Могут исчезнуть виды, имеющие медицинское, пищевое или промышленное применение, а мы даже не успеем узнать об их существовании. Но последствия всего этого для человечества окажутся более глубокими и существенными. Мы лишимся большого перечня природных услуг, которые нам всегда оказывала Амазония. По мере гибели лесов почва, которая удерживается корнями, будет смываться в реки, и в бассейне Амазонки начнутся непредсказуемые наводнения. Тридцать миллионов человек будут вынуждены покинуть эти места, в том числе почти три миллиона коренного населения. Изменение содержания влаги в воздухе вполне вероятно приведет к сокращению осадков по всей Южной Америке, а это станет причиной дефицита воды во многих мегаполисах и – в качестве иронии судьбы – засух во многочисленных сельскохозяйственных угодьях, которые появились после вырубки лесов. Серьезно пострадает производство продовольствия в Бразилии, Перу, Боливии и Парагвае.
Величайшая природная услуга, которую оказывает нам Амазония, заключается в том, что на протяжении всей эпохи голоцена ее леса запасли более 100 миллиардов тонн углерода. Лесные пожары с каждым новым засушливым сезоном станут все больше испускать его в атмосферу. В то же время снизившаяся способность лесов к фотосинтезу означает, что в регионе будет поглощаться все меньше углерода. Этот дополнительный углекислый газ в атмосфере, безусловно, ускорит темп глобального потепления.
На другом краю Земли, в Арктике, в Северном Ледовитом океане может наступить лето, полностью лишенное льда
[28]. На Северном полюсе будет открытая вода. Даже многолетний, многослойный лед в закрытых фьордах может не выдержать потепления и начнет исчезать. Леса водорослей, которые живут на нижней кромке льдов, окажутся в воде, что повлияет на всю пищевую цепочку Арктики.
Поскольку на Земле останется меньше льда, с каждым годом на ней будет становиться меньше белизны, а это означает, что все меньше солнечной энергии будет отражаться и возвращаться в космос, и скорость глобального потепления повысится еще больше. Арктика начнет терять свою способность охлаждать планету.
2040-е годы
Следующий крупный переломный момент ожидается через несколько лет после того, как начнется это резкое потепление. На протяжении десятилетий более теплый климат на севере приведет к таянию вечной мерзлоты – заледеневшего грунта, лежащего под тундрой и лесами большей части Аляски, Северной Канады и России
[29]. Эту тенденцию предсказать и определить гораздо труднее, чем отступление границы морского льда, но потенциально она намного опаснее. На протяжении эпохи голоцена замерзшая вода составляла ни много ни мало 80 процентов почвы на этих территориях. При потеплевшей Земле так продолжаться не будет. Единственным признаком потепления на Крайнем Севере было появление новых озер и страшных кратеров от провалов грунта там, где вода уходила в глубину земли. Но в 2040-е годы в тундре ожидается более страшный коллапс. В течение нескольких лет весь Север, то есть территория, занимающая четверть суши в Северном полушарии, может превратиться в глинистое болото, потому что лед, скрепляющий почву, исчезнет. Возникнут массивные оползни и мощные наводнения в результате того, что миллионы кубических метров образовавшейся жидкой почвы потекут в низменные места. Сотни рек изменят свое русло, из тысяч мелких озер уйдет вода. Озера близ морского побережья переполнятся, и в океан хлынут гигантские потоки грязной пресной воды. Влияние на местную природу будет ошеломительным, а люди, живущие в этом регионе – аборигены, рыбацкие сообщества, сотрудники нефтяных и газовых компаний, работники транспорта и лесного хозяйства, – будут вынуждены покинуть обжитые места.
Важнейшее следствие потепления почувствуют все жители Земли. На протяжении тысяч лет вечная мерзлота запасла, по некоторым оценкам, 1400 гигатонн углерода, в четыре раза больше, чем человечество выпустило в воздух за последние двести лет, и вдвое больше, чем в настоящее время находится в атмосфере. В процессе потепления весь этот углерод будет постепенно выделяться в атмосферу и со временем откроет вентиль для выпуска углекислого газа и метана, и этот вентиль нам, не исключено, никогда не удастся перекрыть.
2050-е годы
В ближайшие три десятилетия природные пожары и таяние будут способствовать быстрому увеличению содержания углерода в атмосфере. Как всегда, значительная доля этого углерода окажется в верхних слоях океана, что станет для него непосильной нагрузкой. Растворяясь в воде, углекислый газ образует угольную кислоту, сначала на мелководье, а затем, из-за циркуляции океанских течений, во всей толще воды. К 2050-м годам весь океан станет настолько кислотным, что это даст толчок новым губительным последствиям.
Коралловые рифы, наиболее разнообразная из всех морских экосистем, особенно уязвимы к повышению кислотности
[30]. И без того ослабленные годами обесцвечивания, в более кислой среде они с большим трудом смогут восстанавливать свои скелеты из карбоната кальция. В потеплевшей атмосфере и при усилившихся штормах рифы могут просто начать разваливаться. Есть предсказания, что буквально за несколько лет могут погибнуть до 90 процентов коралловых рифов на планете.
Сам океан тоже пострадает от повышения кислотности. У многих видов планктона, находящегося у основания пищевой цепочки, оболочка тоже состоит из карбоната кальция. Океан с повышенной кислотностью замедлит их способность процветать и размножаться. В результате пострадают популяции всех рыб, находящихся в этой цепочке. Упадут урожаи устриц и мидий. 2050-е годы могут оказаться началом конца остающегося промышленного рыболовства и рыбоводства. Это скажется на уровне жизни более полумиллиарда человек, а из нашего рациона исчезнет готовый источник белков, которыми мы питались на протяжении всей истории своего существования.
