Титры закончились.
— Крупный план Киарана, камера один.
— Добрый вечер и добро пожаловать на воскресный обзор того, что будет справедливым назвать одной из самых странных недель за всю новейшую историю Ирландии. Ожидавшийся во вторник суд над тремя ключевыми девелоперами печально известного комплекса «Жаворонок» был отменен при неоднозначных обстоятельствах. В четверг один из этой тройки был найден мертвым после жестоких пыток, после чего ответственность за убийство взяла на себя ранее неизвестная организация «Пука». Сегодня утром стало известно, что подобным образом был умерщвлен один известный политик и что так называемая «Пука» опять имеет к этому отношение. Сегодня мы спросим, не рушится ли в стране верховенство закона? Кто такие «Пука» и кого они на самом деле представляют? Позже в нашем шоу мы поговорим с бывшим суперинтендантом полиции Дэвидом Данном о том, как идет расследование, но перед этим у нас состоится эксклюзивное интервью с Джеромом Хартиганом и Паскалем Мэлони…
— Камера два…
Двое мужчин, сидевших в креслах, заполнили собою весь экран. Хартиган казался воплощением невозмутимого спокойствия, в то время как Мэлони был суетлив и взвинчен.
— …Двумя выжившими членами так называемой «Жаворонковой тройки». Но, прежде чем начать, посмотрим репортаж Зои Барнс, которую мы послали на улицы города, чтобы узнать ваше мнение о судебном процессе по делу «Жаворонка» и деятельности «Пуки».
— И пошла первая «рыба».
Включилось видео с нарезкой «гласа народного».
— Мы не в эфире.
Киаран подошел к своему основному рабочему месту и сел напротив гостей. Они обсудили это заранее. Киарану в любом случае нужно было оказаться на этой позиции, но Хелен дополнительно попросила его занять гостей беседой, пока идет заготовленная нарезка. Накануне вечером они долго спорили, что можно, а что не следует включать в сюжет. Старуха с бигудями, говорившая, что виселица для них станет слишком гуманным приговором, смотрелась бы на отлично, но Хелен не хотела, чтобы гости это увидели и сбежали раньше, чем начнется интервью. Их адвокаты и так были не в восторге от того, что их клиентов покажут по ТВ, поэтому последнее, что ей было нужно, — это беседа Киарана Хирна с двумя пустыми креслами. Подобное действительно стало бы концом ее карьеры.
Если Хартиган с его брутальным подбородком, одетый в неброский, хотя наверняка очень дорогой, сшитый на заказ пиджак, напоминал Дэвида Хассельхоффа
[68] времен сериала «Спасатели Малибу»
[69], то Мэлони был похож на несчастную жертву, спасенную им от утопления в собственном поту.
Хелен повернула рычажок третьего канала связи.
— Линди, сделай что угодно, но чтобы этого не было.
— Сейчас поправлю.
Хелен отключила канал, успев услышать, как ее гример что-то пробормотала себе под нос. Секунду спустя она появилась на мониторе. Мэлони недовольно задергался, когда Линди — уже в который раз — принялась протирать и пудрить его лысую макушку.
Сидевший рядом с ним Хартиган упорно игнорировал все попытки Киарана завязать светскую беседу. Глаза его не отрывались от монитора, на котором демонстрировалась нарезка «народных мнений». В интересах публицистического баланса после пары, утверждавшей, что психопаты, бегающие по улицам, представляют интересы простых людей, выступила благообразная старушка с рассуждениями о том, что убийство есть убийство и никто не вправе заменять собой полицию.
По поводу последнего фрагмента они долго спорили. Мужчине было лет семьдесят, если не больше, и говорил он с сильным дублинским акцентом, но та фраза, которую он выдал, звучала почти как поэзия. Или как исчерпывающая характеристика психов, убивающих баронов-разбойников.
— Ну, тут двояко… Два зла — это, конечно, не добро. Но если одно зло убьет другое зло, то останется только одно зло плюс чертовски хорошее предупреждение для того следующего зла, которое попытается прийти и ограбить трудовой народ.
— И снова на Киарана.
— Джером Хартиган и Паскаль Мэлони, спасибо, что вы к нам присоединились.
Явно возмущенный последним замечанием, Мэлони быстро открыл и закрыл рот, словно начал что-то говорить и вдруг внезапно передумал.
Хартиган спокойно посмотрел на Киарана.
— Спасибо, что пригласили нас, Киаран, но, прежде чем мы продолжим, я хочу отметить то, что, по моему мнению, преступно отсутствует в ваших репортажах, — он посмотрел прямо в камеру. — Крейг Блейк, мужчина с двумя детьми и любящей женой, теперь мертв. Джон Бэйлор, отец четверых детей, умер, оставив бедную жену Кэтлин вдовой. Я нахожу постыдным, что за всеми этими событиями реальная цена человеческих жизней практически не упоминается. Дети остались без отцов, жены вдовами, и ни один броский лозунг в мире этого уже не исправит.
Сидевший рядом Мэлони энергично закивал.
— Окей, — протянул Киаран, которого явно застигли врасплох. — Тогда давайте об этом поговорим. Во-первых, что лично вы почувствовали после смерти вашего коллеги Крейга Блейка?
— Разумеется, я был в ужасе, как любой здравомыслящий человек, — ответил Хартиган. — Мы были не столько друзьями, сколько деловыми партнерами, но шок от такой новости, да и детали ужасных пыток, которым он, похоже, подвергся, действительно пугают.
— Да, — вставил Мэлони, — это просто чудовищно. Настоящий кошмар.
Хирн задумчиво кивнул.
— А что вы думаете о так называемой «Пуке»?
— Это террористы, — твердо ответил Хартиган, — в самом чистом виде. Кучка психопатов, утверждающих, будто они убивают людей от имени ирландского общества. Какая разница между ними и каким-нибудь серийным маньяком, который говорит, что убивал по велению голосов в своей голове или оттого, что получал приказы через телевизор? Мы простые бизнесмены, только и всего.
— Да, да, — подхватил Мэлони, — бизнесмены, невиновность которых доказана в суде!
— Ну да, — перебил Киаран. — Но технически это не совсем верно, вам не кажется? Отмена судебного процесса по формальному поводу — это не доказательство невиновности.
— Но обвинения и инсинуации еще не доказывают вину, — возразил Хартиган. — По крайней мере, так было всегда.
— А понимаете ли вы то чувство разочарования, которое, кажется, овладело частью общества после того, как граждане увидели, что люди, поступающие плохо, не наказываются по справедливости?
— По справедливости? — возмутился Мэлони. — Мы бизнесмены. Мы заключили деловую сделку, и она провалилась, чего, конечно же, не случалось до нас никогда и ни с кем. Какой-нибудь Джо Пупкин не в состоянии выплатить ипотеку, и это трагедия. Мы не можем исполнить бюджет на проект застройки, и мы монстры. Мне пришлось нанять охрану для своей защиты, и я считаю, что ее должно оплачивать правительство!
