Слова задают ритм ногам. Невозможно противиться этому ритму.
К берегу Хильда подходит, пританцовывая на ходу.
Становясь Лейдой
Я чувствую запах моря. Слышу плеск волн. Хильда изрыгает проклятие и бросает в море одеяльце и маску. Я лечу в воздухе и цепляюсь за все оставшиеся кусочки себя и мамы: кожа и перепонки, нити и волосы, тюлень и море…
Мы – карта тысячи океанов, дочери священных глубин. Скалы, вода и ветер; мы несем на себе все острова, все очертания берегов. Каждый боевой шрам, поцелуй гарпуна, все отметины от голодных когтей и зубов – топография нашего выживания. Бархатные языки, лучистые подбрюшья; дивные впадины ушей и горла, восхитительные стихи, запечатленные на наших алебастровых костях…
Я отчетливо слышу мамины слова, нашу историю, звенящую в шуме ветра.
Как только я падаю в воду – всего один глоток воздуха, ощущавшийся вечностью, – я – снова я. Синерукая девочка с синими плавниками. Мои перепонки режут толщу воды так легко, будто я рыба.
Но я не рыба. Я – это я.
Я умею плавать, мама.
Я точно знаю, что умею еще много всего. Все, что можно представить. Я больше чем я.
Во мне дремлют мамины волосы и мамина кожа. Ее сила вплетается в мои глаза, в мои руки и ноги, в сердце и пальцы, в живот и кровь. В мои перепонки.
Мама – та нить, что связывает воедино все обличья, которые составляют меня.
Если нам придется расстаться и ты захочешь меня найти, завернись в него и молись…
Я плыву на спине, слушаю голоса, вплетенные в морские течения.
Я смотрю в ночное небо. Снежинки – как звездная пыль – пляшут в воздухе, щекочут мне нос. Я широко открываю рот. У меня на языке растворяется небо. Я – небо. Я бью ногами по воде, раскинув руки на волнах.
Плыть надо долго – и нырять глубоко-глубоко, – чтобы найти маму. И синеруких девочек. Я знаю, они где-то там, в глубине. Играют друг с другом. И ждут меня.
Я кружусь на волнах, слушаю песню ветра. Звенящую в моих костях.
Это моя молитва – колыбельная, что всегда пела мне мама, – бьется пульсом в крови.
Зовет меня домой.
Эпилог
Что было, что есть и что будет
Жизнь заключает в себе смерть. Смерть заключает в себе жизнь.
Сестры приветствуют его дух у ворот, подвывая от смеха. Он не смеется. Он не возмущается, не протестует. Он устал, замкнув тщетный круг времени.
Все, что было, что есть и что будет. Ты разве не видишь?
Нет, он не видит. Вы забрали мой глаз. Я уже умер. Как я могу что-то видеть?
О, но так лучше всего. Закрой второй глаз.
Он не спорит, он делает, как было велено.
Внезапно и ярко перед ним предстает сложный узор.
Бессчетные нити, уто́к и основа, в непрестанном движении. Нити вьются, сплетаясь друг с другом. Нити связываются в узлы, сжимаются в точку, растягиваются в бесконечность. Создают новые плетения в сложном узоре – каждое живое создание, мужчины, и женщины, и малые дети, знахарки и ведьмы, боги и демоны, – у каждого есть свое место в узоре, каждый нужен и ценен между всем, что есть в мире и что было прежде. Все меняется, преображается, осуществляется в каждом мгновении, во всех временах.
Его последнее преображение было поистине чудом: полным растворением в другом существе. Он пожертвовал всем, чем он был. Всем, что он есть. Чтобы она жила.
Ради Лейды.
В каждом из Девяти миров, во всех пространствах между мирами, каждая частичка его существа исчезает в небытии, растворившись на языке у Маевы. Его дух прорастает в пространстве по всем направлениям. Великое дерево – его ветви сияют, расходятся во все миры, переплетаясь друг с другом, – передает гулкий ритм своих соков корням самого Времени.
И там, в глубине скрытых течений, – ярко-красная нить, что пронзает миры, от сердца к сердцу. Одеяльце из кожи, сотворение жизни, мать и дочь – два конца одной нити. Узелок самой истинной, самой крепкой любви. В самом конце и в начале всего они найдут друг друга вновь. На shoormal, где берег встречается с морем.
Урд, хранящая то, что было, напоминает ему: Боги не умирают. Случается, их забывают на время. Но они живут вечно и ждут воскрешения…
Он слышит, как призрак старухи на берегу шепчет его имя ветру, вплетает древнюю историю – его историю – в дыхание его дочери, что плывет в море, ищет…
Та, чье лицо скрыто вуалью, спрашивает: Ты готов к тому, чтобы тебя помнили?
Ему необязательно отвечать, даже необязательно открывать свой единственный глаз.
Красная нить дергает прямо за сердце и тянет, тянет.
Благодарности
Во-первых, мне хочется выразить огромную благодарность Лори Грасси, моему невероятно проницательному и деликатному редактору, которая дала шанс абсолютному новичку. Ее вера в мои писательские способности воодушевила меня несказанно, ее острый глаз помог мне найти суть истории. Работа над редактурой совершенно не ощущалась работой, скорее – задушевной беседой с хорошей подругой за чашкой чая. Спасибо всем сотрудникам Simon & Schuster, принимавшим участие в издании этой книги. Большое спасибо Элизабет Уайтхед, которая создала такую красивую обложку, и моей талантливой подруге Кэсси Макрили (всегда готовой пуститься в творческую авантюру) за такую задорную фотографию автора. Давным-давно Карен Коннелли (из школы писательского мастерства в Колледже Хамбер) научила меня, что, когда история превращается в запутанный клубок, нельзя прибегать к отвлекающей демагогии, за что я очень ей благодарна.
Я выросла на историях о своих предках, большинство из которых отличались поразительным долголетием и безудержной верой в Бога. Одна из наших семейных легенд гласит, что моя прабабушка Эдит буквально за одну ночь излечила себя от гангрены только силой молитвы. Мне хочется верить, что и она, и все остальные невероятные женщины из нашего рода направляли меня к нужным книгам и публикациям и пробудили во мне интерес к нашей семейной истории (спасибо Джанет Менард и Линде Уайт за то, что они помогли мне заполнить некоторые пробелы). При работе над «Становясь Лейдой» особенно ценными для меня оказались две книги: «Снадобья и ритуалы: Народная медицина в Норвегии и Новой Земле» Кэтлин Стоккер и «Черные книги Эльверума» под редакцией Мэри Рустад. Они помогли мне представить, как жилось моим предкам в сельской Норвегии, пока они не переехали в Миссури и Северную и Южную Дакоту, а оттуда уже в Саскачеван.
Я хочу выразить огромную благодарность моим родителям, Анне и Уэйду. Хотя моя мама никогда не прочтет эту книгу, но я надеюсь, что она знает: благодаря ее непрестанной любви и поддержке я стала той, кто я есть. Мой папа всегда был человеком немногословным и, сколько я себя помню, всегда читал книги. Глядя на него, уже в семь лет я решила, что обязательно напишу большой роман. Это ты, папа, пробудил во мне желание стать писателем; с замиранием сердца я жду твоей неминуемой критики. Спасибо моему брату Майку за то, что дразнил меня в детстве и всегда говорил только правду. И за то, что позволил мне стать «чокнутой тетушкой» для таких прекрасных детей.
