Предстояло отправиться по-настоящему далеко. Он никогда еще туда не доходил. Это могло оказаться очень опасным. И необычайно интересным.
* * *
Каетан начал ритуалы. Вынул из рюкзака кожаный мешочек, а из него – шесть кусков гранита, отшлифованных в гладкие восьмигранные кубики, и плоскую дощечку, украшенную интарсиями – лог течений.
Он произнес инициирующие мантры и сразу почувствовал, как меняется мир вокруг. Деревья, земля, тучи и даже его тело стали едва заметными тенями, полосами тьмы в пространстве синего тумана. Дощечку лога он зажал в зубах: смолистый привкус, как всегда, наполнил рот. Держа ручку лорнета в правой руке, а гранитные кубики в левой, Каетан принялся кружить на месте. Быстро, все быстрее, до головокружения, как дервиш. Теперь наступил момент, требующий наибольшей концентрации.
Он бросил один из камней, не слишком сильно, так, на несколько метров.
Произносил мантру громче и громче. Это был самый сложный момент: поймать меридиональную ось. Когда он зафиксирует юг, определить остальные направления будет куда легче. Он синхронизировал вращение и слова заклинаний, потому что должен был найти идеальную точку, попасть в нужный момент.
И дело было не только в том, чтобы определить стороны света: для такого хватит и компаса, солнца или моха на деревьях. Каетан должен был зафиксировать точки окончательной географии, проколоть пространство в шести местах, так, чтобы поймать устойчивые координаты в меняющейся топографии Зоны. Синхронизировать с ними азимулет так, чтобы тот привел к выбранному направлению независимо от течений, в какой-то степени напрямик по отношению к сменным пространствам за Горизонтами Событий.
Географический хаос старых полей битв и границ Геенны коренился в трех причинах. Прежде всего, военные действия – геомантические атаки балрогов – ослабили основу земного Плана, снизив плотность материи и причинно-следственных связей. Из-за этого мир плыл на материи, как континентальная плита на астеносферической основе. Реки меняли свое русло и направление, города исчезали, чтобы появиться в другом месте, за одну ночь вставали горы. География скручивалась, как внутренности макового рулета. Самый короткий путь между двумя точками иной раз вовсе не был прямой; приближаясь куда-то с юга, вы могли войти туда с востока или севера. Барьеры, разделявшие фрагменты этой расчлененной реальности, и назывались Горизонтами Событий.
Второй особенностью, с которой приходилось иметь дело географу, были Проколы, стыки между Планами. Некоторые появлялись спонтанно, из-за сильных магических разрядов, другие были созданы искусственно, как туннели в другие реальности, откуда черпались артефакты, рабы, сырье и сила. Благодаря Ключу Перехода, артефакту из Плана некогда встреченного им карлика Хах-хона, Каетан мог свободно перемещаться между многими Планами. Исследовать их, закрывать нежелательные проходы, прятаться в них.
Ну и Завесы: магические барьеры, развернутые над всеми владениями балрогов и постепенно наползающие на Марку. Когда пограничная провинция погружается в их тень, то становится частью Геенны, а Черные начинают ставить барьеры на новых границах. Завесы – как черные тучи, нависшие над широкими просторами Европы, непрозрачные для шпионских спутников и щупательных инфильтрационных чароматов. Только иногда – когда сила захватчиков слабела, а планеты вставали в благоприятных конъюнкциях – эфирный ветер развеивал барьеры, а спутники делали нечеткие снимки и ментальные отпечатки стран Геенны, ее концентрационных городов, логов балрогов, рабских коммун. А также военных объектов, странных машин, перверформансных храмов и глоток черноводов, что все еще продолжали выплевывать на Землю существ, конструкты и слуг балрогов из их собственного мира и из покоренных Планов.
Заданием Каетана было прорваться сквозь это сгущение барьеров, ложных дорог, ловушек реальности и означить свою тропку ариадновой магией так, чтобы по ней могли пройти люди, проплыть чароматы и информация.
Он кружился, кружился все быстрее.
Когда почувствовал, что движение и слово фиксируют единство, то бросил камень, потом следующие. Те вспыхнули в окружавшем его тумане, как маленькие звезды, но, в отличие от настоящих солнц, не эмитировали энергию, а вытягивали ее из окружающего мира, поглощали в магической окклюзии топографию реальности.
Теперь включился лог. Интарсии на дощечке потемнели, вспучились, вились, словно кусочки черной веревки. Удлинялись и разделялись на мелкие нити, ползли вдоль тела Каетана, создавая легкий кокон, оплетающий всю фигуру человека.
В одной внезапной вспышке между шестью камнями проскочила искра, ее свет насытил нити, которые снова начали сокращаться, вползать в древесину.
Каетан сделал еще несколько оборотов, потом замедлился, остановился. Отвел лорнет от глаз, вынул изо рта лог, тяжело уселся на землю.
Вернулись цвета и запахи мира, зато исчезли гранитные фишки, превратившись в магические поплавки, заякоренные в Межмирье, между основами разных Планов, и указывавшие истинные направления в изменчивой географии Зоны.
Каетан еще некоторое время приходил в себя, а потом старательно упаковал оборудование и направился дальше, к месту, которое теперь точно указывал амулет.
Глава 8
Варшава этой весной была по-настоящему красивой.
Дворцы Культуры, все четыре, покрытые вьющимися лозами и соединенными между собой на разных уровнях канатными дорожками, вставали над городом, словно гигантские стволы деревьев, сросшиеся ветками и затянутые паутиной. Они обозначали центр Королевства, центр свободной Европы.
Весь комплекс занимал территорию между Иоанна-Павла, Свентокшисской, Маршалковской и Новогродзкой, блокируя фрагмент Иерусалимского проспекта. Кроме дворцов тут находилась еще пара десятков других зданий – правительственных, жилищ военных, домов эльфов, но также приютов и детских домов для беженцев из захваченных территорий. Здесь также располагались посольства союзников и штаб-квартиры правительств оккупированных балрогами стран.
Весь центр столицы был перестроен согласно с правилами военного фэн-шуя, так, чтобы в случае атаки Черных сам город защищал своих жителей и гостей.
Роберт шел вдоль восточного края охраняемой зоны, широкими тротуарами Маршалковской, поглядывая то на витрины, то на машины, что двигались проезжей частью. Движение было сильным, и как раз на улице эклектика современного мира была заметней всего. Рядом с конскими бричками и рикшами, обслуживающими городской транспорт, тут тихонько посапывали паровые машины – транспортные буксиры или маленькие приватные автомобили. Только иной раз ворчали откалиброванными двигателями немногочисленные бензиновые автомобили – право использовать их было лишь у армии и некоторых городских служб, таких как «Скорые» и пожарники. Что ж, горючего почти не импортировали вот уже пару десятков лет.
Изредка улицами двигались еще неторопливые машины, питаемые солнечными батареями, или чуть более быстрые спецмашины, движимые нанокадабрами, приспособленными для транспортировки магически измененных объектов. Зато было много всадников, велосипедистов и роллеров, для которых была выделена специальная полоса движения. В последнее время вернулась и мода на самокаты.
