посреди зимы, он на маленьких салазках отвез Игьюгарьюка далеко от поселка, на другую сторону озера Хиколигьюак. Там ему пришлось просидеть на санках до тех пор, пока старый шаман не построил для него снежную хату, находиться в которой можно было только сидя на корточках. Игьюгарьюк не должен был ступать по снегу, чтобы его не запятнать, поэтому старик, чьи следы считались священными, сам отнес его в хижину. И хотя на улице стоял сильный мороз, ни подстилки, ни мехового одеяла Игьюгарьюк не получил: лишь небольшой кусок шкуры, которого едва хватило на то, чтобы на него присесть. Никакой еды – ни сухой, ни жидкой – ему тоже не оставили. Старый шаман приказал ему думать только о великом духе и духе-помощнике, который должен был вскоре явиться. Затем он оставил Игьюгарьюка в одиночестве. Прошло пять дней, старый шаман вернулся и принес ему немного теплой воды в оленьей шкуре. Потом пятнадцать дней Игьюгарьюк ничего не ел, после чего получил глоток теплой воды и крошечный кусочек мяса, а потом голодал еще десять дней. Так закончился первый этап его ученичества.
Игьюгарьюк рассказывает, что за эти тридцать дней он настолько замерз и обессилел, что временами чувствовал, будто ненадолго умирает. Но в это время он думал только о великом духе, отгоняя от себя мысли о людях и каждодневных заботах. Лишь когда голодовка подошла к концу, явился дух-помощник в облике женщины. Она пришла к нему, пока он спал, и Игьюгарьюку показалось, будто она парит над ним в воздухе. Больше она ему не снилась, но после этого она и стала его духом-помощником. Когда закончился долгий месяц, проведенный в холоде и голоде, он еще в течение пяти месяцев должен был придерживаться строгого поста и избегать женщин. Затем голодовку пришлось повторить, потому что чем больше человек страдает, тем большие способности он приобретает в видении того, что скрыто от остальных. На самом же деле ученичество никогда не заканчивается, ведь от самого человека зависит, сколько он хочет знать и чему научиться.
Спустя некоторое время, когда Игьюгарьюк решил, что получил достаточно знаний, чтобы передать их людям, он установил особый обряд вызывания духов. Например, если нужно было что-то выяснить, он собирал своих соплеменников вместе и просил их устроить песенное состязание, во время которого, невзирая на погоду, уходил далеко от жилья, чтобы вместе с великим духом найти решение поставленной задачи. Если проблема была слишком сложной, ему приходилось блуждать несколько суток, возвращаясь лишь по утрам к хижине, где продолжался праздник, чтобы рассказать соплеменникам о своих видениях во время отсутствия.
Каждый шаман имеет при себе священный пояс, играющий важную роль в процессе вызывания духов. Подобный пояс мне достался от шаманки Киналик. Это был обыкновенный ремень с привязанными к нему предметами: часть ружейного ствола, обрывок тетивы, полосочка табачной акцизной марки, лоскут от шапки покойного брата шаманки, кусочек шкуры белого оленя, жгут из веточек, модель каяка, зуб оленя, рукавица и обрывок тюленьей шкурки. Все они были подарены людьми, желавшими ей добра, и потому обладали магической силой. Размер подарка или его стоимость не имели значения, ведь не ценность подарка, а связанные с ним чувства придают ему силу.
Шаманский пояс пускается в ход вместе с шаманским жезлом. Жезл крепко привязывают к поясу, который прикрывается сверху шкурой, а свободный конец жезла шаман держит в своей руке. Когда он призывает духа, тот проходит сквозь землю и проникает в пояс. Присутствие духа проявляется в том, что жезл становится настолько тяжелым, что шаман уже не в состоянии поднять его вверх; теперь он получает возможность общения с духом, передающим необходимые сведения.
