В настоящее время этому есть некоторое сопротивление. Рассуждая об устойчивом развитии, слишком легко обращать внимание на то, что мы теряем, и умалчивать о том, что приобретаем. Суть, однако, в том, что устойчивый мир – это сплошное приобретение. Теряя зависимость от угля и нефти и переходя к выработке чистой энергии, мы приобретаем чистый воздух и чистую воду, дешевое электричество для всех и более тихие, безопасные города. Теряя право ловить рыбу в определенных водах, мы приобретаем здоровый океан, который помогает нам бороться с изменением климата и в итоге обеспечивает нас бо́льшим количеством морепродуктов. Отказываясь от значительной части мяса в своем рационе, мы обретаем здоровье и менее дорогое питание. Отказываясь от части территорий в пользу природы, мы приобретаем возможность жизнеутверждающего восстановления связей с дикой природой – как в дальних краях на море и на суше, так и у себя под боком. Отказываясь от господства над природой, мы обретаем долговечное устойчивое развитие мира для всех поколений, которые придут после нас.
У нас есть все, чтобы жить в таком будущем. У нас есть план. Мы знаем, что делать. Это – путь к стабильности. Это путь, который приведет к лучшему будущему для всего живущего на Земле. Мы должны дать понять нашим политикам и лидерам бизнеса, что мы это понимаем, что это представление о будущем – не просто то, что нам нужно, – это, прежде всего, то, чего мы хотим.
Заключение
Наша величайшая возможность
Яродился в другое время. Я говорю это не в переносном, а в самом буквальном смысле. В этом мире я появился в период, который геологи называют голоценом, а покину его – как каждый из нас, живущий в эти дни, – в антропоцене, в эпоху человека.
Термин «антропоцен» был предложен в 2016 году группой выдающихся геологов. Деление истории Земли на периоды, имеющие свои названия, – давняя геологическая практика. Каждый период распознается по характеристикам, которые отличают камни конкретной эпохи от всех прочих, – по отсутствию окаменелых останков каких-то видов, которые процветали раньше, и появлению новых. Это наверняка скажется и на камнях, что формируются сегодня. В них будет содержаться не только меньше видов, чем в камнях предшествующей эпохи, но и появятся совершенно новые маркеры: фрагменты пластика, следы плутония от освоения атома и повсеместное распространение костей одомашненных кур. Геологи предположили, что эта новая эпоха началась в 1950-е годы, и ее следует назвать антропоценом, поскольку именно человек более всего прочего определяет ее характер.
То, что для геологов стало названием, отражающим обычную научную практику, для многих теперь является ярким выражением тревожных изменений, свидетелями которых мы все являемся. Мы стали глобальной силой, настолько могущественной, что в состоянии оказать влияние на всю планету. Антропоцен, по сути, может оказаться уникальным кратким периодом геологической истории – тем, который приведет к окончательному исчезновению человеческой цивилизации.
Этого не должно случиться. Наступление эпохи антропоцена может стать началом новых и устойчивых взаимоотношений между нами как видом и между нами и природой. Она может стать временем, когда мы научимся сотрудничать с природой, вместо того чтобы бороться с ней, временем, когда больше не будет серьезных различий между естественным и рукотворным, поскольку мы можем стать заботливыми управляющими на всей Земле, использующими невероятную жизнестойкость природы для того, чтобы начать восстанавливать биоразнообразие планеты, оказавшееся на грани исчезновения.
В конце концов, ответ на вопрос, как станет развиваться эпоха антропоцена, зависит от нас. Человек – очень изобретательное существо, но весьма вздорное. Наша история полна войн, борьбы за господство между странами. Мы не можем продолжать жить таким образом. Опасность, которая сейчас угрожает Земле, – глобальная, и справиться с ней можно только в том случае, если страны закроют глаза на свои различия и объединятся для совместных действий.
И этому уже есть прецеденты. В 1986 году страны, занимающиеся добычей китов, собрались и решили, что бойне китов всех видов следует положить конец, иначе эти невероятные и прекрасные существа будут окончательно уничтожены.
Некоторые могли согласиться прекратить охоту на китов потому, что к тому времени количество этих животных сократилось настолько, что дальнейшая добыча утратила всякий экономический смысл. Другие наверняка поступили так, прислушавшись к увещеваниям борцов за охрану окружающей среды и ученых. Во всяком случае, решение не было единодушным. И дебаты до сих пор продолжаются. В 1994 году 50 миллионов квадратных километров Южного океана – морей, омывающих Антарктику, объявили международным китовым заповедником. Сегодня в результате введенных ограничений поголовье китов увеличилось до невиданных в истории размеров. И это правильное решение стало важным и влиятельным фактором в восстановлении комплексного функционирования океана.
В 1970-е годы в Центральной Африке оставалось всего лишь около трехсот горных горилл, но в результате пограничных соглашений между некоторыми африканскими странами и благодаря упорной деятельности и мужеству нескольких поколений местных егерей этих красавцев стало уже больше тысячи.
Так что при желании мы в состоянии действовать сообща, на международном уровне. И теперь нам предстоит принимать решения, которые касаются не только отдельных видов животных, но природы в целом. Потребуется работа бесчисленного множества комитетов и конференций, подписание массы международных соглашений. Эта работа под эгидой ООН уже идет. Проходят конференции, в которых участвуют десятки тысяч людей. Кто-то занимается проблемами, которые вызывает тревожная скорость потепления планеты, что может привести к широкомасштабным и катастрофическим последствиям. Другие – защитой биоразнообразия, от которого зависит вся взаимосвязанная система жизни. Сложность этих задач трудно переоценить, но мы должны приложить все усилия для их решения. Мы должны призывать всех политиков – на местном, государственном и международном уровне, мы должны приходить к определенным соглашениям и порой подчинять государственные интересы более серьезным и широким интересам, касающимся всех и каждого. От решений подобного рода зависит будущее всего человечества.
Мы часто говорим о спасении планеты, но суть в том, что все это мы должны делать для спасения самих себя. Природа восстановится – с нами или без нас. Яркие свидетельства этому можно видеть на руинах Припяти, образцового города, который людям пришлось покинуть после взрыва на чернобыльском реакторе. Когда выходишь из пустых и темных коридоров заброшенного здания, тебя ждет одно из самых удивительных зрелищ. Через тридцать четыре года после аварии и эвакуации в пустынном городе вырос лес. Плющ обвивает каменные стены, сквозь потрескавшийся бетон пробились кустарники. Крыши просели под тяжестью накопившейся растительности, сквозь асфальт тротуаров проросли молодые осины и тополя. Сады, парки и улицы – в тени раскидистых сосен, дубов и кленов, вымахавших уже метров на двадцать в высоту. Под ними – причудливый подрост декоративных роз и плодовых деревьев, за которыми некому ухаживать. Футбольное поле, которое тридцать четыре года назад было посадочной площадкой для военных вертолетов, направляемых для эвакуации жителей, полностью заросло молодым лесом. Природа возвращает свои территории.
