– Да-да, ясно. Я понял. Мы справимся. Не одолеть доцента! – Войтославский засмеялся собственной поговорке. – Слушай, я все это знаю. Серьезно! Но дело с нападением на короля… ну, я думаю о нем все время и, может, немного… как бы сказать… распылился.
– Так сосредоточься! – проворчал Каетан, тоже успокаиваясь. – И, кстати, мы перешли на «ты».
– Да, верно. – Войтославский скривил губы в чем-то, что могло быть улыбкой, и протянул руку. – Анджей.
– Каетан. – Географ ответил на его жест и с удовлетворением отметил, что ученый пожимает его ладонь сильно и крепко. – А теперь расскажи, чем ты, зараза, занимаешься, наплевав на мои рекомендации.
3
Каетан молча наблюдал за работающим ученым. Он и вправду несколько раз наехал на Войтославского, чтобы проверить его реакцию. Нет лучшего способа разобраться в человеке, чем наблюдать за ним, когда тот разозлился. Не когда растрогался или радуется, не когда переживает нечто возвышающее или желанное. Даже тиран может прослезиться, глядя романтическую комедию. И убийца может с любовью смотреть на своего ребенка, на свою собаку или клумбу.
Поэтому, если хочешь испытать человека – рассерди его. Раскритикуй то, что он любит. Нарушь любимые ежедневные ритуалы. Поставь под сомнение ценности, которым он верен. Поиздевайся над значимостью того, над чем увлеченно трудится. И наблюдай.
Одни впадут в ярость, станут кричать, запинаться, краснеть. Обложат тебя матом, оскорбят, припомнят разные эристические фокусы, лишь бы только устроить тебе интеллектуальную декапитацию. Возможно, набросятся на тебя с кулаками.
Другие наоборот – лицо каменное, мигают реже, смотрят пронзительно, на губах – легкая улыбка. Все с них – как с гуся вода, в гробу тебя видали.
Каетан любил людей, которые, если их зацепить, злятся, но себя контролируют. Выругаются под нос, дернутся в твою сторону, нервно пригладят волосы. Но не больше. Живут, чувствуют, но собой владеют.
А лучше всего, когда они замечают игру Каетана, когда дают понять, что прекрасно знают, зачем географ их провоцирует.
Войтославский был именно из таких. Низкий, большеносый тролль с мозгом сложным, словно спутанная катушка. Если бы Каетан не слышал раньше о его достижениях, то не согласился бы сопровождать эту экспедицию: о ней мог бы позаботиться и обычный отряд загонщиков.
Войтославский исследовал психологические линко-карты поляков и магию, которая с их помощью могла влиять на поведение как социумов, так и отдельных индивидуумов. Вместе с группой экспертов из самых разных областей, в том числе с эльфийскими чародеями, он пытался создать охранные чароматы, которые действовали бы в психолинковом пространстве для дезинформации Черных, а также для поиска и уничтожения уже функционирующих проклятий балрогов.
Каждый из нас знаком со многими людьми – мы соединены с ними отношениями, эмоциональными зависимостями, порой довольно глубокими, такими как дружба и любовь. Но и мимолетный контакт людей, которые, например, ездят на работу в одном автобусе, может переродиться в эмоциональную общность – скажем, в неприязнь к опаздывающему водителю. Или если двое незнакомцев видят в парке играющего ребенка и понимающе переглядываются. На краткий момент нас может объединить увиденная на выставке картина или разговор о любимом писателе у полок книжного магазина. А уж эмоции, возникающие на футбольном матче, концерте или политическом митинге, превращают группу чужих друг другу людей в эмпатического симбионта. Связи эти сильные, но кратковременные. А вот длительное знакомство, приятельство, дружба, любовь, семейные отношения или то, что мы переживаем во время военной службы, в битве, бегстве при нападении йегеров, – это уже линки крепкие, соединяющие людей навсегда, даже если связью такой становятся враждебность и ненависть.
Это эмоциональная сеть, линкосфера, соединяющая всех людей на Земле. Еще довоенные ученые говорили: от каждого человека можно добраться до любого другого через цепочку не больше чем из шести-семи переходов. Пан Янек, пьяница-пенсионер из заброшенной деревушки, знает пана Петра, начальника почты в Малом Задупье, потому что получает у него пенсию. Пан же Петр – свояк пани Зоси, а та после мессы встречает жену советника Иксинского, которая часто на партийных съездах видела мазовецкого воеводу, а тот, конечно, не один раз имел честь находиться поблизости от Болеслава VI, короля Речи Посполитой. Пан Янек однажды брякнул спьяну, что «до сраки эта охрана зубров, они ж только поля топчут, толку от них никакого, заразы бородатые». А двумя месяцами позже в очередном королевском послании оказался целый пассаж о роли живых символических зверей в защитной системе Польши, министерство же образования увеличило количество часов, посвященных этой теме во всех образовательных заведениях страны.
Так же перетекают и эмоции. Пану Гжегожу жена отказала в исполнении супружеских обязанностей и отослала его за картошкой. Рассерженный пан Гжегож наворчал на продавщицу, которая дала ему сгнившую картофелину. Пани Зофья, обычно такое себе не позволявшая, поступила так, поскольку у нее не хватало хороших картофелин из-за странного опоздания поставщика. А так как шеф чуть раньше отругал ее за то, что она на три минуты опоздала на работу, пани Зофья была уже на взводе. Когда в магазин вошел восьмилетний Кшись и принялся рыться в батонах, наорала на него, что, мол, не библиотека, дескать, «покупай или ухреначивай!». Кшись не понял до конца значения последнего слова, да и к ругани от взрослых не привык – родители воспитывали его с любовью и заботой. Поэтому он выбежал, заплаканный и слегка напуганный, позабыв, что улица, которую пересекает, с двусторонним движением и что нужно поглядеть в оба ее конца. Увы, он не посмотрел вправо и влетел прямиком под телегу, везущую в овощной упомянутую уже картошку. Возница знал, что опаздывает, поэтому ехал чуть быстрее, чем нужно, и когда перед его старым Гнедком вынырнул маленький мальчик, слишком сильно натянул поводья. Конь рванул, телега слишком накренилась, треснула доска, и весь пахнущий землею груз высыпался на улицу. Разъяренный мужчина соскочил с козел и погнался за Кшисем, который благоразумно дал деру. Вид эдакого карамболя сильно позабавил проходившего мимо сержанта Менцлевского, который как раз возвращался из увольнения в часть. Уже на следующий день сержант Менцлевский отправился на фронт, а тремя неделями позже попал в фаговую осаду, поставленную йегерами вокруг отряда, слишком глубоко забравшегося в Зону. Черные волны напирали на защитный кокон, выставленный командиром загонщиков, ослабляли волю защитников. И только то веселое воспоминание о вознице, ругающемся, стоя по колени в картофеле, дало сержанту Менцлевскому сил, чтобы выдержать психологическую атаку до прихода подмоги из Крепости Гожув.
Цепь психологических реакций, вызванных случайным столкновением, помогла ему выжить. Такая цепочка событий и эмоциональных линков называлась «рычагом». Балроги пытались картографировать целые сообщества, исследуя ментальные связи между людьми и сознательно используя магические рычаги, чтобы вызвать нужные реакции. По линкам шли психочерви, всякого рода черные вирусы, заражающие человеческую психику, аккумулировали энергию, соединялись, множились, нападали из укрытия в наименее ожидаемые моменты. Зарегистрированы были десятки видов этих созданий, и именно их исследованием и занимался Войтославский.
