Зачем он вообще с ней встречался? Он не мог однозначно ответить на этот вопрос, и это его тоже беспокоило. Она не была столь уж притягательной – не слишком-то красивая, худощавая, в одежде, которая скорее скрывала женские прелести, чем их открывала. Но в ней было очарование, он любил смотреть на ее слишком худые руки, и на ноги в сандалиях, и на то, как она щурилась на солнце, чуть наклоняя набок голову, и когда он видел ее в полупрофиль. Но, кажется, прежде всего, его притягивала в Александре женская сила, которой нет ни в одном мужчине – эта готовность одарять любовью и доверием даже после самых жутких событий. После степи, после насилия, после одиночества. Она была готова любить наперекор бедности и неуверенности, сегодня, завтра и всегда. Несмотря на печаль и увечья, худые ноги и застиранное платье, она была прекрасна.
А такой красоты ему в его жизни не хватало больше всего. Он видел силу. Познал мощь. Пережил радость. Он побеждал. Спасал. Открывал. Но все еще нуждался в красоте.
– Мы живем в искаженном мире, – говорила тетка. – Зло владеет Геенной и вкрадывается в нас. Потому если ты видишь нечто прекрасное, то ощущаешь истинное чувство: когда встречаешь доброго человека, то принимаешь это. Смотришь, прикасаешься, слушаешь. Пусть бы и всего четверть часа, пусть бы и одну только вспышку света, пусть бы и единственную лишь беседу.
Тетка была мудрой женщиной, своими словами она выразила то, чему его учили эльфы, когда он был еще кадетом. Он должен был отправляться в жуткие места, в миры оглушающих пейзажей и ослепляющих звуков. Встречаться с существами, которые нападают не только на тело, но и на разум и эмоции, на глубочайшие уровни бытия. А энергию, которая необходима, чтобы использовать защитную магию, нужно постоянно пополнять. Аккумуляторами ее были артефакты, зачарованное оружие, тренированные кони. Слова боевых мантр, узоры татуировок, культурные коды, вера в Бога – если кто верил. Но подземным озером, из которого текли потоки силы, этим источником нанокадабр и коллектором воли – был он сам, Каетан Клобуцкий, найденный в Западных Кресах приемный сын Роберта. Потому что, когда наступал решающий момент, когда Каетан вставал в одиночестве против йегеров, что пребывали в ауре парализующей силы Черных, в дыре между Планами, где таятся неизвестные чудовища; когда летели к нему клинки фаговых копий; когда били в него многоэтажные конструкты враждебных тавматургий – тогда оставался лишь он один. С мечом Клыком в руке, в защитной ауре, с боевым криком. Он. Его сознание, воспоминания. Его душа.
Он шел во мрак и разруху, потому что не хотел, чтобы маленькие дети смотрели на смерть матерей. Он убивал йегеров, потому что любил смотреть на людей, которые спокойно прогуливаются улицами городов. Он принимал раны, потому что хотел, чтобы такие девушки, как Александра, никогда уже не боялись.
А чтобы у него была такая сила, он должен был наполнять себя миром. Людьми, разговорами, видами, чувствами. Переживаниями, которые многие умники назвали бы наивными, теми, которые ты получаешь из картин, фильмов, книг. Возвышенностью, которую иные глупцы зовут напыщенностью, тем, что появляется, когда слушаешь гимн, рассказы старых солдат или патриотические стихи, которые читает ребенок. Счастьем, которого, согласно некоторым идиотам, не может быть – когда ты сидишь рядом с любимой женщиной, с другом или просто с хорошим порядочным человеком.
Обычная жизнь давала силу воинам Королевства.
Наконец Каетан увидел вдали Александру. Она шла под солнцем в сером, несколько свободном платье до колен, в сандалиях, которые открывали красивой лепки стопы. Она шагала осторожно, словно не уверенная, должна ли тут находиться, разговаривать с чужим мужчиной, есть с ним мороженое.
Каетан остановился. Улица тянулась перед ним, по обе стороны стояли псевдосецессионные дома, серые здания с небольшими балкончиками с каменными балюстрадами, с проемами дверей и с фигурами атлантов и русалок, что поддерживали своды. Множество окон были отворены, а стекла их – заклеены красивыми картинами, чаще всего – Богоматери Виленской
[38], украшены то польскими, а то белорусскими флагами. Порой были видны снимки папы и портреты святого Иоанна Павла. Приближался праздник Божьего Тела.
Вдоль домов тянулись узкие тротуары, отделенные от проезжей части еще более узкими газонами, на которых были высажены невысокие кустики барбариса. По центру асфальтированной улицы изредка проезжала машина, тут было немало велосипедистов.
Александра приближалась, и он только сейчас заметил, что волосы ее собраны в хвостик, словно она сознательно открывала свои шрамы. Она улыбалась. Именно такой Каетан и запомнил ее – даже после всего, что случилось позже.
Она была красивой.
9
Они не доели мороженое. Маленький эсэмэсик прилетел к кофейному столику, серебристый дух, напоминающий феечку из сказок Диснея. Тихим голоском он удостоверил личность Каетана, а потом влетел ему в ухо.
Сообщение было коротким и простым.
Установлено местоположение странных бункеров. Сейчас готовится исследовательская экспедиция. Каетан может присоединиться к ней, если хочет. Он не обязан, но пригодился бы, поскольку в городе сейчас мало солдат, большую часть разведчиков оттянуло вторжение орд на севере.
Он связался с Шернявским.
– Езжай с нами, Каетан.
– С нами?
– Если ты едешь, то и я отправляюсь. Я ведь твой опекун.
– И что на это Анна?
– А ты как думаешь?
– Ты хочешь снова отправиться в степь, полковник?
– Не хочу.
– Но если я пойду туда, то ты пойдешь со мной.
– Да.
– И что ты советуешь?
– Хорошенько упакуйся.
– Я надеялся, что именно такой выбор ты и сделаешь, полковник.
– Это ведь не я принял решение, а ты. Я сообщу Анне.
– Сообщи.
10
Утром следующего дня Каетан уже выходил, когда затрезвонил телефон. Он заколебался на миг, но решил, что это могут звонить из гарнизона: например, с информацией о смене места или времени выхода.
Он поставил рюкзак на пол, чтобы еще раз проверить взглядом, все ли пристежки в нем на должных местах. К гарнизону ему в любом случае придется добираться трамваем, перемещаясь по городу, полному гражданских. В рюкзаке он вез оружие, исследовательскую аппаратуру, магический инструмент. Большая часть этих вещей была запакована в специальные защитные оболочки, но он все равно должен был их еще раз осмотреть. Рюкзак был сделан из полотна ленника, растения, привезенного на Землю эльфами. В ткань были вплетены зачарованные волокна и даже два волоса короля. Рюкзак этот защищал содержимое от внешнего мира лучше, чем самый толстый сейф. И наоборот: защищал мир от своего содержимого.
