Громадный комплекс, целиком выстроенный из прозрачного стекла, тянется, насколько хватает глаз. И, хотя на улицах уже темно, внутри здания светло, как днем.
Покупатели здесь одеты нарядно, как на балу. Шелковые плащи, затейливо расшитые золотыми нитями, платья, украшенные рядами крошечных костяных пуговок, изготовленных с помощью магии, крупные драгоценные камни, сверкающие на каждом горле, на каждом пальце. Это и символ развращенности Челюстного предместья, и насмешка над его нищетой. Фантасмагория, да и только.
Но я не могу подать виду. Мы должны убедить охраняющих вход Костоломов впустить нас внутрь. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к остальным.
– Мне надо войти туда одной, – говорю я. – Они ни за что не впустят в здание нас всех.
Тэйлон чешет затылок:
– Нет. Это плохая мысль.
– Я согласен, – говорит Никлас. – Так мы никак не сможем узнать, не попала ли ты в беду.
Я перевожу взгляд на Тессу и Джейси и вижу, что на лицах их обеих читается одинаковая тревога.
– Не знаю, – отзывается Тесса. – По-моему, это слишком опасно.
Я вздыхаю:
– Лэтаму нужна я, посему я и должна рисковать.
– Я пойду с тобой, – говорит Брэм.
Я смотрю на него:
– Ты не обязан…
– Из нас всех только я смогу тебя защитить, если что-то пойдет не так.
– Это разумный аргумент, – вступает в разговор Джейси. – Я бы тоже чувствовала себя лучше, если с тобой туда пойдет Брэм. Думаю, это можно сказать о нас всех.
– Отлично. Пойдем. – Но прежде, чем я сдвигаюсь с места, что-то пробегает по моей ступне. Я взвизгиваю и отскакиваю назад. И вижу здоровенную крысу, которая исчезает в канаве.
Я прижимаю руку к груди.
– Ее кто-нибудь видел?
Тэйлон быстро отрывает глаза от земли и смотрит куда-то вдаль:
– Это была не обычная крыса.
– Я знаю, – соглашаюсь я. Мое сердце бьется вдвое чаще нормы. – Она была огромна.
– Дело не только в ее размере, – говорит он. – Ею управляла Хранительница. – Он показывает кивком на женщину, стоящую на другой стороне улицы, и я ее узнаю.
– Я видела эту женщину несколько минут назад, – говорю я. – Я подумала, что она держит во рту свисток, но, видимо, это была крошечная костяная флейта.
– Что? Крысы-шпионы? – изумленно вопрошает Брэм.
– Боюсь, что да, – отвечает Тэйлон. И смотрит на меня. – Мне это не нравится.
– Мне тоже, но выбора у нас нет. Если мы сейчас уйдем, то провалим это испытание. Вам всем запретят использовать магию костей, и вы отправитесь домой ни с чем. А я, если у меня не получится найти Лэтама, никогда не смогу вернуть кости моей матушки.
Я умалчиваю тот факт, что мною движет жажда мести, свирепая, как никогда. И что я готова на все, лишь бы увидеть, как Лэтам будет страдать.
Тесса хватает меня за руку и стискивает мои пальцы:
– Будь осторожна.
Я обнимаю ее:
– Я иду туда только затем, чтобы задать вопросы. Возможно, этой Рэйны Роу вообще там нет. Со мной все будет хорошо.
– Если ты скоро не выйдешь, я пойду тебя искать.
– Похоже, у тебя есть план.
Но мы обе знаем, что она вряд ли сможет пройти мимо здешней охраны. Так что, если я не вернусь, то она ничего не сможет поделать.
Я пытаюсь дышать ровно, когда мы с Брэмом подходим к входу на черный рынок. Я имею преимущество перед моим провожатым – я уже побывала на таком рынке. Надо излучать уверенность в себе. Вести себя как завсегдатай.
Но, когда мы оказываемся перед дверью, охранник не колеблется ни секунды.
– Даже не мечтай, – говорит он, не удостоив меня взглядом. – Не задерживайтесь.
– Мы пришли, чтобы увидеться с Мастером Рэйной.
Он фыркает:
– С Мастером Рэйной?
Мою шею обдает жар – я осознаю свой промах. Понимаю, что демонстрация почтения здесь не к месту. И принимаю суровый вид:
– Если бы ты хорошо ее знал, то тебе было бы хорошо известно, что она любит, когда ее именуют именно так. А теперь дай нам пройти.
Он устремляет на меня уничтожающий взгляд:
– Если ты пытаешься командовать мной, то наглости тебе не занимать.
Мое горло сдавливает паника. Но я заставляю себя сохранить внешнее спокойствие:
– А тебе наглости не занимать, если ты желаешь помешать мне войти.
Мы стоим, сцепившись взглядами в состязании воли.
– Я не уйду, пока не получу то, за чем пришла.
Он смеется:
– А зачем ты пришла?
– Затем, чтобы свершить месть.
На его лице отражается невольное восхищение, как будто я все-таки сумела убедить его, что я имею полное право заходить в такие места. Он усмехается, затем отходит в сторону и приглашает меня войти, галантно взмахнув рукой:
– Упаси меня от того, чтобы встать между дамой и ее мщением.
* * *
– Я такого еще не видел, – говорит Брэм после того, как мы какое-то время бродим по черному рынку. В его голосе звучат ужас и изумление. Точно так же чувствую себя и я.
В одной палатке Врачеватель работает над человеческим лицом – изменяет форму носа, высоту лба, очертания губ. Сперва я предполагаю, что это делается ради удовлетворения тщеславия, но потом мне приходит в голову, что этот человек, вероятно, преступник, который меняет внешность, чтобы избежать наказания.
В другой палатке Мешальщики предлагают посетителям небольшие чарки с напитками электрических цветов – ярко-зеленого, ярко-синего и ярко-оранжевого.
Мы проходим мимо столов, на которых разложены краденые вещи, одежда, усеянная фрагментами костей, оружие всех размеров и форм.
Я замечаю кожевенную мастерскую, на стенде которой выставлены изделия из кожи – на некоторых из них виднеются метки, при виде которых меня охватывает гадливость. Не здесь ли Лэтам заказал переплет для той магической книги?
Вокруг нас творятся вещи, которые шокировали бы нас, если бы мы увидели их по отдельности. А от зрелища всего этого, собранного в одном месте и составившего целое цунами из незаконных деяний, мне хочется помыться.
Наконец я замечаю женщину, обрабатывающую кости с помощью знакомых мне инструментов: кисточек, крошечных ложечек, плоских лопаток. Я вспоминаю, как в костнице Мидвуда работала Эйми – в качестве ученицы Обработчика Костей она пользовалась точно таким же набором.
– Возможно, это она, – шепчу я Брэму.
Он легко касается моего плеча.
– Я рядом.
