Большинство сторонников оппозиции – молодые угандийцы из среднего класса, живущие в городах и в радиусе 200 километров к югу от Кампалы, столицы и крупнейшего города Уганды. Многие из них были возмущены словами Мусевени. Годом ранее на выборах Мусевени получил вдвое меньше голосов, чем другие кандидаты720, несмотря на усиленные меры безопасности и другие препятствия голосованию721. И теперь люди видели перед собой вечного, казалось, президента, заявляющего, что он старается для себя, а не для народа.
Стелла Ньянзи – улыбчивая, с короткими косичками, повязанными ярким узорчатым платком. Ей 42. Она преподает в университете. Стелла сидела за компьютером у себя дома в Кампале, когда увидела новости о выступлении Мусевени722.
Ньянзи была давним критиком президента. Спорила и с его женой Джанет, министром образования, когда та отказалась от предвыборного обещания обеспечить всех школьниц бесплатными гигиеническими прокладками723. Джанет Мусевени заявила, что у правительства нет средств на эту программу. Тогда Ньянзи создала собственную страницу для краудфандинга под хэштегом #Pads4GirlsUG. Успех кампании Ньянзи привел власти в замешательство, а сама Стелла оказалась под прицелом. Ситуация усугублялась тем, что Ньянзи публиковала многочисленные едкие сатирические тирады в Facebook, где открыто выражал презрение к администрации Мусевени.
Видя возмущенную реакцию на речь Мусевени в Масинди, Ньянзи удивлялась тому, что соотечественники все еще ожидали чего-то лучшего от человека, правившего их страной. «Мусевени – написала она в Facebook, – это просто задница».
«Именно этим и занимается задница. Она покачивается, трясется, гадит и пердит, – сказала Ньянзи. – Вместо того чтобы поражаться словам, сказанным матако
[18] в Масинди, угандийцы должны поражаться тому, что мы позволили этой заднице продолжать править нашей страной»725.
Это стало последней каплей, которая обрушила на Ньянзи всю махину угандийского полицейского государства. Тайная сеть слежки и цензуры, которая тихо опутывала диссидентов и оппозиционных деятелей, стала явной, когда Мусевени и его союзники решили при поддержке Китая импортировать Великий файрвол в Восточную Африку.
* * *
Присутствие Китая ощущается в Африке повсеместно. По всему континенту продаются китайские товары, китайские предприниматели открывают магазины и предприятия, китайские компании строят отели, больницы и дороги726. Китайские государственные СМИ, сначала под вывеской CCTV International, а затем «Голоса Китая», вкладывают значительные средства в программы для африканской аудитории, следуя концепции «мягкой силы» и воспевая заинтересованность Пекина в дружбе и взаимовыгодных решениях. Снимаются документальные фильмы об африканских бизнесменах, преуспевающих благодаря поддержке и инвестициям из Китая, о мегапроектах вроде грандиозной железной дороги ТАНЗАМ с 300 мостами и более чем 10 километрами тоннелей – она соединяет Танзанию и Замбию. Это создает представление о Китае как об особой иностранной державе, заинтересованной в помощи континенту, а не в его эксплуатации727.
Китайское присутствие заметно изменило некоторые страны. В столицах вокруг посольств и консульств возникли китайские кварталы с инфраструктурой для обслуживания дипломатов, государственных служащих, сотрудников китайских фирм Huawei, ZTE и Exim bank. Появились здесь и структуры «мягкой силы», к примеру, Институт Конфуция. Он организует субсидируемые курсы по китайскому языку и культуре.
Несколько лет назад, когда я ехал из международного аэропорта имени Джомо Кениатты ехал в Найроби, мне вспомнились поездки между городами Китая, настолько часто здесь встречались китайские вывески на строительных площадках вдоль дорог и знакомые логотипы крупных китайских госпредприятий и банков.
У неискушенного читателя может сложиться впечатление, будто Пекин внезапно заинтересовался континентом, начал наращивать инвестиции и поддержку лишь в последнее десятилетие, потеснив традиционных «доноров» и бывшие колониальные державы. Однако не стоит забывать о давних отношениях между Коммунистической партией Китая и африканскими революционными и антиколониальными движениями, как и о миллионах долларов, которые текли из Китая на континент с начала 1960-х годов728. Хотя коммерческий интерес Китая к Африке действительно возрос в последние годы, этот регион всегда был важнейшим полем дипломатических баталий. После окончания гражданской войны в Китае в 1949 году десятки африканских стран получили многомиллионную помощь и инвестиции, с помощью которых Китай надеялся купить лояльность Пекину и добиться отказа от признания Тайваня (Китайской Республики). В 2018 году от Тайбэя отвернулась Буркина-Фасо. Теперь среди африканских стран лишь крошечное Королевство Эсватини
[19], 729 признает Китайскую Республику.
Во времена холодной войны, после китайско-советского раскола, Китай также работал своими дипломатическими и финансовыми мускулами, чтобы перетащить на свою сторону союзников Москвы. В 1964 году эти инвестиции окупились, и Пекин успешно узурпировал место Китайской Республики в ООН. Голосование было отчасти инициировано Танзанией и поддержано многими другими африканскими странами730.
После мирового финансового кризиса 2008 года, когда Европа и США отступили, Китай удвоил свое влияние в Африке. Хотя официальные объемы китайской помощи держатся в секрете, эксперты подсчитали, что с 2000 по 2014 год Пекин потратил здесь столько же, сколько и Вашингтон, и что он близок к тому, чтобы к концу десятилетия превзойти финансовые вливания США731. Большая часть расходов Китая на оказание помощи в этот период приходилась на Африку, причем Ангола и Эфиопия в сумме получили почти 32 млрд долларов. Официальная помощь подкреплялась выгодными кредитами китайским и африканским предприятиям для финансирования инфраструктурных проектов и других расходов.
Пекин наращивал и военное присутствие на континенте, расширял военно-морскую базу в Джибути, в стратегически важном Аденском заливе, направлял тысячи военнослужащих в миротворческие миссии ООН по всей Африке732. В известном боевике «Война волков – 2» китайские солдаты, прибывшие в вымышленную африканскую страну, охваченную войной, подшучивают над военным бессилием США на континенте, в то время как их враги прекращают огонь, опасаясь навлечь на себя гнев Пекина733. Слоган фильма такой: «Кто бы ни напал на Китай, он будет уничтожен, как бы далеко ни находился».
Китай принес Африке огромную пользу, но вместе с тем и новые проблемы. Китайские фирмы, которые и на родине не славятся честностью и хорошим отношением к сотрудникам, перенесли свои практики в африканские страны, усугубив коррупцию и эксплуатацию. Многие профинансированные Китаем инфраструктурные проекты в основном осуществлялись китайскими рабочими. Деньги возвращались в Китай, не принося пользы самим африканцам. Это препятствовало передаче знаний и технологий, которые позволили бы создать в Африке отрасли промышленности, способные конкурировать с китайскими компаниями. Впрочем, новые исследования показывают, что, по мере того как труд китайцев обходится все дороже, компании все чаще нанимают африканских рабочих734. Кроме того, Пекин следует стратегии невмешательства во внутренние дела, которая стала ключевым принципом китайских внешних инвестиций с 1950-х годов. Из-за этого Китай обвиняют в финансовой поддержке африканских диктаторов, фактически – в нарушении прав человека735.
