– Я запомню, герцог.
– Да пребудет с тобой наша сила, сын мой, – мощь четырёх воинов, не знавших поражений и вершивших династические дела Европы без участия королей. Ты молод, Пьер, а я уже на излёте, но тем лучше – ты станешь моим наследником.
– Не будем об этом, отец, – возразил гасконец.
– Хорошо, не будем, – медленно выговорил Арамис, – но, когда придёт мой час, я хочу умереть здесь, глядя на своих товарищей.
– А пока, отец, в вас нуждаются Франция и Испания.
– Ох уж эти государственные вопросы, – поморщился герцог д’Аламеда, – вечно они отвлекают от важных дел и раздумий. Но сегодня никакой политики: этой ночью я чествую павших друзей, и мне нет дела до остального человечества. Придёт время, и ты поймёшь, сын мой, что жить стоит только ради настоящего, ибо прошлого уже не вернёшь, а завтра может и не наступить. Ты юн, у тебя всё ещё впереди, но пойми: твоё будущее – это не более чем моё настоящее, у меня же будущего и быть не может. Ну и кто же я, человек без «завтра»?
– Вы – светлейший герцог д’Аламеда, правитель Испании и духовный наставник французского короля; человек, подаривший Европе согласие.
– Нет, – покачал головой Арамис, – всё не то.
– Почему? – живо спросил юноша.
– Да потому, что всего этого может достичь когда-нибудь кто-то другой.
– Не думаю, – улыбнулся д’Артаньян.
– Кто знает? Но одного у меня не станет оспаривать никто, и с тем я умру.
– Кто же вы, отец?
– Последний из мушкетёров Людовика Тринадцатого… – гордо произнёс Арамис. – И если это не почётнейшее звание в мире, то зря я, право же, спасал такой мир. Он весь не стоит этого плаща.
Эпилог
Англичане, голландцы и шведы, обеспокоенные французскими завоеваниями, заключили в Гааге союз, предложив своё посредничество в мирных переговорах. 2 мая 1670 года в Ахене был подписан мир, по которому Франция сохранила лишь несколько крепостей во Фландрии. Тем не менее именно эти фламандские города, укреплённые Вобаном, позволили бывшему пленнику железной маски выковать впоследствии знаменитый Железный пояс.
Ордену иезуитов пришлось приложить максимум усилий, чтобы рассеять слухи об отравлении принцессы Генриетты, способные вызвать конфликт между Виндзором и Версалем. Карл II ограничился требованием передать ему переписку покойной сестры, изъятую у герцога Орлеанского.
Д’Артаньян, участвовавший в подготовке Ахенского мира, поспешил сыграть свадьбу до отъезда на конгресс. Брачный контракт, датированный 14 марта 1670 года, подписали Людовик XIV, Лувуа и маршал де Граммон.
Весной 1672 года король в преддверии очередной войны с Голландией назначил д’Артаньяна губернатором Лилля. После взятия Маастрихта его величество лично вручил капитану мушкетёров жезл с лилиями, а по завершении победоносной кампании молодой маршал был возведён в сан герцога. Оба его сына – Шарль и Рене – стали крестниками Людовика XIV и Марии-Терезии Австрийской, что окончательно свело на нет мечты иных вельмож потягаться с д’Артаньяном в близости к трону.
Передав особым декретом конгрегации свои полномочия отцу д’Олива, Арамис в 1673 году переехал во Францию, получив от короля кардинальскую шляпу и обширные владения в Провансе.
Лозен был выпущен на свободу после полутора лет заключения, но, ничуть не смирившись с нанесённым ему оскорблением, вторично обвинил короля во лжи. Крепость Пиньероль, куда его эскортировал д’Артаньян, стала пристанищем Пегилена на долгие годы. Лишь десять лет спустя король дал своё согласие на брак опального фаворита с герцогиней де Монпансье…
Восемнадцатое столетие властно стучалось в хрустальные окна «золотого века» Людовика XIV. В один из пасмурных осенних дней 1698 года ворота Бастилии распахнулись, пропуская маленький кортеж. Сначала из носилок, занавески которых были опущены, вышел внушительного вида старик лет семидесяти. Затем солдаты гарнизона увидели мрачного светловолосого человека с лицом, скрытым необычным шлемом. Этот день стал вершиной карьеры Бениня дю Пальто де Сен-Мара – нового коменданта главной государственной тюрьмы Франции. Вот какая запись была сделана в тот день в журнале для регистрации заключённых лейтенантом дю Женка:
«Сентября восемнадцатого числа, в четверг, в три часа пополудни, г-н де Сен-Мар, комендант крепости Бастилия, прибыл для вступления в должность с острова Сент-Маргерит, привезя с собой своего давнего узника, который должен всё время носить маску и имя его не должно называться; его поместили, сразу по прибытии, в первую камеру Базиньерской башни до ночи, а в девять часов вечера я сам вместе с г-ном де Розаржем, одним из сержантов, привезённых с собой господином комендантом, перевёл узника в третью Бертодьеру, приготовленную мною по приказу господина де Сен-Мара за несколько дней до прибытия заключённого, которого вверили заботам г-на де Розаржа, находящегося на содержании г-на коменданта».
Узник в железной маске умер пять лет спустя – 20 ноября 1703 года…
Ташкент – Лондон – Париж – Брюссель
2000–2018 гг.
