Каетан стрелял раз за разом, пытаясь использовать то, что подходящие к реке скакуны йегеров замедлились, чтобы выровнять ритм бега перед прыжком через преграду. Попадал часто, но большая часть пуль растворялась в охранных полях Черных – места попаданий расцвечивались радужными пятнами. Наконец ему удалось направить заряд точно, ровнехонько в щель визира, лоснящуюся отсветом симбиотического червяка. Йегер, пораженный в глаз, заскулил, скакун его тоже захрипел, а потом тела всадника и скакуна разлетелись на миллион мелких капель, и Каетан почувствовал запах смерти.
Эльфы тоже не теряли времени даром. Поняв, что за спиной их появился союзник, смело ударили по въезжающим в реку йегерам. Зазвенели мечи. Над плечами эльфов встали седые призраки предков, протягивая к головам йегеров мощные длани.
Анна Наа’Маар все еще сидела в седле почти неподвижно, сплетала свою магию, ставя на реку все новые запоры, блокируя движения йегеров так, чтобы товарищам ее не приходилось сражаться со всеми противниками сразу.
Под мечом эльфа рухнул очередной йегер, но остальные уже прорвались через реку. Хотели объехать эльфов, окружить их. Вокруг закипело, стражи пытались защитить Анну Наа’Маар, но, в конце концов, и ей самой пришлось достать оружие.
Стрельба в этот клубок тел – йегеров, эльфов, лошадей и духов – могла принести больше вреда, чем пользы. Каетан отбросил штуцер. Левой рукой потянулся за пэпэ, правой – за мечом. С боевым криком бросился на сражающихся.
Один из йегеров оторвался от кипени сражения, помчался к Каетану. Черный скакун завизжал, из морды его пыхнул ядовитый дым, который убил бы или парализовал обычного человека. Но Каетан обычным человеком не был. Он почувствовал лишь легкое пощипывание в глазах и тошнотворный запах врывающегося в легкие газа. Спокойно обождал приближающегося йегера, вздернул пэпэ, прицелился и выстрелил в башку скакуна. Пули расплылись по магическому чепраку коня, но достаточно сильно оглушили его, чтобы он сбился с шага и замедлился. Йегер махнул мечом, но шанса попасть у него не было. Каетан уклонился и сам хлестнул черного всадника по руке, после чего отскочил в сторону, чтобы падающее тело не привалило его.
Визг, черные капли, смрад.
Каетан тотчас вскочил в поисках новой цели. Но цели не было.
Отравленную землю покрывали черные, смолистые пятна. Скакуны эльфов стояли рядом, а Анна Наа’Маар поддерживала своего товарища – похоже, раненного. Третий эльф как раз подъезжал со стороны ручья, внимательно следя за лесом на противоположной стороне и высматривая новых врагов.
Сокол кружил над их головами с триумфальным криком, а два боевых аиста, совершенный результат работы оружейных фабрик в Радоме, как раз рассеивались в воздухе после выполненного задания.
– Быстро! – сказал Каетан, засовывая меч в ножны. – Мы должны скрыться в лесу. Деревья – добрые. Это польский лес.
9
Казалось, ночная тьма опускается быстрее, чем нужно. Солнце село низко, в самые кроны деревьев, тени удлинились, листва потемнела. Поплыл туман, сперва тянувшийся над поверхностью земли, но быстро поднимавшийся и вползавший между деревьев. Кони эльфов принимали все это спокойно, но сокол нервно кружил над всадниками, не слишком удаляясь от них – словно опасаясь в одиночку оказаться во тьме леса. Он, владыка открытых пространств, бесстрашный воитель, должен был скользить между растопыренными сучьями и кружащими клочьями мокрого тумана.
Может, это была лишь иллюзия, может, не происходило ничего странного, и лишь усталость и пережитые опасности приводили к тому, что путники ощущали беспокойство. Но ранняя ночь и тени в пуще могли означать и кое-что по-настоящему опасное – пролом польских охранных рубежей и проникновение в эти пространства фронта темной магии, готовящей приход балрогов и их слуг.
Хуже всего было, что Каетан не мог понять, где он сейчас находится. Безрезультатно пытался отыскать знакомые элементы пейзажа. То и дело сдерживал коня, чтобы точнее зафиксировать положение. Подстраивал эфирные компасы к линиям водотоков, но азимулет не давал никаких ориентиров. Все сильнее росло в нем опасение, что балроги перешли в серьезное контрнаступление, что структура пространства значительным образом исказилась, а дороги, стороны света и топографические знаки оказались смешаны.
Но, несмотря на это, отряд продолжал идти на восток – по крайней мере, так им казалось.
За Каетаном, почти бок о бок, ехали два коня. На одном полулежал раненный в грудь эльф. Сразу после схватки, когда Анна Наа’Маар осматривала его раны, второй эльф перестроил седло товарища в транспортную позицию. Теперь издали это можно было принять за крылья Пегаса, плавно изогнутые назад. Раненый мог лежать на них, не опасаясь упасть на землю, даже если уснет или потеряет сознание. Эльф был в плохом состоянии, у него начался жар, он бредил. Меч йегера проткнул его насквозь, отравляя тело и впрыскивая в сознание яд слабости. Анна Наа’Маар все время ехала рядом. Вливала ему в рот воду, меняла повязку, пыталась вытянуть злые фаги. Но – как сказала сама – здесь нужен был хороший доктор-экзорцист, который сумел бы очистить и рану, и сознание воина.
В арьергарде ехал второй эльф. К счастью, царапины на его лице и плече оказались не слишком опасными. Разве что он был измучен долгим бегством, сражением и дурной аурой, опустившейся на мир. Время от времени он бормотал тихие мантры, в которых Каетан распознал несколько молитв, что служили для сокрытия следов и затруднения выслеживания. Конечно, Каетан знал их в более простой, приспособленной для людей версии.
Все случилось вчера. Анна Наа’Маар, ее охрана из Ордена Лебедя и отряд солдат отправились в дорогу в тот же день, что и Каетан, – только вечером. Они сопровождали запряженную четырьмя волами повозку, на которую был погружен большой медный сундук. А в нем – граф. Ослабленный многодневным заключением и допросами, спутанный чарами эльфийки, оглушенный силой меди. Контрразведка хотела доставить его в Варшаву. Конвой не миновал и первого паркинга, когда случилась атака Черных. Молниеносная и неожиданная. Одновременно Корнеево сообщило о штурме и приказало ускорить марш – а потом связь оборвалась. Ну а позже появился отряд йегеров, насчитывавший несколько десятков всадников. Эльфы и люди приняли бой, и, возможно, им даже удалось бы отбить нападение, если бы граф не порвал спутывавшие его заклинания и не вырвался из своего узилища. Началась резня. Многие из эльфов и людей погибли, чтобы Анна Наа’Маар сумела пробиться сквозь ряды врага и скрыться в чаще.
Беглецы потеряли связь, и вскоре оказалось, что по следу их послана погоня. На отправляемые эльфами просьбы о помощи Корнеево не реагировало. Должно быть, застава была занята своим боем – если она вообще продолжала сопротивляться. Пару-тройку раз они выходили на связь с польскими пограничными патрулями, настолько же потерянными, как и эльфы, но связь эта быстро обрывалась. А это означало, что лес изменялся, что балроги атаковали геомантические пункты и перехватывали контроль над пространством.
К счастью, один из призывов услышал Каетан. И успел с помощью.
