Прощай, Восточный мыс! Несколько дней спустя мы снова уже были в Номе, где и завершилась Пятая экспедиция Туле.
Я причалил к берегу в маленькой шлюпке «Teddy Bear». Еще издалека я разглядел человека с белой бумажкой в руке, бегающего туда-сюда вдоль берега. Это была телеграмма от датского министерства иностранных дел, и я не без волнения ее вскрыл. Она содержала лаконичное послание о том, что Советская республика разрешает мое пребывание на Восточном мысе. Как капризна бывает судьба. Телеграмма опоздала на целых полтора месяца.
Прощание
Тем утром в конце октября 1924 года я в последний раз проснулся в маленьком деревянном домике на окраине Норна, где провел более месяца. К полудню мне предстояло уже быть на борту большого туристического парохода, отплывающего в Сиэтл.
Судьбе было угодно, чтобы в то утро меня посетил шаман – один из немногих, оставшихся в этих местах. И коль скоро он сам ко мне явился, то я решил на нем и закончить свое повествование.
Его имя было Найягнек, и впервые я встретил его, когда он одичавшим беглецом бродил по улицам Нома. Немудрено, что к нему было приковано немало внимания: он словно с луны свалился, непонятно каким образом попав в среду изысканных людей, элегантных магазинов и рычащих авто. Внешность его была ужасающей: маленькие пронзительные глаза бегали, нижняя челюсть тряслась в плохо наложенной на лицо повязке. Его изуродовал какой-то человек, пытавшийся убить.
О нем ходили странные слухи. Из своего жилища он устроил крепость, откуда в одиночку сражался со всем своим племенем, и против белых тоже. Он уже убил нескольких человек, и впоследствии какой-то капитан заманил его на свое судно и переправил в Ном. Здесь его год продержали в тюрьме, но, в конце концов, выпустили в связи с отсутствием улик. Мне повезло встретиться с ним сразу же после освобождения, и он охотно поведал о своем тюремном заключении. В крупном городе его воображение находило постоянную подпитку. Человека, видавшего на своем веку лишь глинобитные хижины, сани и каяки, не впечатляли ни высокие дома, ни пароходы, ни автомобили, а вот вид белой лошади, тянущей тяжелую телегу, не на шутку его взволновал. Теперь он рассказывал своим удивленным землякам историю, как белые люди в Номе раз десять пытались его убить прошедшей зимой, но что у него было десять духов-помощников в виде белых лошадей, которых он одного за другим принес в жертву и таким образом спасся. Пребывание в камере-одиночке его не сломило. Этот знаменитый охотник научился беседовать с мраком и сумел преодолеть свое одиночество. А теперь, когда его, наконец, выпустили, он мог обходиться без свежего воздуха, разговоров и людей.
Человек, обладавший силой десяти лошадей, был среднего роста старичком с горящими глазами. В его словах и тоне чувствовалась власть, покоряющая каждого, с кем он заводил беседу. Он проявил ко мне мягкость и доброту, и когда мы остались наедине, не боялся признаться, что слегка дурачит своих соплеменников. Мошенником он не был, но был одиночкой, вынужденным выступать против многих, поэтому имел свои небольшие уловки. Но как только речь зашла о старых видениях и отцовских преданиях, его ответы были непоколебимыми и звучали коротко и ясно. Вот какой оборот принял наш разговор:
– Из чего состоит человек?
– Из тела, которое ты видишь; из имени, которое ты унаследовал от умершего; есть еще кое-что, таинственная сила, которую мы зовем Ютир – душа. Она дарует жизнь, придает форму и внешность всему живому.
– А как, по-твоему, живут люди?
– Они разделены, потому что пытаются все смешать в одну кучу; они слабы, не могут делать одно дело за раз. Большой охотник не может быть одновременно и хорошим любовником. Никому не под силу с этим справиться. Люди берут силу от амулетов и живут в одиночестве, так и не повзрослев. В каждом поселке должно быть как можно больше амулетов. Одинаковость расщепляет силу, а равенство делает ее бесполезной.
– Веришь ли ты сам в какой-либо из упоминаемых тобой духов?
– Да, в дух, который мы именуем «Сила» и который в двух словах не объяснишь. Это мощный дух, создатель вселенной, погоды и всей земной жизни. Он настолько могуч, что общается с людьми не с помощью обычных слов, а через бури, снегопады, ливни, морские шторма – через все те силы, которых люди так боятся, а также через солнечный свет, морские пейзажи или игры невинных, неразумных детишек. В добрые времена Сила с людьми не общается; дух растворяется в своем бесконечном ничто и там пребывает до тех пор, пока люди не начинают злоупотреблять своим бытием и теряют почтение к хлебу насущному. Силы никто никогда не видал; его место жительства остается тайной, поскольку он одновременно и с нами, и бесконечно от нас далек.
Экспедиция подошла к концу. Перед аудиенцией у президента США Калвина Кулиджа в Вашингтоне полярные эскимосы Арнарулунгуак (в центре) и Кавигарссуак (справа) переоделись в европейское платье. Арнарулунгуак в особенности находит одежду не очень удобной
Так пусть же эта могущественная исповедь станет завершением этой книги, в которой я попытался объять дух и фантазии эскимосов. Спустя много лет их религия превратится в сагу; белый человек все подровняет, подчинив себе земли, людей, их мысли, дух и веру. Я счастлив тем, что путешествовал от селения к селению в те времена, когда дух эскимосов еще сохранял свою великую самобытность.
Банкет в честь участников экспедиции в Копенгагенском Обществе Стрелков. За столом в центре Кнуд Расмуссен. Рядом с ним Петер Фрейхен и премьер-министр Торвальд Стоунинг. Фото Торкильд Дамгаард, Общество Кнуда Расмуссена
Мы стали свидетелем чуда, которое кроется за осознанием того факта, что на всем пути от Гренландии до Тихого океана нам повстречался не только единый народ, говорящий на общем языке, но и культура, остающаяся во все времена примером человеческой стойкости, силы и красоты.
Расмуссен и Россия: Эпилог к книге «Великое путешествие на санях»
Великое путешествие на санях, представлявшее собой один из этапов Пятой экспедиции Туле, так и осталось незавершенным, в результате Кнуд Расмуссен был лишен возможности изучить этнографический и общественный уклад жизни русских эскимосов.
В своих экспедиционных журналах и опубликованных книгах Кнуд Расмуссен упоминает тот факт, что начальник Чукотки Григорий Николаевич Лосев на один день разрешил ему остаться в Уэлене. Согласно описанию событий, приведенному в книге «Великое путешествие на санях», Расмуссена задержали в Беринговом проливе без визы, поэтому нет ничего удивительного, что при данных обстоятельствах он мог получить разрешение только на однодневное пребывание.
Об этом отчете, излагающем краткое пребывание Кнуда Расмуссена на Чукотке в 1924 году, стало известно относительно недавно. В позабытой русской книге, увидевшей свет в 1929 году, Николай Александрович Галкин проливает свет на этот визит
[11]. Галкин был членом Полярного комитета [Комитета Севера] при Центральном исполнительном комитете Советского Союза – высшем правительственном органе страны. В 1924–25 годах он в течение целого года путешествовал по Чукотке и Камчатке, чтобы составить собственное впечатление о положении населения этих мест. Его задача заключалась в том, чтобы представить руководству советской страны рекомендации об организации этих территорий и обеспечении условий для жизни и образования народа.
