– Оптимизм, помнишь… – несмело начал Светляк.
– Да в жопу ваш оптимизм. Хотя чувствую себя так, как будто в жопе у меня полно всяких других штук.
– Наконец ты вернулся. – Каетан похлопал его по плечу. – Старый добрый упрямый Анджей.
– Ненадолго. У нас мало времени. Пока я лежал без сознания, мой мозг продолжал работать. Я переварил информацию, полученную от Варвара. Скажу вам, что я понял. Подохну в этом гребаном лесу, но вы должны сообщить о моих выводах в Варшаву.
Говорил он с трудом. Повторялся, сверялся с памятью телефона, с присланными данными. Ругался и запинался, несколько раз слабел. Но выстроил все части теории.
Типчика, избившего проститутку, угнетали на работе. Был он заместителем заместителя третьеразрядного начальника строительного склада, и шеф постоянно на нем отыгрывался. Главный его, некий Фердинанд Клоновицкий, был психопатическим хамом и просто-напросто так воспринимал подчиненных. Это он мог быть носителем клеща. Войтославский не знал, откуда клещ взялся, но во время медитативного транса увидел издали человека, вернее, его прошитую солнцем тень. Двигался человек странно, словно горилла, опираясь на две очень длинные руки. Видение это он пересказал Варвару. Пусть там, в Варшаве, делают с этим, что нужно.
Кое-что прояснилось и относительно второго конца рычага. Выпотрошенный насекомыми наркоторговец в детстве жил недалеко от мест, откуда происходил пожарник Валентий Конимирский. Полицейские добрались до одной старушки, которая утверждала, что несколько лет назад банда малолетних садистов ловила бездомных собак и потрошила их, как хотела. И что этих детей, в конце концов, поймали и наказали – по-разному. Следователи просчитали такой сценарий: к банде этой принадлежали и пожарник, и дилер. Судьбы их разошлись, но линк из детства, сильный и страшный, возведенный на страданиях животных, сделал возможным переход магического клеща.
У Войтославского было еще одно видение. Двое мужчин в мундирах стреляли в спину третьему – солдату, который стоял в нескольких метрах дальше, – а потом мчались со всех ног в противоположном направлении. Этот образ он тоже передал в Варшаву. В ответ услышал, что убитая женщина из второй нити следствия была замужем за человеком, который ее страшно бил. Поэтому и ушла от него. А ее первый муж служил когда-то в армии и был замешан в неком расследовании. Вышел из него сухим, но стоило проверить и это.
– Хочешь сказать, что ради обмена этими сведениями ты поставил под удар жизни – наши и свою? – Каетан сдержал гнев, чтобы не провоцировать ответной реакции больного. – Ради видения, ради бреда из гипнотического сна?
– А ты не веришь в видения? – спокойно спросил Войтославский, глядя в глаза географу. – Правда не веришь в пророчества?
Подождал минутку, а потом продолжил:
– Во-первых, мы должны понять, как могло случиться нападение на Его Королевское Величество. Это задание полиции и спецслужб, мой институт им лишь помогает. Но для меня это еще и редкая возможность отследить механизм рычага. Мы не так уж и часто сталкиваемся с настолько прозрачными отношениями между зараженными. И чем лучше мы поймем этот механизм, тем результативней сумеем бороться с клещами. Неважно, сделаю это я, Светляк или Варвар. Пойми, Каетан. Черные всё лучше понимают людей, и я полагаю, что они каждый раз выстраивают более точные матрицы психолинков. Я исследую это последние двадцать лет. Мы вооружаемся, они – тоже. Мы должны создать это оружие, узнать: как, где и когда клещ прорвался, кто принес инфекцию в Польшу. Потом она росла и пухла. Выбирала людей, что делали в прошлом и настоящем дурные вещи, питалась ими и их поступками. Перескакивала с жертвы на жертву, словно компьютерный вирус, инфицирующий очередные сервера. Но где-то клещ должен был атаковать первую жертву. Так, как меня…
– Пей! – Светляк прервал его монолог, приложил больному к губам флягу. – Пей, Анджей. Ты сделал, что мог.
Погладил грязные, слипшиеся волосы коллеги, большим пальцем вытер засохшую на лбу полоску крови.
– Клещ во мне. Я вижу… – Войтославский прикрыл глаза, из-под век его побежали слезы. – Я вижу страшные вещи. Каждый миг. Постоянно. Хочу их повторять. Жажду этого. Боже… Боже, сделай так, чтобы я умер.
Тело его внезапно затряслось, а потом он принялся кричать.
Выл, пока они снова не вложили ему в рот погрызенную палку.
10
Обычно они нападали ночью. На этот раз пришли днем. Наглые, уверенные в своем преимуществе. Восемь кентавров, новая раса, выведенная балрогами в лабораториях Геенны. Еще молодые, еще дикие, еще любящие своих создателей настолько, что и в голову им не приходило, что могут проиграть. Владыки давали им власть, победу, боль. Ничто не могло встать у них на дороге, ведь черные господа были владыками мира.
Они оказались далековато от Марки. Может, это было испытание. Кто выживет и вернется, тот достоин зваться воином. Может, просто потерялись в пространствах Зоны. Может, и у них было задание добраться до клещины.
Прежде людям удавалось захватить лишь нескольких кентавров, но считалось, что те способны пробежать за день до ста пятьдесяти километров. Кентавры владели магией не так хорошо, как йегеры. Они были новой расой, которую вплетут в основу Плана, прежде чем она сумеет полностью реализовать свои возможности.
Они мчались сквозь лес, не скрываясь. Их опережали смрад, вопли и фаговая магия, от которой в доли секунды деревья превращались в труху и рассыпались.
Отряд Каетана в тот момент находился в березовой роще. Деревья росли здесь густо, затрудняя движение, тонкие белые стволы, казалось, напирали на людей со всех сторон. Географ и Вызак шли первыми, прокладывая путь, отгибая и выламывая сухие ветки. Следом двигались Серра и Светляк, как раз с носилками. Войтославский был без сознания, пульс его слабел, кровь из ушей и носа лилась все чаще, наверное, были и внутренние кровотечения. Цена конденсированных лекарств и лечебных заклинаний, ежедневно дающих ему пару-тройку часов контроля над собственным сознанием. Остальное время забирал у него клещ.
Каетан почуял кентавров первым. Остановился, крикнул. Мигом позже запустил нанокадабровые эгиды, выбросил энписные боевые чароматы, выдернул из ножен Клык. Клинок засверкал цветом, которому нет имени на Земле. Эльфы говорили, что это цвет вергедеферов, межпространственных хищников из Плана Гаротты, откуда происходило оружие. Но в мече текла не кровь этих созданий – лишь кровь Каетана, который с ними сразился и победил.
Загонщики тоже были мастерами воинского искусства. Эгиды их, хотя и слабее Каетановых, развернулись над отрядом, оберегая его со всех сторон. Выкрикивая родовые военные кличи, солдаты ввели себя в боевой транс.
Светляк присел у тела Войтославского. Трясся, но сжимал в вытянутых руках «глок».
Березы умирали. Словно ледяные сталагмиты, оказавшиеся под весенним солнцем, они таяли и дымились. Густой еще миг назад молодняк превратился в стерню, покрытую слоем праха, липкого от смоляной мази.
