Аргументы против гегемонии США в области управлении интернетом, разумеется, веские. Однако не меньше цинизма и собственных интересов обнаруживается и у последователей передачи управления ООН или любой другой межгосударственной структуре. Такая система наделит их властью, поставит в один ряд с США, даст возможность проводить интернет-политику, которая лучше отвечает их интересам. Если говорить о цензуре, то официальное одобрение получат практики суверенного киберпространства и запрещения программного обеспечения из США и других стран, если оно препятствует контролю над Сетью и служит гласности в закрытых сообществах. Еще это будет означать отказ от любых существующих ныне средств международной защиты свободы мнений в интернете. Страны получат больше возможностей по сдерживанию и преследованию в интернете политических противников и оппозиционеров, смогут ограничивать возможности выхода в интернет.
Китай и Россия, другие авторитарные государства являются сейчас главными адептами идеи многосторонней, то есть подчиненной государству, системы управления интернетом. США и ЕС поддерживают коллегиальный подход, при котором гражданским группам и частному бизнесу тоже предоставлено право голоса, так чтобы они действовали противовесом цензорам.
Вся дискуссия зачастую сводится к тому, какой из двух структур отдать предпочтение в качестве плацдарма управления интернетом: коллегиальной организации ICANN или Международному союзу электросвязи (МСЭ) при ООН534. МСЭ был основан в Париже в 1865 году для управления международной телеграфной сетью535. В сферу его компетенции попали радиовещание, телевидение и телекоммуникации. В 1988 году, уже под эгидой ООН, союз разработал Регламент международной электросвязи (International Telecommunication Regulations), создавший нормативную базу для глобального межсистемного взаимодействия и операционной совместимости536. Первая редакция регламента не касалась интернета, который тогда только зарождался. Однако затем МСЭ дал понять, что, по его мнению, новая технология тоже должна войти в его юрисдикцию. В 2012 году, когда подходил срок пересмотра регламента, цензоры увидели в этом возможность для захвата власти.
Глава 20
Цензор в ООН
Китай ставит под вопрос свободу мирового интернета
Дубай – город бетона, башенных кранов, кондиционеров и нелепых водных объектов, которым в пустыне не место. В самом центре города, в окружении небоскребов и эстакад высится белая громадина – Всемирный торговый центр Дубая. В декабре 2012 года, когда столбик термометра опустился до относительно приемлемых 25–28 градусов, здесь начали готовиться к проведению Всемирной конференции по международной электросвязи (WCIT) (произносится как «викит»). В большом конференц-зале, залитом светом ламп, стояли длинные столы, покрытые темно-серыми скатертями, а за ними – синие стулья с низкой спинкой. На столах белые таблички, жирным черным шрифтом – названия делегаций на французском, одном из официальных языков Международного союза электросвязи.
Как у многих других органов ООН, у МСЭ странное отношение к демократии и открытости. Члены организации назначаются демократически избранными правительствами (главным образом). В теории они должны отчитываться перед избирателями своих стран, но заседания МСЭ часто проходят в закрытом формате и практически не освещаются в прессе. Но по мере приближения даты конференции WCIT ситуация менялась. Поползли слухи, что МСЭ под прикрытием конференции собирается захватить власть над интернетом. Правозащитные группы и пионеры интернета забили тревогу.
В мае в New York Times вышла колонка Винта Серфа, одного из создателей протокола TCP/IP и давнего соратника Джона Постела. «На конференции Международного союза электросвязи открывается новый фронт в войне за интернет», – писал он. Серф и его товарищи опасались, что МСЭ попытается перехватить у ICANN полномочия по управлению доменными именами и IP-адресами или введет жесткие ограничения на выражение мнений в Сети – например обязательную идентификацию пользователей по паспорту537. Как МСЭ ни открещивался от планов по захвату власти, высказывания его сторонников сделали только хуже.
Встретившись в Женеве с генеральным секретарем МСЭ Хамадуном Туре, Владимир Путин, который тогда выступал в ипостаси премьер-министра России, выразил благодарность за идею интернационализации управления интернетом538. Как следует из опубликованной Кремлем стенограммы встречи, Туре, который учился в Санкт-Петербурге и был избран на пост генсека при поддержке Москвы539, сказал, что считает себя представителем Российской Федерации в МСЭ.
Намечалось ожесточенное противостояние. Вашингтон настаивал, что на конференции не стоит рассматривать вопросы, связанные с интернетом. Представитель США Терри Крамер, ранее возглавлявший несколько телекоммуникационных компаний и назначенный на этот пост Бараком Обамой, предупреждал: «На первый взгляд безобидные предложения могут привести к введению цензуры, ведь люди тогда скажут: Слушайте, с точки зрения безопасности интернета, вот трафик и контент, который нам не нравится, давайте его заблокируем”»540.
Если Путин и Туре символизировали собой дорвавшихся до интернета бюрократов и мелких тиранов, которых так боялся Серф, Илай Дорадо олицетворял идеализированное представление о гражданском обществе на страже открытых и свободных технологий. Этот тридцатидвухлетний блондин в очках стал на WCIT ключевой фигурой почти случайно541. Он работал научным сотрудником в Университете Джорджа Мейсона в городе Арлингтон, штат Вирджиния. До Вашингтона оттуда рукой подать – всего лишь проехать по мосту через реку. Там Дорадо начал интересоваться проблемой управления интернетом и предстоящей конференцией МСЭ. Как и его коллеги по объекту исследования, он возмущался, что до общественности не доходит никакой информации о том, что же будет обсуждаться на конференции. Однако из разговоров с правительственными чиновниками он узнал: хотя сами заседания МСЭ не предполагают открытости, протоколы не засекречены, а значит, их можно распространять без каких-либо правовых последствий. Доступ к ним был у нескольких сотен человек, но опубликовать протоколы никто не решался. Чиновники опасались дипломатических скандалов, а представители компаний не горели желанием лишний раз расстраивать организацию, перед которой им скоро, возможно, придется отчитываться.
Как вскоре выяснили Дорадо и его коллега Джерри Брито, нужно всего-то создать сервис, через который можно анонимно опубликовать эти документы. Имя для него подобрали сразу: за год до конференции Челси Мэннинг выложила в Сеть засекреченный видеофайл из архивов Министерства обороны США, на котором в Ираке из вертолета «Апач» ведется огонь по журналистам и гражданским. Видео привело международную общественность в крайнее возмущение, а сервис, на который его выложила Мэннинг, прославился на весь мир. Так и появился сайт WCITLeaks.
Идея родилась утром во вторник, а уже днем друзья на коленке написали сайт, куда можно было анонимно загружать документы и автоматически конвертировать их в PDF, чтобы скрыть источник. Сайт начал работу на следующий день, и уже через час пришел первый значимый документ по WCIT. Оказалось, что не только Дорадо и Брито не устраивает, как обстоят дела в МСЭ. На сайте стали появляться все новые и новые сливы. Через несколько дней после запуска одна женщина на конференции в Лондоне восторженно сказала Дорадо: «А ты слышал про WCITLeaks?» Так они заработали себе репутацию.
