То есть, чтобы быть правдивыми, научные данные должны быть точными и воспроизводимыми. Но диаметрально противоположно, часто встречающиеся ошибочные выводы часто повторяются, упорно отстаиваются, и преподносятся как истина в последней инстанции в газетах, книгах, на телевидении, в интернете и в залах судебных заседаний. В этой главе рассказывается об аутизме, о широко распространенном признании его неверной причины и о влиянии этого на использование вакцин, прямо проистекающего из преднамеренных ложных сообщений.
Эта дихотомия была четко определена американским физиком-теоретиком, лауреатом Нобелевской премии Ричардом Фейнманом –, уникальным и ярким человеком и одним из величайших умов нашего мира.
Единственный способ добиться настоящего успеха в науке в той области, с которой я знаком, это очень тщательно описать доказательства, независимо от того, что вы думаете по поводу того, должны ли они быть представлены. Если у вас есть теория, вы должны попытаться в равной степени объяснить, что в ней хорошего и что плохого. В науке вы учитесь своего рода стандартной порядочности и честности.
В других сферах, например, в бизнесе, все обстоит по-другому. Например, почти каждая реклама, которую вы видите, очевидно, так или иначе предназначена для того, чтобы одурачить покупателя: шрифт, на который не хотят обратить ваше внимание, мелкий. Заявления изложены невнятным образом. Очевидно для всех, что продукт не преподносится в научной или сбалансированной форме. Следовательно, в сфере продаж не хватает добросовестности1,2.
Таким образом, для того, чтобы доказательства были научными, они должны формироваться, следуя научному методу, иметь средства контроля, подтверждаться и проверяться другими, быть надежными и выдерживать испытание временем. И напротив, могут возникнуть неточности, мифы или верования, если наблюдатели полагаются только на свои собственные выводы или распространяют только заранее сформированные идеи. В этой последней группе можно найти немало правозащитников, юристов, судей, писателей и обозревателей газет. Большинство из них не обучены научным методам, поэтому их так называемая объективность часто сильно отличается от дисциплинированных выводов ученых. Например, юристы, представляющие дела в суде, должны добиться решения, которое обеспечит им выплату вознаграждения и отвечает экономическим требованиям их компании. Присяжные часто принимают решения независимо от науки. Журналисты в качестве комментаторов своих газет, телеканалов или радиостанций могут попытаться осветить обе стороны противоречия, чтобы позволить слушателям или читателям принять собственное решение, независимо от того, основано ли оно на строгих научных данных или нет. Кроме того, то, что сообщается, часто определяется необходимостью поддержать свой основной источник дохода (спонсоров рекламы). И, наконец, непосредственно вовлеченные в кампанию родители больных детей апеллируют к другим слушателям и наблюдателям исходя из своих собственных ограниченных (по количеству) и эмоциональных переживаний, чтобы те сделали соответствующие выводы. Таким образом, основной конфликт имеет двоякий характер. Во-первых, использование (или неиспользование) научного метода, который должен быть воспроизводимым, надежным и располагать существенными доказательствами, противоречит общепринятым/личным убеждениям людей. Во-вторых, врачи, ученые и работники общественного здравоохранения, несмотря на их полномочия выслушивать мнения родителей и пациентов, должны основывать медицинские заключения на доказательствах, подтверждающих исход болезни каждого пациента. Именно в этой среде обстановке сторонники вакциной природы аутизма и группы противников вакцинации все еще ведут свою борьбу.
Детский психиатр Лео Каннер, работавший в 1938 году в больнице Джона Хопкинса, после осмотра пятилетнего мальчика, а затем еще 10 детей, обнаружил у них состояние, заставившие его заявить: «(Я видел) ряд детей, чье состояние настолько сильно и однозначно отличается от всего, о чем сообщалось до сих пор, что каждый случай заслуживает – и я надеюсь, в конечном итоге получит – подробного рассмотрения его интересных особенностей»3-6. Каннер сообщил о следующих симптомах и признаках: «1) дети мало разговаривают; 2) когда они действительно говорили, то в основном сами с собой; 3) их игры включали многократные повторы определенных последовательностей действий или движений; 4) у них была отличная память на списки; 5) им не хватало воображения; 6) они считали людей незваными гостями; 7) когда их заставляли отвечать незваным гостям, они делали это в нескольких словах, а затем возвращались к тому, чем были поглощены до того; и 8) они были отстраненными и замкнутыми». Каннер излагает далее: «Эти дети пришли в мир с врожденной неспособностью устанавливать аффективные контакты с людьми… они живут словно в тени в своем собственном мире, в который невозможно пробиться». Каннер отметил, что родители аутичных (от греч. αὐτός –«сам») отпрысков часто обладали некоторыми личностными чертами своих детей. Каннер охарактеризовал их как холодных, книжных, формальных, замкнутых, лишенных юмора, отстраненных, очень рациональных и объективных. Профиль родителей предполагал, что ребенок-аутист мог родиться из-за какого-то дефекта у родителей. Таким образом, с первого описания аутичного ребенка виновными в некотором роде считались родители, особенно мать. Среди причин он рассматривал биологическую этиологию.
Такой профиль заболевания продвигал Бруно Беттельхейм, психоаналитик австрийско-еврейского происхождения, открывший клинику в Чикаго («Ортогенная школа»). Он согласился с Каннером в том, что женщины-родительницы были «матерями-холодильниками», и сосредоточился в значительной степени на том, что они несут ответственность за аутизм, холодно обращаясь со своими детьми, по сути являясь «замораживающим термостатом». Беттельхейм считал, что для выздоровления детей с аутизмом их необходимо изъять из дома и «разморозить»7-9. Идя дальше, выступая в ток-шоу на радио и телевидении и давая новостные интервью, Беттельхейм утверждал, что аутизм это нечто большее, чем результат плохого воспитания. Он утверждал, что его в первую очередь вызывают родители, которым хотелось бы, чтобы их дети не существовали. Поэтому неудивительно, что, когда д-р Эндрю Уэйкфилд и его коллеги опубликовали статью в журнале Lancet10, где переложили вину за аутизм с родителей на окружающую среду, объяснив его использованием вакцин, родители детей с аутизмом отреагировали быстро и положительно на эту идею. Матерям больше было не нужно испытывать вину или стыд.
Уэйкфилд стал пророком для несчетного числа родителей, а его пособники до сих пор организуют многолюдные собрания, хотя в итоге Уэйкфилд был осужден за научное мошенничество9,11-15. Первоначальный отчет Уэйкфилда и соваторов10 был отозван12, а британская газета Sunday Times изобличила Уэйкфилда в том, что он получает вознаграждение от адвокатов, связанных с родителями, добивающимися финансовой компенсации.
Ясно, что ни Беттельхейм, постулировавший вину «родителей-холодильников», ни ложная теория Уэйкфилда о том, что вакцины вызывают аутизм, не использовали научный метод для оценки истинной причины аутизма.
