У человечества в настоящее время, похоже, нет намерения существовать на таком плато зрелости. Как вам объяснит любой экономист, на протяжении последних семидесяти лет все наши социальные, экономические и политические институты стремились к одной доминирующей цели – к постоянному росту в каждом государстве, измеряемому простым объемом валового внутреннего продукта. Вся организация нашего общества, все надежды бизнеса, все обещания политиков требуют постоянного роста ВВП. Результат этой одержимости – Великое ускорение. Ее следствие – Великое падение. Потому что единственный способ поддерживать бесконечный рост – откуда-то брать больше и больше. И то, что видится чудом современной эпохи, на самом деле – воровство. Как показывает удручающая статистика, которую я приводил в конце своих свидетельств очевидца, все, что мы имеем, мы берем непосредственно у природы. Причем делаем это, игнорируя ущерб, который при этом наносим. Утрата видов, вызываемая сведением лесов, чтобы выращивать сою, которая нам нужна, чтобы кормить кур, попадающих к нам на стол, – не считается. Влияние на морские экосистемы пластиковых бутылок с водой, что мы покупаем и выбрасываем, – не считается. Парниковые газы, которые неизбежно выделяются при производстве бетона для шлакоблоков расширяющегося строительства, – не считаются. Неудивительно, что весь ущерб, который мы нанесли Земле, отразился на нас так быстро.
Попытку решить эту проблему сейчас предпринимает новая отрасль экономики. Представители экологической экономики сосредоточены на создании экономики устойчивого развития. Их цель – изменить систему так, чтобы мировому рынку было выгодно думать не только о прибыли, но и о людях, и о планете. Они называют эту комбинацию 3P – profit, people, planet. Многие из них возлагают большие надежды на так называемый зеленый рост – тип экономического роста, который не производит негативного влияния на окружающую среду. Зеленого роста можно добиться благодаря более эффективному использованию энергии для производства продукции, или переходу от грязных видов производства к чистым либо оказывающим низкое/нулевое влияние на окружающую среду, или переводу роста в цифровой мир, который, при использовании возобновляемых ресурсов, можно назвать сектором низкого воздействия.
Сторонники зеленого роста указывают на историю волн инноваций, резко увеличивавших возможности человечества. Первая в этом ряду – использование энергии воды начиная с XVIII века, что дало возможность применять технику на мельницах и существенно повысило продуктивность мукомольного бизнеса. Затем пришло время ископаемого топлива и использование энергии пара, что не только стало причиной промышленной революции в производстве, но и привело к появлению паровозов, пароходов и аэропланов: все это способствовало ускорению перемещения людей и товаров по всему миру. Далее были еще три волны. Электрификация в начале ХХ века, породившая телекоммуникации, космическая эра, начавшаяся в 1950-е годы, подтолкнувшая потребительский бум на Западе, и цифровая революция, давшая Интернет и обеспечившая наши дома десятками умных устройств. Все это кардинально меняло мир и вело к процветанию бизнеса. Надежды и ожидания многих экологических экономистов связаны с шестой волной инноваций – революцией устойчивого развития. Она уже на пороге. При этом новом порядке изобретатели и предприниматели смогут зарабатывать состояния на создании продуктов и услуг, которые будут сокращать негативное влияние на нашу планету. Разумеется, начало всего этого мы уже ощущаем – энергосберегающие лампочки, дешевая солнечная энергия, овощные бургеры со вкусом мяса, устойчивые инвестиции. Хочется надеяться, что политики и капитаны бизнеса, сознавая масштаб и скорое наступление Великого падения на планете, прекратят субсидировать отрасли, производящие разрушительное воздействие, и быстро обратятся к устойчивости как популярной и разумной мере для продолжения роста, хотя бы временно.
Но дело в том, что зеленый рост – все равно рост. Сумеет ли человечество когда-нибудь преодолеть фазу роста, выйти на стадию зрелости и расположиться на плато? Может ли оно, хотя бы на завершающей стадии этой шестой волны инноваций, стать чем-то вроде Амазонии – процветающим, совершенствующимся, устойчивым сообществом на длительное время, не увеличиваясь при этом в размерах? Есть те, кто надеется на такое будущее, в котором человечество в глобальном масштабе откажется от своей приверженности к росту, перестанет считать, что нет ничего более важного, чем показатели валового внутреннего продукта, и сосредоточит внимание на новых, устойчивых способах достижения успеха, учитывающих и прибыль, и интересы людей, и интересы планеты. Индекс счастливой планеты, введенный Фондом новой экономики в 2006 году, учитывает сочетание экологического следа страны с элементами человеческого благосостояния, такими как средняя ожидаемая продолжительность жизни, средняя удовлетворенность жизнью («счастье») и равноправие. Если выстроить страны в соответствии с этим индексом, получится совершенно иная таблица по сравнению с индексом ВВП. В 2016 году верхние строчки занимали Коста-Рика и Мексика – с более высокой средней удовлетворенностью жизнью и меньшим экологическим следом, чем США и Великобритания. Индекс счастливой планеты, разумеется, не лишен недостатков. Поскольку он измеряется в единицах, то возможно оказаться на верхних строчках, оставляя ощутимый экологический след, но имея очень высокие баллы по удовлетворенности жизнью, как, например, Норвегия. На верхних строчках таким образом оказывается и Бангладеш – с низкими баллами по удовлетворенности жизнью, но с очень легким экологическим следом. Тем не менее Индекс счастливой жизни и подобные ему схемы многими странами всерьез рассматриваются как альтернатива ВВП и стимулируют широкие дискуссии о глобальной цели всех усилий человеческой цивилизации
[40].
В 2019 году Новая Зеландия сделала решительный шаг, отказавшись от ВВП как основного измерителя экономического успеха. Она не приняла на вооружение ни одну из существующих альтернатив, но создала собственный индекс, основанный на наиболее насущных государственных проблемах. В нем учитываются критерии 3P – доходы бизнеса (прибыль), интересы людей (благосостояние) и интересы планеты (экология). Одним своим указом премьер-министр Джасинда Ардерн сменила приоритеты всей страны с чистого роста в сторону того, что сегодня лучше отражает заботы и надежды многих из нас. В феврале 2020 года, с началом пандемии коронавируса, изменение приоритетов сделало ее решения еще более очевидными. Она моментально закрыла страну, прежде чем был зафиксирован даже первый смертельный случай от этого заболевания, в то время как другие страны проявили нерешительность, возможно, опасаясь негативного влияния на экономику. К началу лета в Новой Зеландии было зафиксировано немного новых случаев, и страна смогла вернуться к нормальной работе и свободному общению.
