Хирн воспринимает Huel немного иначе. Он считает этот продукт не анти-едой, а возвращением исконного предназначения питания, смысл которого не развлекать, а насыщать. В Huel текстура и аромат блюд уходят на второй план и питательная составляющая возвращается на первое место.
Он искренне верит, что веганский порошок, такой как Huel, и есть решение всех проблем современного питания: от ожирения до пищевых отходов и бесчеловечного обращения с животными при производстве мяса. Но в таком случае следует проститься с миром специй и радости, которыми мы сейчас наслаждаемся. «Нас окружает безумное количество ароматов и вкусов», – отмечает он, подразумевая широкое распространение различных кухонь в современной Британии: от индийской до тайской и корейской. «Я имею в виду, что как-то дожил до двадцати лет, ни разу не попробовав карри». Хирн возмущен тем, что в современном мире у нас есть доступ к огромному числу блюд, и часто при выборе еды мы руководствуемся вкусом, а не питательностью.
Когда я разговаривала с Хирном, то вдруг поняла, что, несмотря на все эти рассуждения о «биохакинге» и макроэлементах, есть в идее Huel и что-то консервативное. Я чувствую его желание вернуться к простому питанию послевоенного времени, когда ужин состоял лишь из мяса и пары овощей и, по его словам, было «просто намного меньше вариантов».
Еда удовлетворяет две человеческие потребности – удовольствие и насыщение, – которые обычно неразрывно связаны между собой.
Жидкий заменитель пищи предлагает беспрецедентную возможность разделить эти функции еды и отказаться от питания в качестве развлечения или, по крайней мере, переложить эту миссию на другие сферы жизни. Так вариантов становится намного меньше.
Большинство из тех, кто употребляет эти порошковые продукты, не заменяют ими все приемы пищи, а используют их для завтраков и/или обедов в будни, но для ужинов и выходных все-таки делают исключение, сохраняя социальный аспект питания, и получают удовольствие от обычной еды. У Хирна есть жена и маленький ребенок, и по выходным он наслаждается неторопливой трапезой вместе с ними. Он признает, что если у вас есть доступ к кухне и вы умеете готовить то, что он называет «цельной едой» (желательно без огурцов), тогда «такая еда будет превосходить Huel». Он также советует не переходить на Huel на «100 % или даже 90 %». Но он настаивает, что его продукт все же идеальное решение в моменты, когда вы вдали от кухни. Я решила поверить его словам и попробовать неделю обедать этим продуктом.
Вы помните ту сцену в «Волшебнике страны Оз», где Дороти покидает черно-белый Канзас и попадает в сказочную разноцветную страну Оз? Для меня первый день перехода с нормального обеда на напиток Huel стал похож на возвращение из страны Оз в Канзас: как будто я покинула цветной мир и погрузилась в серый.
Обычно я провожу половину утра, размышляя об обеде и придумывая оправдание для того, чтобы прервать работу. Но в дни, когда я решила попробовать Huel, напротив, обнаружила, что начала откладывать на потом сам обед. Мне было крайне неприятно открывать бутылку с Huel и чувствовать холодную жидкость во рту. В конце концов голод побеждал чувство отвращения, и я его выпивала. Напиток пах как тесто для кекса. Текстура была слизистой и зернистой одновременно. Выпив половину порции, я чувствовала такую сытость, что даже начинала сомневаться, что смогу допить, но все же заставляла себя это сделать. Внезапно наступала тоска: я понимала, что до ужина другой еды не будет.
Что касается самочувствия, за исключением легкой тошноты, я не почувствовала никаких кардинальных перемен за те дни, что обедала Huel: я ни прибавила в весе, ни похудела (хотя пять дней не настолько долгий период, чтобы судить). К моему удивлению, напиток действительно помогал справиться с голодом до ужина. Но он не мог устранить мою жажду вкусов и текстур твердой пищи. Через пять дней я с облегчением и радостью вернулась к обедам из настоящей еды. Цвета и вкусы почти шокировали меня. Прежде я не ценила, насколько сильно улучшалось мое настроение благодаря обеду на работе, даже если это был лишь контейнер с остатками вчерашнего ужина. По составу макроэлементов, белков и углеводов заменители пищи – идеальное питание, но психология их употребления – другое дело. Если есть выбор между вкусным и полезным обедом и напитком из порошка, я не могу представить себе, что кто-то предпочтет последнее.
Но что если выбирать приходится не между заменителем пищи и тарелкой полноценного блюда, а между одним из этих напитков и жирным, безвкусным обедом по завышенной цене? Другими словами, что если другой вариант – обычный ланч, доступный большинству занятых людей?
Размышляя о причинах появления порошковых заменителей, можно представить себе, как сильно многие люди разочаровались в современной пище. Я посмотрела на эти продукты с другой точки зрения, когда наткнулась на блог Дэна Вана, 25-летнего писателя и редактора. Когда мы с ним только познакомились, он пил Soylent один раз в день и утверждал, что предвзятое негативное отношение к этим напиткам неуместно. В отличие от многих поклонников заменителей пищи он не утверждал, что Soylent изменил его жизнь или улучшил здоровье. Он не делал вид, что это питание ему нравится. Но ведь и нельзя сказать, что все в восторге от того, что можно заказать на обед в обычном западном городе. Ван говорит: «Кто может утверждать, что каждый его прием пищи – это совместная трапеза, состоящая из вкусных и полезных блюд?»
Ван начал пить Soylent в 2015 году с целью заменить не все приемы пищи, а лишь те, которые в противном случае стали бы «хот-догом в кафе» (вероятнее всего, обед). Он рассказывает, что Soylent выпускается в двух вариантах: «Версия 1.3, которую я называю торт-микс Soylent, и версия 1.4, для меня – Soylent – обжаренный кунжут». Версия торт-микс кажется Вану чуть более предпочтительной, хотя порой ему казалось, что глотать его отвратительно. Когда он впервые услышал о Soylent, то предположил, что это «массовая шутка», но через некоторое время смешивание порошка и воды стало для него нормой. «Главное – не думать о еде, – поделился он своими наблюдениями. – Тогда хорошо идет!»
Ван считает, что в современной американской жизни употреблять Soylent имеет смысл не потому, что это такой прекрасный продукт, а потому что все остальное, что предлагается на рынке продовольствия, не выдерживает никакой критики. «Первые семь лет моей жизни я провел в Куньмине, столице провинции Юньнань», – рассказал мне Ван. Для него Куньмин был «продовольственным раем: бульоны, рисовая лапша, холодные блюда, и особенно грибные, все невероятно вкусно». Когда его родители переехали из Китая сначала в Торонто, а затем в Филадельфию, он чувствовал «ностальгию по еде» каждый день. Но хотя бы вечером он мог насладиться трапезой в кругу семьи и с нетерпением ждал ужина. Традиционные блюда, которые готовили его родители, помогали ему помнить радости Куньмина, даже находясь в Северной Америке.
Когда Ван уехал учиться в университет Рочестера в штате Нью-Йорк, эти вкуснейшие блюда стали ему недоступны. Его вариантами обеда (все, что мог позволить себе студент) были «еда, разогретая в микроволновке, и жирные гамбургеры». Он мог бы купить дорогой салат, но не хотел, потому что салаты ему не нравятся. В университетских столовых продавали блюда, которые были одновременно дорогими и неаппетитными. И Ван выбрал Soylent не потому, что не любил хорошую еду, а потому, что не хотел есть плохую. Он продолжал готовить вкусные китайские блюда для себя по вечерам – много овощей и риса, свиные ребрышки, приготовленные на медленном огне, или куриный бульон. Но днем на занятия брал с собой термос с Soylent, чтобы не тратить деньги на еду плохого качества. Это просто бережливость.
