– Когда находишься там, внизу, то даже сложно вообразить, насколько же он огромен, – доверительным тоном произнесла Присцилла, – и лишь отсюда, с холма, можно верно оценить его красоту и величие. Признайтесь, мисс Адамсон, когда вы впервые увидели Мэдли, он поразил вас?
Оливия не нашлась, что ответить на это. Замок ей не нравился, ничего величественного она в нём не находила, а зубчатая крепостная стена, повторяющая очертаниями низкие холмы, превращала его в доисторического ящера, лежавшего на брюхе и выгнувшего бугристую спину. Каменный серый фасад, кое-где увитый плющом и рыжими плетями хмеля, лишь усиливал сходство, издалека похожий на неопрятную чешую.
Не желая кривить душой, Оливия выразилась дипломатично:
– Думаю, леди Элспет стоит больших усилий содержать его в порядке.
Присцилла звонко расхохоталась.
– Вы всерьёз так полагаете, мисс Адамсон? Да леди Элспет при всей своей любви сорить деньгами и пенни не потратит на то, чтобы вернуть поместью пристойный вид. Она никогда не была счастлива здесь, и её сложно в этом винить. Старый лорд был жесток и к ней, и к собственным детям – ко всем своим близким. Думаю, я недалека от истины, если скажу, что леди Элспет наслаждается тем, как ветшает фамильное гнездо Понглтонов. Именно этого и не может ей простить Джордж, который, уж один бог знает почему, был искренне привязан к отцу. После его гибели он собирался вступить во владение поместьем, но тут его ждал неприятный сюрприз – старый лорд перед смертью изменил завещание, и хозяйкой Мэдлингтона стала моя свекровь.
– Джордж был не в восторге, я так думаю? – предположила Оливия.
– Да он пришёл в ярость! – зловещим шёпотом заверила её Присцилла, закатывая глаза. – Они с Викторией пошли на немыслимый шаг – заставили семейного доктора подписать бумагу, что старый лорд перед смертью не отдавал себе отчёт в своих действиях, и поэтому завещание не имеет силы. Правда, потом они отказались от этого плана. Джордж рвётся в парламент, а скандалы подобного рода не способствуют развитию политической карьеры.
Присцилла, рассказывая о неприятностях семьи Понглтон, оживилась, глаза её возбуждённо заблестели. Если не считать леди Элспет, в которой, несмотря на внешнее радушие, чувствовалась какая-то прохладца, Оливии Присцилла казалась самой симпатичной. Однако такое недвусмысленное смакование сплетен покоробило её, и девушка попыталась изменить тему беседы.
– А отчего скончался лорд Артур Понглтон? – Оливия задала вопрос совершенно неосознанно, не успев подумать, насколько уместно это проявление любопытства с её стороны.
– Он упал с лошади. Доктор сказал, что виной всему удар. Его нога застряла в стремени, и какое-то время лошадь продолжала тащить его за собой. Обнаружил его Седрик, и вид отца произвёл на него просто ужасное впечатление. От лошади, конечно, сразу же избавились, на этом настоял Джордж. Вызвали из деревни ветеринара, Оскара Финча, и тот пристрелил ни в чём не повинное животное, – в голосе Присциллы слышалось нескрываемое презрение.
– Ужасная смерть, – сочувственно произнесла Оливия.
– И не говорите. Ума не приложу, как можно было недрогнувшей рукой убить здоровую лошадь.
***
Виктория Понглтон терпеть не могла летний зной. От ярких солнечных лучей её кожа покрывалась «фермерским» красноватым загаром, а на лице проступали тёмно-коричневые пятна. Тем не менее чувство долга заставило её покинуть прохладный даже в июньскую жару дом и лично проследить за работой плотников, сооружающих второй помост.
Ни Джорджа, ни Седрика на лужайке не было, а от леди Элспет толковых действий ждать не приходилось, и Виктории пришлось самой разбираться с неотёсанными парнями из Скиптона, которые поленились работать на жаре и развернули строительство помоста прямо напротив заброшенной часовни. Разумеется, здесь работалось легче – часовня отбрасывала густую тень, а в ветвях разросшихся вокруг неё тисов и платанов рождался приятный ветерок. Хотя, будь парни местными, они ни за что не стали бы прохлаждаться в тени часовни Понглтонов и постарались бы держаться от неё подальше.
Издалека Виктория Понглтон представляла собой презабавное зрелище – в колониальном пробковом шлеме и мешковатом платье цвета хаки, туго перепоясанном на необъятной талии, она, заложив руки за спину, расхаживала туда-сюда вдоль недостроенного помоста и своим «специальным» тоном (предназначенным для общения с детьми и слугами) напоминала рабочим о необходимости строго придерживаться плана и не искать лёгких путей.
Парни растерянно смотрели на неё, побросав инструменты. Видно было, что им до смерти не хочется разбирать и переносить помост.
– О, наконец-то! – хищно обрадовалась Виктория, увидев Присциллу и Оливию. – Я полдня вас везде ищу. Не понимаю, куда все запропастились, и почему я одна должна за всем следить. Вы только посмотрите, что эти бездельники придумали! И ведь ни в какую не хотят… Джордж! Джордж, скорее иди сюда! – Виктория, заметив мужа, замахала руками, чтобы привлечь его внимание, и от трубных звуков её голоса Присцилла поморщилась.
Оливия с сочувствием посмотрела на парней, до которых начало доходить, что помост переносить всё же придётся, и впереди их ждут несколько часов работы на солнцепёке.
– Вот, посмотри! – торжествующе провозгласила Виктория и изящным движением руки окинула недостроенный помост, приглашая супруга полюбоваться вопиющим нахальством рабочих. – Как тебе это? На твоём месте я бы непременно поговорила с их главным, пусть примет меры.
Джордж с готовностью развернул схему расположения всех шатров и палаток, с которой не расставался с самого утра, и принялся что-то тихо и крайне занудно бубнить, время от времени повышая голос и без особой надежды взывая к разуму рабочих: «Вам ведь это понятно, правда? Ничего сложного, если разобраться, верно ведь?»
Присцилла и Оливия, радуясь, что Виктория нашла союзника, принялись потихоньку, по одному шагу, отступать в сторону дома. После сытного ланча и прогулки обеих манила прохлада каменных стен. Присцилла взяла Оливию под руку, будто они были старинными подругами, и прошептала:
– Вам не кажется, что Виктория трубит как слон? Мне даже жаль этих несчастных, они с Джорджем долго теперь от них не отстанут! – и она заразительно рассмеялась.
– А что страшного, если помост для вручения наград и правда будет стоять здесь? Тут же намного прохладнее, чем на лужайке, – и Оливия пожала плечами, не понимая, из-за чего столько споров. – И от дождя, если с погодой не повезёт, будет где укрыться.
Присцилла быстро взглянула на неё, чуть сдвинув брови.
– Не думаю, что и в самом деле найдутся охотники укрыться от дождя в часовне Понглтонов. Среди деревенских таких смельчаков точно не найдётся.
Прозвучало это загадочно, но узнать, что имеется в виду, Оливия не успела. Позади раздался густой бас Виктории: «Мисс Адамсон! Мисс Адамсон, постойте-ка! Вы мне нужны!»
Оливия нехотя остановилась, и, не поворачиваясь назад, жалобно посмотрела на Присциллу. Та с непроницаемым выражением лица успела шепнуть ей: «Я передам леди Элспет, что вы храбро сражались, но силы противника многократно превосходили», – и стремительно, чуть ли не бегом, направилась к дому.
