Она любила его так сильно, что у нее в буквальном смысле болело сердце при мысли, что она никогда больше не сможет его обнять.
— Когда Пегги было четырнадцать, у нее была подружка. Ее звали Вайолет, — сказал Бен.
Пегги — одна из трех его старших сестер, которая больше всех любит командовать.
— Она погибла в аварии. Ее сбила машина, когда она ехала на велосипеде. Мы пошли на похороны. Я не знаю, как маме пришло в голову взять меня туда. Я был слишком маленький для таких вещей. Гроб был открытый. Карла подняла меня, чтобы я посмотрел. — Он сглотнул. — Я чуть не обделался. Маме пришлось увести меня в машину. Мне потом кошмары снились. Я думал, что это худшее, что можно увидеть. Мертвый ребенок. Мертвая девочка. Но она была чистенькая. Там не было видно, что с ней случилось, что ей в спину ударила машина. Что она умерла от кровоизлияния, но внутреннего. Не так, как сегодняшняя девочка.
У него в глазах стояли слезы. Каждое сказанное им слово разбивало Чарли сердце. Она сжала кулаки, чтобы не броситься ему на шею.
Бен продолжил:
— Убийство есть убийство. Это хоть как-то можно понять. Дилеры. Банды. Даже домашнее насилие. Но ребенок? Маленькая девочка? — Он качал головой. — Она же не выглядела как спящая, нет?
— Нет.
— Она выглядела как жертва убийства. Как девочка, которой выстрелили в горло, и пуля разорвала его, и она умерла ужасной насильственной смертью.
Чарли смотрела на солнце, потому что не хотела еще раз видеть, как умирает Люси Александер.
— А парень-то — герой войны. Ты знала? — Он говорил о Геке. — Он спас свой взвод или что-то вроде того, но он об этом не рассказывает, потому что он вроде как гребаный Бэтмен. — Бен отошел от стены и от Чарли. — И сегодня утром он принял пулю в руку. Чтобы спасти убийцу, которую он защищал от смерти. А потом он вступился за копа, который его чуть не убил. Соврал под присягой, чтобы защитить копа. Охеренный красавчик, да?
Бен злился, но говорил тихо, подавленный тем унижением, что ему любезно устроила его жена-стерва.
— Когда видишь такого парня на улице, прямо и не знаешь, то ли трахнуть его хочешь, то ли пива с ним выпить.
Чарли смотрела в землю. Они оба знали, что она сделала и то и другое.
— Ленор приехала.
Секретарша Расти подъехала к воротам на своей красной «Мазде».
— Бен, прости меня, — сказала Чарли. — Это была ошибка. Ужасная, ужасная ошибка.
— Ты разрешила ему быть сверху?
— Конечно нет. Что за глупости.
Ленор просигналила. Опустила стекло и помахала. Чарли помахала в ответ, растопырив пальцы, давая понять, что ей нужна еще минута.
— Бен…
Но поздно. Бен уже закрывает за собой дверь.
Глава четвертая
Чарли понюхала свои очки, шагая к машине Ленор. Ну и пусть так делают только влюбленные девочки-подростки: она хотела почувствовать запах Бена. Вместо этого ей в нос ударил запах собственного пота с нотками рвоты.
Ленор наклонилась над пассажирским сиденьем и открыла дверь.
— Дорогая, очками не машут перед носом, а надевают на него.
Сейчас Чарли ничего не могла надеть на нос. Она села в машину и кинула свои дешевые очки на приборную панель.
— Тебя папа прислал?
— Бен отправил мне сообщение, но знаешь, твой папа хочет, чтобы мы поехали к Уилсонам и привезли их в офис. Коин сейчас пытается получить ордер на обыск. Я привезла твою «судебную» одежду, чтобы ты переоделась.
Чарли начала вертеть головой сразу после слов «твой папа хочет».
— Где Расти? — спросила она.
— В больнице с Келли Уилсон.
Чарли усмехнулась. А Бен и правда научился хитрить.
— Сколько времени понадобилось отцу, чтобы выяснить, что она не в полиции?
— Больше часа.
Чарли пристегнулась.
— Я думаю, как же Коин любит играть в свои игры. — Она не сомневалась, что окружной прокурор отправил Келли Уилсон в больницу в машине «Скорой помощи». Поддерживая иллюзию, что полиция ее не задерживала, он всегда может заявить: она добровольно давала показания без адвоката. — Ей, кстати, есть восемнадцать.
— Расти мне сказал. В больнице она была в ступоре. Он еле добился, чтобы она сказала ему номер телефона своей мамы.
— Я ее видела в таком же состоянии. Сомнамбулическом.
Келли Уилсон надо бы скорее из этого состояния выбираться. Она сейчас самый ценный источник информации для Расти. Пока он не получит материалы расследования от Кена Коина — список свидетелей, рапорты полицейских, записи следователей, судебно-медицинскую экспертизу, — отцу придется двигаться вслепую.
Ленор положила руку на рычаг переключения передач.
— Куда тебя отвезти?
Чарли представила, как стоит дома под горячим душем, а потом зарывается в подушки в своей постели. А потом вспомнила, что Бена там не будет, и сказала:
— Видимо, к Уилсонам.
— Они живут на задворках Низины.
Ленор нажала на газ. Развернулась и выехала на улицу.
— У них нет точного адреса. Твой отец дал мне инструкции в деревенском стиле: у старого белого пса налево, у корявого дуба направо.
— Думаю, для Келли это хорошо.
Расти сможет оспорить ордер на обыск, если в нем не будет правильного адреса или хотя бы нормального описания дома. Маловероятно, что Кен Коин сможет раздобыть то или другое. В Низине сотни арендных домов и трейлеров. Никто точно не знает, сколько людей там живет, как их зовут и ходят ли их дети в школу. Трущобные арендодатели не утруждаются договорами или проверкой кредитной истории, если получают свою сумму наличных еженедельно.
— Как ты думаешь, сколько у нас времени, прежде чем Кен найдет дом? — спросила Чарли.
— Трудно сказать. Час назад ему в помощь прилетел вертолет из Атланты, но, насколько я поняла, он сейчас на другой стороне горы.
Чарли была уверена, что сможет найти дом Уилсонов. Она ездила в Низину минимум дважды в месяц, пытаясь добиться оплаты просроченных счетов за свои юридические услуги. Бен ужасался, когда она между делом упоминала о своих вечерних вылазках. Шестьдесят процентов всех преступлений в Пайквилле совершались в районе Низины Сэдис.
— Я привезла тебе сэндвич, — сказала Ленор.
— Я не голодная.
Чарли посмотрела на часы на панели: 11:52 утра. Меньше пяти часов назад она смотрела в темное окно школьной приемной. Не пройдет и десяти минут, как двое будут мертвы, один ранен, а Чарли вот-вот сломают нос.
— Тебе надо поесть.
— Я поем.
