К тому же эта контрабанда часто поощрялась влиятельными венскими деятелями да и вообще много вредила делу нервность, охватившая руководящие венские правительственные учреждения, которые часто открыто критиковали собственные свои мероприятия или внезапно отменяли только что сделанные распоряжения, прежде чем они еще успели выявить свою полезность. Следует также упомянуть, что и Германия занималась довольно значительной контрабандой, неофициально поощряемой правительством, имевшей пагубное влияние на официальные закупочные организации и вызывавшей подражание и со стороны австрийцев.
Но все же, несмотря на все препятствия, хотя ввоз из Украины конечно не оправдал возлагаемых на него надежд, правительственный аппарат поставил, как и видно из нижеприводимого обзора, довольно значительные продовольственные запасы в общем количестве около сорока двух тысяч вагонов продовольствия.
Так закончился этот период, который мы считали важным, но который в действительности не имел большого значения, потому что последствия его были лишь кратковременны.
Волны войны захлестнули Брестский мир и разрушили его, точно постройку из песка, которую море заливает, выходя из берегов.
Слово о «хлебном мире» было пущено не мною, а бурмистром Веткирхнер, по поводу приема, оказанного мне венским муниципалитетом. Миллионы людей, жизнь которых была спасена сорока двумя тысячами вагонов с продовольствием, вывезенными из Украины, повторят его слова без всякой иронии.
Сводка импорта из Украины с начала весны 1918 года и до ноября 1918 года
Товары, вывезенные военными организациями по закупке зерновых продуктов (зерновые продукты, мука, бобы, фураж, семена).
Всего ввезено для всех государств, заключивших договор:
Германия, Австро-Венгрия, Болгария и Турция – 113 421 тонна;
из них для Австро-Венгрии – 57 382 тонны;
из них круп и муки – 46 225 тонн.
Товары австро-венгерского центрального закупочного общества.
XI. Бухарестский мир
Румыния и Венгрия. – Послание императора Карла королю Фердинанду. – Равноправие Австрии. – Чернин оповещает Кюльмана о совершившемся факте. – Без короля мир с Румынией незаконен. – Министерство Авереску. – Беседа Чернина с королем Фердинандом. – Вопрос о Добрудже. – Маргиломан. – Затруднительное положение Чернина перед лицом венгерских требований касательно границ. – Экономические требования Германии. – Германия требует оккупации в течение пяти или шести лет после окончания войны. – Болгаро-турецкий конфликт.
Известия о том, что Румыния не намерена продолжать войну, обозначились очень определенно уже в эпоху Брест-Литовска.
После заключения мира с Украиной они подтвердились вполне. Как этот мир, так и политика Троцкого не оставляли в Бухаресте сомнения, что Румынии не приходится рассчитывать на дальнейшую поддержку России, и, вероятно, вызвали у части ответственных руководителей политики желание повернуть вспять. Я говорю «у части», потому что в Румынии была одна партия, которая до последнего момента настаивала на продолжении борьбы.
Уже во времена Брест-Литовска я пытался завязать сношения с руководителями венгерского парламента, чтобы прийти с ними к соглашению относительно целей войны. С самого начала было ясно, что идея мира без аннексий в приложении к Румынии встретит сильнейший отпор и что провести его будет в данном случае труднее, чем в отношении любой другой державы. Предательское нападение румын вызвало во всей Венгрии желание установить стратегически более выгодные границы. Как и следовало ожидать, я натолкнулся на яростное сопротивление венгров, которые под предлогом стратегического выравнивания границ фактически стремились к аннексии.
Я сперва вступил в переговоры со Стефаном Тиссой, которого удалось убедить изменить свой первоначальный взгляд и даже признать идеи, лежащие в основе идеи мира, приемлемыми. 27 февраля 1918 года он вручил мне Pro memoria
[32], с просьбой показать ее императору. В этом меморандуме была изложена его точка зрения, уже смягченная по сравнению с первоначальной, но в которой все же довольно отчетливо проглядывало его недовольство моими намерениями. Оно гласило:
«К сожалению, Румыния не выйдет из этой войны столь ослабленной, как этого следовало бы желать в интересах и справедливости, и двуединой монархии.
Потеря Добруджи компенсируется приобретениями Румынии, а выравнивание границ, на котором мы настаиваем, не стоит ни в каком соотношении ни с виной Румынии, ни с ее военным положением.
Наши условия мира до того мягки, что они должны быть предложены Румынии как великодушный дар, а отнюдь не как предмет переговоров. Переговоры ни в коем случае не должны носить характер торга или сделки. Если Румыния не согласится заключить мир на выставляемой нами основе, то единственным нашим ответом должно быть продолжение войны.
Я считаю весьма вероятным, что румынское правительство доведет дело именно до этого, с целью дать и западным державам, и собственному населению доказательство безвыходности положения, в котором оно находится. Но не менее вероятно и то, что после разрыва переговоров она по возможности скорее передумает свое решение и подчинится нашей силе.
В худшем случае, мы должны предпринять краткий поход, и он будет иметь своим следствием окончательное падение Румынии.
Поскольку можно что-либо предсказывать, можно сказать с почти полной уверенностью, что дальнейшее развитие событий пойдет по пути, аналогичному последней фазе мира с северной Россией, и что он приведет к легкому и полному успеху Центральных держав. Выставляемое нами как conditio sine qua non
[33] выравнивание границ является вполне естественным и существенным требованием двуединой монархии, носящим чисто оборонительный характер и выражающим непреклонное желание всего патриотически настроенного общественного мнения Венгрии.
К тому же – и это соображение должно быть принято в особое внимание – такое поведение необходимо для того, чтобы не компрометировать шансы общего мира.
Из публичных заявлений ответственных руководителей западных держав явствует, что они потому не идут навстречу вполне приемлемому миру, что они не верят в нашу способность и нашу твердую волю продержаться. Все, что укрепляет их в таком убеждении, отдаляет дело мира: единственный путь, действительно приближающий нас к миру, заключается в таком поведении, которое может способствовать разрушению этой веры.
Такова должна быть руководящая нить всех наших решений и поступков. В применении к румынскому миру ясно, что уступка Румынии по вопросу о границах, особенно если она будет вызвана страхом перед разрывом переговоров – будет иметь пагубное влияние на оценку наших сил у неприятеля. Политика, не использовавшая отчаянного положения Румынии и удовлетворяющаяся умеренными условиями мира, оставаясь при этом в полном согласии с нашими прежними принципиальными заявлениями, была, конечно, совершенно правильна. Но если мы не остановимся на этом умеренном базисе с достаточной твердостью, то мы укрепим в западных державах убеждение, что нет никакого основания заключить с нами мир на основе неделимости нашей территории и нашего суверенитета. Заставить их переменить свое мнение тогда можно будет лишь путем тяжелых кровавых боев.
