– Но ты вернешься и приведешь помощь?
– Я дал слово. Ты ведь помнишь?
* * *
Каетан, конечно же, помнил, что случилось почти неделю назад. Именно тогда он встретил гнома в лесу. Мальчик собирал грибы, как обычно по утрам в эту пору года. Выбирался из дому на рассвете, когда воздух еще оставался влажен, мох покрывала роса, а сквозь дырявую рубаху проникали последние касания ночного холода. К спине у Каетана был приторочен пустой мешок, в руке он держал корзинку. Старая плетенка потрескалась во многих местах, но мать тщательно залатала все дыры, а ручку сделала почти новой – из куска палки и гибких, вымоченных в воде ивовых веток. Корзина-подруга принесла домой не один обед и ужин. Мать готовила грибы разными способами, часть сушила на зиму, а порой обменивала на другие полезные вещи. Многие из села боялись искать грибы. Неумелый искатель мог наткнуться на смерть, в чем жители убедились в прошлом году, когда маленькая Хеленка перепутала гриб с притворившимся им камеликом. Не осталось даже чего хоронить: только куски одежд нашлись подле набухшего клубня твари. Они поступили тогда, как привыкли в таких случаях. Разгребли землю, выковыряли скрытый там корпус, засыпали ветками и сухой хвоей, а после подожгли. Это не вернуло семилетней Хеленке жизни, зато Каетан получил новых клиентов на свои грибы.
Неделю назад он как раз собирался возвращаться домой после удачной грибной охоты, когда заросли за его спиною зашелестели сильнее, чем обычно. Мальчишка бросил корзину на землю так резко, что грибы покатились по мху. Отбежал на несколько шагов, прежде чем оглянулся.
Позади Каетана стояло странное, человекоподобное, но не человеческое существо, одетое в некогда пышные и цветные, а теперь порванные и линялые одежды. Оно не выглядело опасным – да что там, скорее, само нуждалось в помощи. Лицо его было уставшим, покрытым грязью и засохшей кровью. Дышало оно тяжело – как после долгого бега, и при каждом вдохе немилосердно кривилось. Левая рука его странно выгибалась, оно явно берегло ее. В правой руке сжимало какой-то черный продолговатый предмет. Мальчик подумал, что это оружие.
«Я должен сваливать», – мелькнуло у него в голове, но он не двинулся с места, словно чувствовал подсознательно, что странный пришелец не может ему угрожать. Что он не имеет ничего общего с йегерами и их хозяевами, а если уж какое-то имеет – то как раз то, что он тоже от них убегает.
– Помоги мне, – это были первые слова, которые произнесло создание. – Прошу…
Потом он говорил еще о многом – о делах, о которых Каетан и понятия не имел.
Хах-хон происходил из расы гномов, которые обитали в другом мире, отделенном от мира людей. Тут он произнес несколько слов, которых мальчик не понял: что-то об оболочке воображения, магическом осмозе, напоре течений. Народ Хах-хона вел войну с хозяевами йегеров. Балроги напали на мир гнома, как и на человеческий, но наткнулись на куда более сильное сопротивление. Война продолжалась и поныне: кровавая, жестокая, беспощадная. Хах-хон принадлежал к особой группе воинов, которых посылали в мир людей, чтобы шпионить за балрогами. Увы, его схватили и два года держали в плену у йегеров. Несколько дней назад ему удалось сбежать, а при случае украсть и вот этот необычный предмет – тут Хах-хон показал свое наибольшее сокровище: Ключ, который давал возможность проходить барьеры между мирами. Гном хотел вернуться к своим и мог это сделать; вернее, смог бы, если бы кто-то захотел ему помочь.
Ключ принадлежал балрогам, приспособленный к их магии. Хах-хону нужно было его приручить, а для этого ему бы понадобилось больше сил, времени и специальные ритуалы. Он слишком измотался, ослабляя артефакт настолько, чтобы тот оказался невидимым для погони. Гном просил Каетана сохранять тайну и оказать ему несколько небольших услуг.
– Когда я вернусь к своим, то немного отдохну, – говорил он, – а потом навещу тебя. Чего бы ты хотел? Я сделаю все, что в моих силах, что будет в силах моих земляков.
Каетан тогда не ответил. Стоял перед существом, что было с него ростом, – хотя, несомненно, гном был куда старше его и невероятно умнее. Примерно за четверть часа он рассказал Каетану о тайнах мира больше, чем тот сумел узнать за одиннадцать лет жизни. И чего же он, Каетан, мог хотеть? Еды? Оружия? Одежду?
– Я хочу, чтобы ты забрал меня отсюда. Меня и мою семью: маму, бабушку, сестру и брата. Сможешь это сделать? – спросил мальчик, глядя в глаза гнома. Тот не отвел взгляд. Смотрел на Каетана своими невероятными глазами.
– Да. Я могу забрать вас в лучший мир. И сделаю это, клянусь, если только ты мне поможешь.
И мальчик помогал. Приносил травы, что ускоряли заживление многочисленных ран Хах-хона – большая часть их была из-за йегерских пыток. Приносил еду, часто отрывая ту от своей порции. Наконец, он добывал для гнома предметы, необходимые для обряда перехода: кору березы, шкуру собаки, воду из глубокого колодца и еще несколько вещей, таких же странных, нисколько не принадлежащих, казалось бы, к миру высокой магии.
– Странствие между мирами – это не переход через какие-то там ворота, – объяснял Хах-хон, хотя Кайтек не всегда был уверен, что гном говорит с ним, а не с самим собой. – Это, скорее, проникновение сквозь барьер – вроде того, как вода проникает через ткань. Сперва я должен выстроить необходимую основу, которая впрядется в основу твоей реальности. А потому необходимы фрагменты силы этого мира. Потом Ключ позволит мне словно бы раздвинуть нити этой искусственной ткани, превратить плотное сплетение в сеть с крупными ячейками. Сквозь одну из них я и сбегу. Понимаешь?
Каетан не все понимал, но яростно кивал.
Ключ был небольшим продолговатым предметом цвета стали, хотя на ощупь он больше напоминал камень, чем металл. Когда Хах-хон держал его, тот едва выглядывал из его кулака. Странно, что когда он позволил однажды взять Ключ мальчику, то магический предмет почти полностью спрятался в ладони Кайтека – куда меньшей, чем ладонь гнома. На вид Ключ немного напоминал нож, у него была рукоять примерно в половину его длины. Из той вырастал плоский треугольник, не заточенный, правда, по кромкам, покрытый миниатюрными рисунками. Когда мальчик приблизил Ключ к глазам, то заметил маленькие черточки и колечки, которые складывались, похоже, в какой-то узор.
– Вся проблема в том, – объяснял Хах-Хон, – что йегеры высосали из меня силу, вымыли ее из меня, как из распотрошенной рыбины. А потом неделю пришлось убегать через лес, сбивая их со следа и сражаясь с многочисленными опасностями. Мне нужно пару дней, чтобы восстановить силы – так, чтобы я сумел контролировать Ключ.
Кайтек был горд. Он однажды подслушал, как отец разговаривал с другим жителем села. Они говорили о людях, которые живут где-то далеко и сражаются с йегерами. Люди эти настолько сильны, что живут на свободе, а балроги не могут переступить границ их страны. Взрослые говорили об этом шепотом, тайно, сами не до конца веря в повторяемые слова. А тут – на тебе: он встретил такого человека (ну, может, не совсем человека), который происходил из страны, свободной от йегеров, который сражается с ними и которому к тому же требуется его, Каетана, помощь. Как говаривал папа: «Чудо над повислой»
[46], хотя ни парень, ни его отец не понимали, кто такая эта повислая и какое чудо может над ней летать.
