Эта поездка оказалась решающей. 27 января 1964 г. Франция признает правительство коммунистического Китая, и две страны решают обменяться послами. Это не так-то просто, так как нужно решить проблему отношений с Формозой (Тайванем). Чан Кайши попытался убедить генерала де Голля не признавать коммунистическую власть, но в итоге генерал не поддался искушению принять неоднозначное решение. С этого момента настоящим Китаем для Франции становится Китай под управлением Мао. Тем не менее поведение Франции остается осторожным, Париж не выражает никакого мнения относительно единства или разделения Китая, поскольку основное для генерала де Голля – не исключать из игры громадную и ведущую очень активную деятельность в «третьем мире» страну. Это признание беспокоит США, которые пытаются ему помешать, прежде чем сами последуют примеру Франции позже, в период президентства Ричарда Никсона. Неудобная для Вашингтона французская инициатива в Китае должна была быть столь же неудобной и для Москвы, чьи отношения с Пекином становятся все более полемичными. Однако решение генерала де Голля приняли там спокойно и с некоторым лицемерием. В Москве заявили, что Франция продемонстрировала «политический реализм», признав коммунистическое государство. О советско-китайском разрыве в советской прессе не упоминалось совсем. Однако подобная любезность объясняется двумя причинами. С одной стороны, в то же самое время происходит некоторое потепление в отношениях Парижа и Москвы, связанное с развитием сотрудничества в разных областях. В этом отношении очень интересующая СССР сфера сотрудничества – «государственные» выставки. Хрущев – их горячий сторонник, стремящийся к их организации и проведению в Москве. В 1959 г. американская выставка имела огромный успех. За ней последовала английская выставка, а затем, в 1961 г., французская, открывшая свои двери 15 августа 1961 г. Туда хлынули посетители, восхищавшиеся последними автомобилями «Рено», садившиеся в вагоны SNCF (Национальной компании французских железных дорог) и ворующие выставленные книги. Советское население устремилось на выставку в массовом порядке, чтобы увидеть образ Франции, ее достижения, французские гений и дух, а советское общественное мнение надолго осталось под впечатлением от них
115. С этого момента, несмотря на нестабильность межгосударственных отношений СССР и Франции, постоянный контакт между ними сохраняется благодаря обмену экономическими и научными делегациями.
Кроме того, Париж и Москва были одинаково озабочены ситуацией в Лаосе, Камбодже и Вьетнаме, что позволяло им поддерживать частые контакты на дипломатическом уровне. Наконец, советские лидеры с удовлетворением отметили, что в Париже проявлялось некоторое недовольство по отношению к франко-германскому договору, результаты которого заставляли себя ждать. Как следствие, Москва пришла к заключению, что ось Париж–Бонн не внушает такого беспокойства, как предполагалось. Эти различные элементы создали во франко-советских отношениях атмосферу разрядки, которая, придя на смену кризису 1961–1962 гг., способствовала увеличению количества официальных контактов. В январе 1964 г. французский министр финансов Валери Жискар д’Эстен направляется в Москву. Месяц спустя наступает очередь приехать в Париж для обсуждения проблем сотрудничества, связанных с его сферой, для заместителя председателя Совета министров СССР Руднева. В феврале–марте 1964 г. член Президиума и ЦК Подгорный заявляет по окончании своего визита: «Советский народ осознает, что Франция, великая держава, обладающая значительным международным авторитетом и влиянием, может внести значительный вклад в разрядку».
14 октября 1964 г. мир с изумлением узнает, что Никита Хрущев – больше не хозяин СССР. Его уход в отставку (по официальной версии) или свержение происходят в столь необычных условиях, что повсюду это порождает множество вопросов. Каковы будут последствия ухода того, кто выступал за мирное сосуществование? И что означает это отстранение от власти? Является ли оно результатом внутренней борьбы за власть или же глубинных разногласий по проблемам, которые символизировал Хрущев, то есть вопросам десталинизации и мирного сосуществования? Но условия, в которых происходят изменения в Москве, обнадеживают. В отличие от обычной советской практики, Хрущев был отстранен от власти удивительно мирно. Официальной причиной его ухода назывались «преклонный возраст и ухудшение состояния здоровья»
116. Хрущев отдыхает в Пицунде, на черноморском побережье, где принимает Гастона Палевского, принесшего ему послание от генерала де Голля. В тот момент он еще не знает, что Политбюро воспользовалось его отсутствием, чтобы собраться и начать судить его. К критике его сельскохозяйственной политики добавляются (и это, возможно, самое главное) упреки в проведении безответственной международной политики, которая на Кубе и в Берлине чуть не разожгла мировой конфликт. Его также упрекают за слова: «Если СССР и США придут к согласию, войны быть не может».
Когда собрание Политбюро заканчивается, Хрущева силой перевозят в Москву, подвергнув резкой критике и вынудив сложить с себя все полномочия. Здесь испытание заканчивается. Он должен уйти в отставку, хранить навязанное ему молчание, но, в отличие от политических кризисов прошлого, он остается в живых. «Добродушный мужик» ненадолго задержит на себе внимание великих держав, которые интересуются прежде всего его преемниками.
К власти приходит тройка. Критика личной власти Хрущева как причины его бесчинств, столь резкая при его падении, обязывает к такому разделению полномочий. Правительство возглавляет Косыгин, партию – Леонид Брежнев, коллегиальная же функция главы государства возложена на Микояна. При них Подгорный, который несколько месяцев назад провозглашал при своем отъезде из Парижа «огромную ответственность Франции и СССР за поддержание безопасности в Европе», остается одной из могущественных фигур в партии. Пройдет еще несколько месяцев, и новый эпизод политической чехарды приведет к замене Микояна, ушедшего в отставку «по причине преклонного возраста», Подгорным. Коллегиальная функция главы государства, которую он на себя возложит, – чистая формальность. С этого момента власть разделена между Брежневым и Косыгиным, двумя не столь непредсказуемыми лидерами, по мнению Запада, как неудержимый Хрущев. Движение к разрядке может быть начато.
Разрядка «по-деголлевски»
1964 г. был отмечен не только приходом в Кремль новой команды. Два случившихся тогда события укрепили уверенность генерала де Голля в наступлении нового этапа международных отношений, способствующего смелой политике по отношению к коммунистическому миру. Одно из этих событий произошло на европейской арене – это июльский визит во Францию главы румынского правительства Иона Маурера. Второе прогремело в Азии, через два дня после свержения Хрущева, – испытание первой китайской атомной бомбы. Внешне эти события никак не связаны между собой, но оба имели важные последствия для французской политики разрядки.
