Кейси стало плохо от ужаса. Он не мог заставить себя говорить, поэтому просто кивал.
– Конечно, я сильно отругал Додди за эту чудовищную выходку, – сказал мистер Байрон. – И сказал, что ему должно быть стыдно за то, что он сделал с бедным котиком. Но в ответ Додди просто сказал: «Он смотрел на меня».
Глава 7
– Кто такая Минни Смолл? – спросила мама, разбирая почту.
Кейси оторвался от документального фильма о пингвинах, который он смотрел по телевизору, не сразу вспомнив, о ком идет речь. Он написал миссис Смолл больше недели назад и, поскольку не был уверен, что она еще жива, ответа особенно и не ждал.
– А, это она была хозяйкой Додди до мистера Байрона. Я написал ей письмо.
– Ну, похоже, она тебе ответила, – сказала мама, протягивая Кейси конверт. – Я смотрю, ты всерьез занялся исследованием истории Додди?
– Это довольно интересно, – пожал плечами Кейси. Он отнес письмо в свою комнату и сел на кровать. Он не знал почему, но чувствовал, что прочитать письмо ему стоит одному. Кейси в принципе редко получал почту. Максимум раз в год, и то это была открытка с деньгами от бабушки с дедушкой. Конверт был подписан трясущейся рукой: писал явно человек пожилой. Он вскрыл конверт и вытащил лист линованной бумаги, какие обычно давали в школе, и, развернув его, начал читать тонкий неразборчивый почерк.
Дорогой Кейси!
Я была крайне удивлена, получив твое письмо. Попугая звали Полли, когда он жил у меня, но я отдала его больше десяти лет назад. До сих пор его помню. Я очень любила эту птицу. Рада, что ты хорошо о нем заботишься.
Хотя все это было так давно, я все же постараюсь ответить на твои вопросы. Полли был моей первой и единственной птицей, так что я не знаю, был ли он умнее других. Но сам по себе он действительно очень умный. Мне всегда нравилось петь, когда я делала работу по дому. Я пела старые песни, которым научила меня моя мама, а ее когда-то – ее мама. Додди выучил все эти песни очень быстро, так что большую часть того, что он поет, он, вероятно, перенял от меня. И да, он правда много разговаривал. Он исправно повторял за мной то, чему я его учила, вроде «Привет» и «Хорошая птичка», но иногда казалось, что он может разговаривать с тобой, как человек. Я тогда подумала, что это ненормально для птицы, но я была одна, и он стал мне хорошей компанией.
Ты спрашивал, где я взяла Полли и знаю ли, сколько ему лет. Я взяла Полли к себе в 1975 году. Тогда я была еще молодой женщиной. Мы с мужем только переехали из Кентукки в Огайо, потому что он устроился там на фабрику. Я никогда раньше не жила в квартире или в городе, и мне было одиноко, я сильно скучала по дому. Я всегда очень любила шить, а недалеко от нашей квартиры была небольшая швейная мастерская. Я бегала туда почти каждый день. Просто разглядывая такие знакомые мне вещи, вроде тканей и катушек с нитками, я уже не чувствовала себя такой потерянной.
Магазин назывался очень мило – «Шьем-пошьем». Управляла им полячка Мария Вачовски. Знаю, ты можешь принять меня за деревенщину, но она была первой иностранкой в моей жизни. С ней всегда было легко и приятно разговаривать. В один день, когда мне было особенно грустно, я, как обычно, пришла в мастерскую и поделилась с Марией, как мне одиноко, особенно когда мой муж уходит на весь день на фабрику. А она ответила: «Я знаю, что тебе нужно» – и ушла в заднюю часть магазина, где жила со своей семьей в маленькой квартирке. Когда она вернулась, в руках у нее была огромная клетка, в которой сидел большой серый попугай с красным хвостом. Я подумала, что это самое прекрасное существо, которое я когда-либо видела. И она сказала мне: «Я больше не могу о нем заботиться. Он будет тебе хорошим другом».
Полли действительно стал хорошим другом и скрасил мое одиночество. В городе я прожила в итоге всего год, потому что мой муж погиб в автокатастрофе. Я вернулась домой в Кентукки с Полли и новорожденным сыном. Поселившись в небольшом домике, принадлежавшем моей семье, я стала шить на заказ, чтобы заботиться о ребенке. И о Полли, хотя во многом это он заботился обо мне. Он оказался хорошим охранником, потому что был очень шумным, и прекрасным, пусть часто и единственным моим собеседником. Мы с Полли часто пели маленькому Робби, пока я шила. Так мы и прожили много лет.
В своем письме ты также спрашивал, почему я отдала Полли. Я никогда никому этого не говорила, и, боюсь, ты сочтешь меня глупой или сумасшедшей. Но в какой-то момент Полли невзлюбил моего сына Робби. Он был очаровательным, милым младенцем, но в подростковом возрасте найти общий язык с ним становилось все труднее и труднее. Когда мы ругались, Полли начинал злиться, хлопать крыльями и неистово вопить. Когда Робби было уже тридцать, он пошел работать в шахтах, и с тех пор каждый раз, когда Робби возвращался домой, Полли начинал петь песню о катастрофе на шахте. Я не знаю, где он ей научился, потому что я тут точно ни при чем, но в песне говорилось о взрыве, в результате которого погибла группа шахтеров. Он пел ее снова и снова, когда Робби был рядом, а Робби злился и просил меня заткнуть птицу.
Однажды взрыв и правда случился в той шахте, где работал Робби. Все произошло точно так, как в песне Полли. Робби не погиб, но потерял ногу и больше не мог работать. Он считал, что все подстроил Полли. Когда я спросила его, как же птица могла такое сделать, он ответил: «Не знаю как, но это сделал он». С того ужасного дня каждый раз, когда Робби был рядом, Полли выкрикивал: «Обр-рубок! Обр-рубок!» Я понятия не имею, откуда он мог знать такое слово, но это было ужасно. В конце концов Робби сказал, что птица одержима дьяволом и что он свернет ей шею. И тогда я поняла, что смогу спасти Полли, только если найду ему другого хозяина. Но в то же время мне почему-то показалось, что, отдав Полли, я спасу не его, а Робби. Глупо, правда?
Надеюсь, я ответила на твои вопросы. И надеюсь, что ты задавал их только из любопытства, а не потому, что случилось что-то плохое. Думаю, ты хороший мальчик. Я буду молиться за тебя.
С уважением,
Миссис Минни Смолл
Кейси перечитал письмо трижды от начала и до конца. В голове не укладывалось. Странным казалось все: то, как она забрала Додди, как он пел о взрыве в шахте, а затем он произошел на самом деле. И сколько лет было Додди? Миссис Смолл забрала его в 1975 году, и уже тогда он не был маленьким, потому что жил какое-то время у миссис Вачовски. При самом позитивном раскладе Додди должно быть сейчас больше сорока лет.
Из любопытства Кейси открыл ноутбук и набрал в поиске: «Шьем-пошьем, штат Огайо». Поразительно, но магазин с таким названием все еще существовал. Тереза Вачовски была указана как владелец.
«Наверно, дочь той женщины, Марии Вачовски», – подумал Кейси и написал сообщение на электронную почту магазина:
Уважаемая мисс Вачовски!
Я знаю, это может показаться вам странным и неожиданным, но я хозяин серого попугая, который, как мне кажется, мог принадлежать кому-то из вашей семьи много лет назад. Я хотел бы знать, действительно ли это так и остались ли у вас какие-нибудь воспоминания о нем.
