Журналист продолжил:
— Но вы с Келли Рене Уилсон…
— Не надо лепить из нее Джона Уэйна Гейси, ладно? Это всего лишь Келли. Келли Уилсон. То, что она сделала, — это отвратительно. Я не знаю, почему она это сделала. Я не могу догадки строить и прочее. И никто не может и не должен, а если кто-то пытается, то он просто врет. То, что случилось, — это то, что случилось, и никто, кроме Келли, не знает, почему это случилось, но вы — все вы в телевизоре — должны понимать, что это всего лишь Келли. И ребята, которые с ней в школу ходили, тоже. Это всего лишь Келли.
Адам Хамфри вышел из кадра. Отсутствие интервьюируемого не остановило журналиста. Он обратился к ведущему в студии:
— Рон, как я говорил ранее, типичный школьный стрелок — это молодой человек, одиночка, обычно жертва травли или бойкота и с четкими мотивами. В случае с Келли Рене Уилсон мы видим другой вариант: девушка, которую травили за сексуальную распущенность, которая, согласно источникам, близким к семье Уилсонов, имела опыт прерывания незапланированной беременности, что в маленьком городке…
Чарли выключила звук.
— Незапланированной беременности. Она, мать их, училась в средней школе. Вряд ли она вела календарь овуляции.
— Адам Хамфри будет хорошим свидетелем для показаний о ее личности, — сказала Сэм. — Очевидно, он не пытается очернить ее, как некоторые друзья.
— Если очерняют — то это не друзья, — заметила Чарли. — Готова поспорить, если Минди Зовада выступит по телевизору, она будет говорить о любви и прощении, но, если судить по дерьму, что она постит в «Фейсбуке», она хоть сейчас готова схватить вилы и факел и направиться в тюрьму, чтобы расправиться с Келли, как с Чудовищем Франкенштейна.
— Понятно, почему люди считают ее чудовищем. Она убила…
— Я знаю, кого она убила. — Чарли посмотрела на свои ладони, будто ожидая увидеть кровь Люси. — Этому парню, Хамфри, понадобится хороший юрист. Ее образ femme fatale
[23] быстро раскрутят. И приплетут его, неважно, было у него что-то с ней или нет.
Сэм воздержалась от комментариев. Она чувствовала себя виноватой за то, что вчера в дайнере поделилась информацией с Ленор, а ради Чарли не стала нарушать конфиденциальность. Правда, в отличие от Ленор, Чарли точно будет выступать на свидетельской трибуне. Сэм не хотела ставить Чарли в положение выбора между дачей ложных показаний и предоставлением сведений, которые могут склонить присяжных к вынесению смертного приговора.
В том числе и поэтому Сэм не стала заниматься уголовным правом. Она не хотела, чтобы ее слова могли реально влиять на выбор между жизнью и смертью.
Решив сменить тему, Сэм спросила:
— Что будем делать? Видимо, надо заняться организацией папиных похорон.
— Он уже обо всем позаботился. Все оплатил и обговорил все свои пожелания с похоронным домом.
— Он успел организовать собственные похороны, но не нашел времени составить завещание и форму «НР»?
— Расти всегда хотел уйти красиво. — Чарли посмотрела на стенные часы. — Церемония начнется через три часа.
Для Сэм это известие было как удар под дых. Она думала, что сегодня будет искать гостиницу.
— Почему так быстро?
— Он не хотел, чтобы его бальзамировали. Сказал, что это ниже его достоинства.
— И один день нельзя было подождать?
— Он хотел, чтобы все было быстро, чтобы ты не считала, что должна приехать, и не переживала, что у тебя не получается. — Чарли выключила телевизор. — Он вообще не любил ничего затягивать.
— Не считая своих идиотских историй.
Чарли не стала упражняться в красноречии, а только пожала плечами.
Сэм прошла за ней на кухню. Села за стойку. Она смотрела, как Чарли протирает поверхности и загружает посудомоечную машину.
— Я думаю, он не мучился, — сказала Сэм.
Чарли взяла из шкафчика две кружки. В одну из них налила кофе. Другую наполнила водой из-под крана и поставила в микроволновку.
— Ты можешь уехать после похорон. Или до них. Я не думаю, что это имеет значение. Папа не узнает, а тебе все равно, что подумают местные.
Сэм проигнорировала это язвительное замечание.
— Бен так по-доброму помог мне вчера вечером, до того как ушел.
— Где твой чай? — Чарли принесла сумочку Сэм со скамейки у входа. — Где-то здесь?
— В боковом кармане.
Чарли достала пакет с зиплоком и подвинула его сестре.
— Можно мы просто признаем, что Бен здесь не живет, и не будем это обсуждать?
— Мне кажется, мы так и делаем. — Сэм достала чайный пакетик. Бросила его Чарли. — У тебя есть молоко?
— Откуда у меня молоко?
Сэм одновременно пожала плечами и покачала головой.
— Я не забыла, что у тебя непереносимость лактозы. Я подумала, может, Бен… — Она поняла, что объяснять бесполезно. — Давай попробуем прожить этот день, не поссорившись. Или не продолжая вчерашнюю ссору. Или как это у нас с тобой называется.
Микроволновка запищала. Чарли нашла прихватку. Поставила кружку на стойку. Достала из шкафчика блюдце. Сэм разглядела ее старую футболку со спины. Чарли нанесла на нее переводными буквами неофициальное название своего математического кружка: «Квадратный Трех Член».
— Что будет с Келли Уилсон? — спросила Сэм. — Дело возьмет тот алкоголик, Граль?
Чарли обернулась. Поставила кружку перед Сэм. Зачем-то накрыла ее блюдцем.
— В Атланте есть один человек, Стив ЛаСкала. Я думаю, что смогу убедить его заняться ее делом. Возможно, он позвонит задать тебе несколько вопросов.
— Я дам тебе мой номер.
— У Бена есть.
Сэм поставила блюдце рядом с кружкой. Стала окунать пакетик в воду и вынимать его.
— Если этот ЛаСкала не возьмется на волонтерских началах, я ему заплачу.
Чарли фыркнула.
— Это будет стоить больше миллиона баксов.
Сэм пожала плечами.
— Папа хотел бы, чтобы я это сделала.
— И с каких пор ты делаешь то, что хочет папа?
Сэм чувствовала, что их хрупкое перемирие трещит по швам.
— Папа любил тебя. Это была одна из последних тем, что мы обсуждали.
— Даже не начинай.
— Он о тебе беспокоился.
— Меня достало, что все обо мне беспокоятся.
— От имени всех хочу заявить, что нас это тоже достало. — Сэм подняла на нее глаза. — Чарли, то, о чем ты переживаешь, что бы это ни было, не стоит того. Этот твой гнев. Твоя тоска.
