Жители острова Кинг в немалой степени зависят от суровых природных условий, в которых они оказались, проживая посреди Берингова пролива. Они упорны и трудолюбивы, прилежны и экономны, обладают суровым духом и независимым характером. Несмотря на ревностный католицизм, продолжают следовать традициям старины. Это выражается не столько в следованиях суевериям, сколько в организации певческих праздников на старинный манер, в песнях и сказках. Их жизнь настолько изолирована, а зима на крошечном острове столь однообразна, что, разумеется, они нуждаются в развлечениях. Летом некоторые стойбища, как это бывало в прежние времена, устраивают многолюдные песенные праздники, прославленные искусством танца. В их поселке имеются два дома для танцев довольно древнего вида: вход и стены покрыты травой, настолько густой, что она практически закрывает скалистый берег, где возвышаются дома, напоминающие гнезда фантастических птиц. Взобравшись наверх, я пролез через шестиметровый проход из соединенных торфом крупных камней. Сквозь круглое отверстие в конце прохода проник в праздничный зал, построенный из мощных досок. Это здание было покрыто налетом истории. На стенах висело полторы тысячи бубнов, пристроившихся между гротескными, кривляющимися масками, используемыми для танцев. Их разинутые, изогнувшиеся гримасами рты и пустые глазницы вперивались в любого, просунувшего голову в отверстие. И в этой тишине, такой необычной тут, в этом храме шума, смеха и песен, мне невольно показалось, будто я попал в дом призраков. Во всяком случае, здесь еще витал дух старины. К сожалению, с хозяевами дома мне пришлось довольствоваться встречей в кинематографе Нома, где они с удивлением наблюдали за унылой манерой белых людей устраивать себе праздник.
На этом я завершаю описания аляскинских эскимосов. Их численность немного превышает число гренландских и составляет около 14 тысяч человек. Общее количество эскимосов распределяется следующим образом: Гренландия – приблизительно 13 тысяч, Канада – приблизительно 5 тысяч, Сибирь – приблизительно 1200; в общей сложности – около 34 тысяч.
Южная граница эскимосов теперь – восточное побережье Бристольского залива и Кодьяка в Тихом океане, но ранее их поселения простирались вплоть до самого пролива Принца Уэльского и юго-восточного побережья. Здесь проживали представители самых северных ветвей северо-западных индейцев, народность тлингит, через которую эскимосы столкнулись с культурой более развитой, но сложившейся на тех же промыслах, какие были у них самих.
Моя встреча с Советами
Когда, находясь на борту «Silver Whale», мы пробирались сквозь бурю, перед нашими глазами неожиданно пронеслась крошечная флотилия из великолепных кожаных шхун, резво скачущих на суровых волнах Берингова пролива. Паруса были грузными, и шторм касался только нижних полотнищ, а сами тяжело нагруженные шхуны легко скользили по воде, словно морские птицы на прогулке.
Это возвращались домой после торговой поездки в Теллер сибирские эскимосы с Восточного мыса. Наша встреча с этими смелыми моряками выдалась краткой и увлекательной, и когда с наступлением сумерек их судна приблизились к нам, мне еще больше захотелось познакомиться с ними в их собственной стране. На краю Сибири, с ее восточной стороны, проживали самые западные эскимосы, и именно здесь и нигде более должна была завершиться наша экспедиция.
Я знал, что для того, чтобы высадиться в Сибири, мне был необходим паспорт, выданный Генеральным штабом в Москве. У меня такого паспорта не было, поэтому я рассматривал несколько вариантов. Я мог бы пересечь Берингов пролив двумя способами: на эскимосской кожаной лодке, что было бы для меня самым простым и прямым решением. Однако здесь я столкнулся с определенным затруднением: дело в том, что кожаные лодки эскимосов выходят в плавание через Берингов пролив, следуя только определенному направлению ветра. Но ожидание ветра заняло бы немало времени, а его-то как раз у меня и не было. Еще мог бы отправиться на грузовой шхуне. В этом случае у меня было бы некое преимущество, поскольку я бы находился в компании белых попутчиков. Но, с другой стороны, мне грозил бы полный провал, если бы судно вдруг решили обыскать на наличие запрещенных предметов. Но это путешествие так или иначе нужно было совершить!
Все мои размышления привели к тому, что я все-таки оказался на борту маленькой шхуны «Teddy Bear», которой владел известный в арктических водах капитан Джо Бернард. Как только мне удалось связаться с беспроводным телеграфом в Коцебу, я телеграммой отправил запрос советскому правительству о получении разрешения на въезд. Но после трех недель напрасных ожиданий вынужден был двинуться в путь, чтобы не пришлось впоследствии отменять поездку по причине непогоды.
Кнуд Расмуссен на борту шхуны «Teddy Bear». Фото: Общество Кнуда Расмуссена
Берингов пролив – один из самых причудливых водоемов мира. Здесь одна буря непрерывно сменяет другую; в этой части Аляски практически нет бухт, к которым можно было бы пристать. Мы отчалили 8 сентября и тут же попали в недельный шторм, от которого смогли укрыться за маленькими островами и мысом. Однако из-за перемены ветра нам приходилось переходить с места на место, ежедневно рискуя быть снесенными в печально известное Берингово море. Наконец, 16-го числа пополудни погода угомонилась и с наступлением сумерек мы прошли мыс Принца Уэльского, от которого направились к Восточному мысу, взяв курс на остров Диомид. Выступив из Теллера, мы обогнули черные крутые скалы, пока еще стояла хорошая погода; вершины гор подпирали облака, а с побережья доносился мощный рокот грохочущих волн. На самом краю небольшой равнины находился эскимосский поселок. До нас доносился женский смех, собачий лай и крики играющих детей, виднелись ряды освещенных окошек из кишок морских животных. Все это натолкнуло на мысль, что мы уже совсем недалеко от человеческого жилья.
Утомившись после многочисленных беспокойных дней с бурями и штормами, я решил лечь спать пораньше, но уже следующим утром на рассвете капитан Бернард прервал мой сон: он пришел показать мне остров Диомид. Я немедленно очнулся; еще только светало, когда я стоял на палубе, взирая на огромную темную массу, сурово и неприступно возвышавшуюся со стороны моря. Тысячи чаек и морских попугаев с пронзительными криками проносились вдоль скалистых склонов; волны бешено бились о каменистый берег. Утро выдалось неспокойным, однако не штормило; и все же эта птичья скала представляла собой не что иное, как поселок эскимосов! Мы направились к мысу, чтобы бросить якорь, но через несколько минут над морем неожиданно повис густой туман, и остров исчез так же внезапно, как и появился. В тот день мы решили прервать поездку, отправившись прямиком к мысу Восточному.
На пути через Берингов пролив на борту шхуны «Teddy Bear». Кнуд Расмуссен (справа) и капитан Джо Бернард. Фото: Общество Кнуда Расмуссена
К полудню туман снова рассеялся, и перед нами забрезжил суровый пейзаж из заснеженных скал, резко выступающих из океана. Эти клифы излучают одиночество, невольно чувствуешь, словно находишься на краю света; все вокруг покрыто плотной массой дрейфующих льдин. Казалось, мы забрались в такую даль, что появление большого парохода, направляющегося прямиком к нам, стало полной неожиданностью. Это береговая охрана, дающая нам понять, что Советы бдительно охраняют свои дальние восточные границы. На минуту это застает нас врасплох. Мы поднимаем датский флаг, и встречный великан бросает на нас любопытствующий взгляд, чтобы тотчас же презрительно повернуться к нам спиной. Словно крупный пес, встретившись с крошечным, невинным щенком, осторожно его обнюхал.
