Мы сидим в страшно модной «Блокаде». Заказать здесь столик – настоящий подвиг. Оглядываю зал: по центру открытая кухня – топится дровяная буржуйка, интерьер – ободранные до кирпича стены с плакатами и лозунгами на них, с краской нарисованными предупреждениями об артобстрелах, со следами от пуль и осколков.
Листаю меню, оформленное на пожелтевшей газетной бумаге. Слоган на первой странице: «Не скучайте по хрусту французской булки». Переворачиваю страницу: «Скучайте по хрусту блокадного хлеба».
– На самом деле сырой, склизкий блокадный хлеб не хрустит, – смеется официантка, замечая мой взгляд.
Радостный смех официантки диссонирует с ее обликом: глубоко запавшие глаза и выпирающие скулы, щедро подведенные тенями, придают ей страдальческое, голодающее, иконописное выражение, подчеркнутое туго обрамляющим овал лица оренбургским пуховым платком.
– Что нам посоветуете? – спрашивает ЛВМЖ.
– Суп из клейстера очень хорош. Бургер с куском кирзача, – принимается перечислять официантка. – Наше фирменное блюдо – рагу из ленинградской школьницы.
– А вот паек нквдшника, – он показывает в меню. – Что входит?
– Это три шота – технический спирт с хвойной настойкой, закуска – блины с красной икрой и сало с шоколадом.
– Ты не определилась? – спрашивает он у меня.
– Спасибо, – продолжая листать меню, говорю я. – Я еще думаю.
– Тогда мне… – он делает паузу. – Бургер с кирзачом, тухлую конину со свекольной ботвой и попить… Коктейль из политуры с керосином.
– А вам? – спрашивает официантка. – Счет вместе или раздельно?
Я поднимаю глаза от меню.
– Вместе, – быстро говорит он, ловя мой взгляд. – Вместе.
– Мне… – начинаю я. – Мне салат из ремней и крапивы с соусом из столярного клея. Суп из клейстера. И еловый витаминный коктейль.
– Записала, – кивает официантка. – Блюда по готовности?
– Да, – говорю я.
– Хлеб будете? – спрашивает официантка.
– Хлеб не буду, – говорю я, мило улыбаясь. – Я считаю калории. Поэтому вместо него дайте, пожалуйста, лепешки из жмыха. С паштетом из крысиных хвостов.
– Наш хлеб делается по настоящему блокадному рецепту. От него не поправитесь, – с улыбкой говорит официантка.
– Нет, спасибо. Все же я воздержусь, – тем же елейным тоном замечаю я, давая понять, что разговор окончен.
Ужин проходит прекрасно. Мы едем кататься на его машине Audi TT II (8J). Все замечательно. Мы останавливаемся на Московском и думаем, куда ехать дальше. Он предлагает ехать к нему, я обдумываю это предложение – не рановато ли? Мои глаза и корона над ними посверкивают в зеркале заднего вида.
– Славно проехались! – говорю я. – Но ты совсем замерз? Полезай ко мне в шубу.
ЛВМЖ запускает руки в мою узкую шубу, купленную в «Снежной Королеве». Я стараюсь завернуть ЛВМЖ в свою шубу целиком, но сделать это не удается – он слишком большой.
– Все еще мерзнешь? – спрашиваю я, целуя его в лоб.
Мой поцелуй – холоднее льда. Он исходит из самого сердца, а оно уже наполовину ледяное. Одну секунду ЛВМЖ кажется, что он вот-вот умрет от моего мороза, но нет, ему становится легче, он совсем перестает дрожать и согревается. А мне кажется, что я таю, как Бастинда, которую Элли облила водой. Тому, кто замерзает насмерть, в последние минуты сознания кажется, что стало совсем тепло, что тепло укутывает дремотой и вовлекает в сладкий сон – многим ли удалось проверить?
– Больше я не буду целовать тебя! – говорю я. – А не то зацелую до смерти!
ЛВМЖ смотрит на меня. Более умного, прелестного лица он не мог себе и представить. Теперь я кажусь ему совершенством. Он рассказывает мне, что знает все четыре финансовые операции по слиянию и поглощению, да еще с дробями, знает, сколько в каждой стране квадратных миль и жителей, а я только улыбаюсь в ответ. Я обвожу его взглядом и улыбаюсь. Больше мне никто не нужен. В ближайшие лет пять.
На диване
Я у ЛВМЖ в гостях вот уже четвертый день новогодних каникул. На второй день мы ходили на каток, а вчера были в гостях у Нюты с лешей (еще там были Аня с лешей). Мы весело провели время – все казались такими милыми людьми. Мы доедали и допивали то, что осталось с новогоднего вечера – я принесла свой салат оливье (больше половины) и селедку под шубой (оставалось еще процентов 40). Сегодня мы отдыхаем. Я расслабленно чилю на диване, посматривая на ЛВМЖ, который сидит за ноутбуком и смотрит обзор какой-то видеоигрушки от популярного блогера. Почувствовав или заметив мой взгляд, он спрашивает меня:
– Что, зая? Лежишь?
Я на всякий случай оскаливаю правый клык, что означает улыбку. Я думаю, не проявит ли он инициативу, но мы сегодня занимались сексом уже три раза и он снова опускает глаза в экран. Я вздыхаю и тянусь за смартфоном, лежащим на спинке дивана. Он находится посередине дивана и мне приходится напрячь пресс, чтобы приподняться и достать его. Моя рука все ближе и ближе, ноготь с леопардовым рисунком дотягивается до экрана смартфона, я закусываю от напряжения губу, сконцентрировав все свою волю на одной задаче – уронить смартфон со спинки дивана. Мои пальцы давят на телефон, он шатается под своим весом, кренится в сторону моих ног и в итоге соскальзывает со спинки дивана, но (вот блять!) падает мне на колени, проскакивая по ногам как на санках с детской горки, останавливаясь у самого краешка дивана. Извиваясь и выгибаясь всем телом, я пытаюсь зацепить смартфон пальцами ноги, пододвигая его к себе все ближе и ближе. Вот он уже на уровне коленей и я, наконец, дотягиваюсь до телефона рукой. Я хочу зайти в Инстаграм, но сначала включаю камеру, переключая на селфи-режим и смотрюсь, как в зеркало. Пока я ворочалась на диване, корона съехала на лоб и теперь впечатывается мне в переносицу. Остался красный мятый след от тяжелой короны. Я снимаю ее и кладу себе на грудь.
– Зая, положи это, пожалуйста, на полку.
– Че? – он вытаскивает наушники.
– Я говорю, на полку плиз положи.
ЛВМЖ подходит ко мне и бесцеремонно берет корону за один из зубцов. По его лицу пробегает странная секундная гримаса, похожая на помехи по телевизору.
– Аккуратней блин. Она хрупкая.
Он молча ставит ее на полку, между книгами, которые держит белый икеевский ограничитель для книг BÖCKERFÖRDÅRAR в форме буквы «В» и нефритовым слоником с Гоа.
TruthFace
– Вы пробовали TruthFace? – спрашиваю я у них.
– Вообще да, чисто по приколу, – признаются они.
– У вас же парень есть! – говорю я осуждающе.
– Ты со своим ЛВМЖ за нами вообще не следишь, – обиженно говорят Аня с Нютой. – Мы с ним давно расстались, – в унисон говорят они.
