Это, конечно, поиск иголки в стоге сена, но Сэм нутром чувствовала, что в архивах НАСА или даже «Фермилаба» должна быть фотография Гаммы. Впервые в жизни она вдруг поверила, что есть такая вещь, как судьба. Не могло все закончиться на кухне почти тридцать лет назад. Сэм знала, что однажды снова увидит лицо своей матери. Все, что потребуется, — это деньги и время, а у Сэм и того и другого предостаточно.
Прозвенел таймер.
Сэм налила молока в горячий чай. Она смотрела в окно, наблюдая, как дождь колотит по стеклу. Небо потемнело. Поднялся ветер. Сэм почувствовала, как все здание слегка качнулось от надвигающегося шторма.
Сэм вдруг стало интересно, какая сейчас погода в Пайквилле.
Расти бы точно знал. Как они выяснили, он продолжал наблюдение за погодой, которое начал вместе с Чарли. Бен нашел стопки бланков в амбаре, где Расти почти ежедневно на протяжении двадцати восьми лет записывал направление и скорость ветра, атмосферное давление, температуру, влажность и осадки. Они и не знали, что он по-прежнему отслеживал все эти показатели. Бен установил на вышке погодную станцию, которая по беспроводной связи передавала эти данные в НАИОА.
Может быть, в сухом остатке это означало, что Расти был человеком привычки. Сэм всегда думала, что она больше похожа на мать, но хотя бы в этом одном она, безусловно, унаследовала черты отца.
Ежедневные круги в бассейне. Кружка чая. Йогурт с гранолой.
Сэм жалела о разных мелочах, например, о том, что не сохранила последнее сообщение, которое Расти оставил в ее день рождения. Громогласное приветствие. Информация о погоде. Загадочный исторический факт. Неуместное прощание.
Больше всего она скучала по его смеху. Он всегда так радовался собственному остроумию.
Сэм совершенно потерялась в размышлениях и не услышала, как зазвонил телефон. Только настойчивый виброзвонок вернул ее в реальность. Она провела по экрану. Приложила телефон к уху.
— Она подписала соглашение, — сообщила Чарли вместо приветствия. — Я говорила ей, что мы можем попробовать скинуть еще несколько лет, но родители Люси Александер сильно давили, и Уилсоны хотели поскорее с этим разделаться, поэтому она получила десять лет общего режима, с возможностью условно-досрочного освобождения через пять лет при хорошем поведении, которое она, несомненно, продемонстрирует.
Сэм пришлось мысленно повторить слова Чарли, прежде чем она полностью их осознала. Сестра говорит о Келли Уилсон. Сэм наняла адвоката из Атланты, чтобы подготовить соглашение о признании вины. С учетом внезапной отставки Кена Коина по собственному желанию и аудиозаписи последних слов Юдифи Пинкман, которые приравняли к признанию на смертном одре, прокурор штата был рад избавиться от дела Келли Уилсон.
— Коин никогда бы не пошел на это соглашение, — заметила Чарли.
— Спорим, я бы его уговорила.
Чарли благодарно рассмеялась.
— Ты мне когда-нибудь расскажешь, как ты заставила его уволиться?
— Это интересная история, — ответила Сэм, но рассказывать не стала.
Чарли все еще отказывалась признаваться, почему у нее был сломан нос, поэтому Сэм отказывалась объяснять, как она запугала и заставила самоустраниться Коина с помощью написанного Мейсоном признания.
— Условное освобождение через пять лет — это хорошо, — сказала Сэм. — Келли будет чуть за двадцать, когда она выйдет на свободу. А ребенок будет еще маленьким, так что они успеют восстановить связь.
— Не сыпь мне соль на рану, — отозвалась Чарли, и Сэм поняла, что она говорит не о Келли Уилсон и не о ее нерожденном ребенке, и даже не о Кене Коине. Она говорит о Мейсоне Гекльби.
ФБР развернуло полномасштабную атаку на Мейсона, обвинив его во лжи федеральному агенту, фальсификации улик, воспрепятствовании правосудию и, соответственно, пособничестве двойному убийству. Несмотря на добровольное признание в пайквилльской полиции, Мейсон Гекльби, что неудивительно, нанял очень хорошего дорогого адвоката, который устроил соглашение на шесть лет без возможности досрочного освобождения. Федеральная тюрьма в Атланте не самое приятное место для отбывания наказания, но в последние недели и Чарли, и Сэм периодически спрашивали себя, а не стоит ли исполнить угрозу Сэм и обнародовать письменное признание Мейсона.
Сэм сказала то, что всегда говорила в этих случаях:
— Для нас с тобой лучше отпустить эту ситуацию, Чарли. Папа не хотел бы, чтобы мы связывали себя на следующие пять-десять-двадцать лет необходимостью бороться с Мейсоном Гекльби в системе уголовного правосудия. Нам надо жить своей жизнью.
— Ты права, — с явной неохотой согласилась Чарли. — Меня просто бесит, что он получил всего на год больше, чем Келли. Думаю, это урок за дачу ложных показаний федеральному агенту. Но знаешь, мы всегда можем взяться за него перед его освобождением. Кто знает, где мы будем через шесть лет? Срока давности по таким…
— Чарли.
— Ладно, — сказала она. — Может, его пырнут заточкой в душе или подсыплют ему стекло в баланду.
Сэм дала сестре высказаться.
— Я не говорю, что его надо убить или что-то такое, но он может, типа, лишиться почки, или ему порежут желудок, или еще лучше, если ему придется срать в пакетик до конца жизни. — Она перевела дыхание. — Я хочу сказать, понятно, что условия в тюрьмах отвратные, и медпомощь там никакая, и кормят их там крысиным дерьмом, но тебя разве не радует, что у него там может, типа, зуб заболеть и он от этого умрет в муках?
Сэм подождала, чтобы убедиться, что она закончила.
— Когда вы с Беном переедете в Атланту и начнете новую жизнь, все это уже не будет иметь такого значения. Ты отомщена. Наслаждайся жизнью. Радуйся тому, что у тебя есть.
— Ты права, — повторила Чарли.
— Приноси пользу, Чарли. Мама этого хотела.
— Ты права. — Она вздохнула в третий раз. — Давай сменим тему. Поскольку в эфире криминальные новости Пайквилля, сообщаю, что Рика Фейхи отпустили.
Скорбящий дядя Люси Александер. Человек, который, более чем вероятно, нанес Расти ножевые ранения.
Сэм произнесла то, что Чарли и так наверняка знала:
— В отсутствие признания у них не было доказательств его вины.
— Я убеждаю себя, что папа видел его той ночью и знал, что это Фейхи, но, опять же, решил отпустить эту ситуацию, поэтому и мы должны отпустить.
Сэм решила не читать сестре нотацию с цитатой из Расти о пользе прощения.
— Разве это не именно то, чего ты хотела, — научиться отпускать?
— Ну да, а я думала, что ты учишься не быть занозой в моей заднице.
Сэм улыбнулась.
— Я хочу выписать тебе чек за уборку…
— Хватит. — Чарли была слишком упряма, чтобы брать у Сэм деньги. — Слушай, мы думали взять отпуск, прежде чем приступать к новой работе. Смотаться во Флориду на несколько дней, посмотреть, как там Ленор устроилась, а потом, может, залететь к тебе?
