Вскоре после того получено известие, что Ибрагим-паша послал чиновника в Смирну с приказанием вступить в управление сего города и что жители оного сдались, что старые чиновники удалялись, а новые вступали в управление и что вскоре ожидали туда прибытия отряда египетского, из пяти или шести сот всадников состоящего. Ввечеру австрийский интернунций сообщил Бутеневу известия, полученные им из Александрии от Ачерби, что Магмет-Али продолжал свои вооружения. Барон Оттенфельс уведомлял притом, что слух носился, будто сераскир-паша сменен Ахмет-пашой-муширом, но известие сие еще не было верно.
15-го. По полученным из Смирны известиям был собран Cовет в Порте, на который был призван и французский посланник и, кажется, что турки остались в ослеплении, произведенном над ними вице-адмиралом Руссеном, обещавшим им скорое окончание дела, но действующим, кажется, совершенно в других видах; ибо, не заботясь о лице султана, он действует только в пользу Магмет-Али, а может быть и для того единственно, чтобы способствовать ему в завладении престолом.
16-го. Были у меня австрийские интернунций барон Оттенфельс и посланник барон Штюрмер, коим я прочел описание действий моих в Александрии. Рёльи, ночевавший у меня, говорил мне о торжестве французов, хвалившихся перевесом, который они приобрели в делах Турции. И в самом деле, они успели более угрозами своими, чем мы дружелюбными предложениями государя; но цель их – свергнуть султана и дать более силы Турции возведением на престол человека деятельного. Султан спрашивался своего Совета и народа, и беспечность его столь велика, что и обстоятельства, в Смирне случившиеся, не подвинули его к предпринятию каких-либо мер для собственной безопасности, и он ослеплен надеждами, данными ему французами, не различая, что они держат единственно сторону народа, тогда как заступаются за его лицо. Ахмет-паша-мушир, который обещался вчера ко мне быть, не приехал. Его одного можно было воспламенить к возобновлению военных действий; ибо Ибрагим весьма растянулся и, подверженный через сие частным разбитиям, ослабил себя во всех точках. Я долго говорил вчера ввечеру о сих обстоятельствах Бутеневу, но нашел его равнодушным к главной цели – сохранить Константинополь. Он полагает себя правым, исполняя данные ему поручения из Петербурга; но там не предвидели представившегося случая, влияния Франции, которое ниспровергло наши действия и которое можно теперь одолеть только одной силой оружия.
17-го. Приходил к Бутеневу драгоман, князь Калимахи, который сообщил ему разные сведения на счет дел. Все чиновники Порты совершенно противились султану, коего даже старались свергнуть. Сераскир еще не показал себя на чьей-либо стороне явно; но казалось, что он располагал прибегнуть под покровительство Франции. Порта старалась отдалить от султана всех людей, к нему приверженных, и потому располагали склонить его, дабы Ахмет-пашу послали в Петербург благодарить государя за участие, им оказанное, или в Египет с утверждением Магмет-Алия в звании паши. Взятие Смирны увеличило робость султана; но все еще надеялись на обещания, данные французским посланником понудить Магмет-Алия к принятию условий, предложенных султаном.
Ввечеру был у меня Ахмет-паша-мушир и просидел весьма долго. Он сказал нам, что пребывание нашей эскадры здесь не было нисколько противно желаниям султана, и что он надеялся, что ветер не переменится, то есть не сделается южный (ибо мы должны были с южным ветром отправить флот в Сизополь). Он уверял меня, что у них до 40 000 войск еще имеется, и что он надеялся с оными дать отпор близ Царьграда. Я старался убедить его, что наступательное движение в теперешнем расстроенном состоянии Ибрагим-паши было бы всего полезнее; но Ахмет-паша хотел еще обождать ответа от французского полковника, посланного в недавнем времени адмиралом Руссеном к Ибрагиму. Я опасался подвигнуть его к наступательным действиям, не надеясь на дух войск турецких, которые могли быть разбиты, и потому пожелал прежде видеть войска их, которые он мне обещался показать. Я спрашивал его, какие предприняты меры на случай, если бы при защите Царьграда турки были разбиты.
– Не знаю, – отвечал он, – я погибну в бою; а что после меня будет, до того мне дела нет.
– Но султан будет в опасности?
– Верно на сей предмет предприняты какие-либо меры Диваном; но прекратим теперь разговор сей, – сказал он; – я не могу вам дать никакого ответа, но дня через два опять буду к вам и скажу вам все.
Видно было, что он хотел совещаться с султаном. Бутенев сказал ему, что нашему консулу в Смирне приказано было сложить с себя звание по случаю завладения сего города египтянами. «Сие самое приказано и французскому консулу», – сказал Ахмет-паша. Обстоятельство сие доказывало бы, что французы не признают сего действия Ибрагима, и в таком случае Франция действовала бы совершенно в наших видах, устроив мирные условия, в кои государь не хотел входить.
18-го. Сделался южный ветер; но эскадра наша не тронулась в обратный путь, по той причине, что Ибрагим-паша нарушил данные обещания и подвинул войска свои в Магнезию
[128], занял Смирну, и со стороны турецкого правительства не было никакого напоминания, дабы эскадра наша возвратилась.
Ввечеру отправился пароход «Нева» обратно в Одессу с нашими депешами. Бутенев описывал графу Воронцову состояние дел здешних и предоставил ему, сообразно с распоряжениями, полученными им из Петербурга, отправить или остановить десантные войска, приготовленные в Одессе. Я послал также письмо к графу Нессельроде с изложением настоящих обстоятельств.
20-го февраля. Бутеневым получены были бумаги от нашего посланника в Вене Татищева, который уведомлял его о стараниях французского министра Талейрана составить с Англией новый союз против России по случаю турецких дел, но что союз сей был прерван действиями австрийского министра, князя Меттерниха и что, напротив того, Англия, по примеру нашему, послала в Александрию полковника Кампбеля с поручениями, подобными моему, что сему же примеру последовал и австрийский двор. Итак, французы остались одни и продолжают кознями своими тревожить Махмет-Али и султана; ибо они обоим обещают свое покровительство и обоим портят дела. Нет сомнения, что Царьград спасен влиянием, произведенным мною над Магмет-Али, ибо без того Ибрагим-паша не остановил бы военных действий и ниспроверг бы султана. Но успех сей, как можно было предвидеть, имеет завистников. Вчера получен был Бутеневым от Киселева ответ на уведомление его о моем возвращении и успехе моего посольства. Киселев относил прекращение военных действий со стороны египтян к зимнему времени. Я воспользовался сим случаем, дабы, в присутствии брата Бутенева, сказать, что я буду обращать весьма мало внимания на подобные мнения и даже на удовольствие, произведенное здесь в некоторых лицах движением Ибрагим-паши в Смирне. Капитан-лейтенант Бутенев, человек беспокойного нрава и завистливых свойств, в самом деле, показал третьего дня довольно явно неудовольствие свое в присутствии моем по сему случаю; он понял, к кому относился мой отзыв вчера и немедленно вышел из комнаты.
