У всех членов комиссии были разные точки зрения по поводу того, могут ли комары быть переносчиками желтой лихорадки, и только Лэзир из них четверых был в этом совершенно уверен. В то время не было никаких сведений, что помимо человека какие-либо животные были подвержены желтой лихорадке. Поэтому для проверки гипотезы о комарах-переносчиках комиссия решила ставить эксперименты на людях. Никто не горел желанием рисковать тем, что заболеет желтой лихорадкой, однако Кэролл, Лэзир и Аграмонте приняли в эксперименте прямое участие. Рид не стал. Для того чтобы исследование проходило под контролем, комаров вывели из яиц, предоставленных Карлосом Финлеем, чтобы исключить возможность их предыдущего контакта с людьми или какой-либо человеческой болезнью. В первой группе экспериментов Лэзир и еще восемь волонтеров подверглись укусам комаров практически сразу после того, как те покусали пациентов, больных желтой лихорадкой. Вот как это описал Аграмонте:
Каждое насекомое находилось в стеклянной трубке, отверстия в которой были закрыты ватными тампонами, так же, как обычно делают с бактериальными культурами. Когда верхнее отверстие трубки смотрит вниз, комар обычно летит к нижнему отверстию трубки (вверх), затем его быстро откупоривают и открытое отверстие помещают на предплечье или живот пациента; через несколько минут комар падает на кожу и, если голоден, тут же приступает к действиям; когда комар насытится, его заставляют, слегка потряхивая трубку, взлететь опять вверх, и отверстие без труда снова затыкают ватным тампоном35.
Из девяти волонтеров никто желтой лихорадкой не заболел.
Следующим вызвался для эксперимента Кэролл: «Я напомнил доктору Лэзиру, что я был готов, и он наконец приложил к моей руке насекомое, которое покусало пациента с тяжелым приступом желтой лихорадки 12 дней назад… Я был полон решимости испытать солдатскую удачу». В ту ночь Кэролл написал Риду, который вернулся в Вашингтон: «Я заметил в шутку, что если что-нибудь и есть в этой теории о комаре-переносчике, то мне причитается хорошенькая доза, и так оно и вышло»28,29.
Два дня спустя Кэролл испытал самые первые размытые симптомы желтой лихорадки, а через четыре дня симптомы стали очень серьезными, выражаясь в слабости, ознобе и подъеме температуры до 38,8 °С. В образце его крови никаких малярийных паразитов обнаружено не было, что исключало малярию. Аграмонте писал:
Не найдя никаких малярийных паразитов, он (Кэролл) сказал мне, что простудился, как ему кажется, на пляже; его горячечное состояние, красные с полопавшимися сосудами глаза, весь его вид, несмотря на попытки казаться веселым и беспечным, неописуемо поразили меня. Что это желтая лихорадка, ему даже в голову не пришло. Нас же с Лэзиром охватила паника, когда мы поняли, что у Кэролла желтая лихорадка35.
Жизнь Кэролла висела на волоске. Он находился в бреду с лихорадкой и температурой, которая колебалась от 38,9 до 40 °С, все это сопровождалось жестокими головными болями, болью в спине, пожелтением белков глаз и всего тела. Однако через несколько дней температура стала нормальной, кровотечений же у него не было.
Облегчение, которое Рид почувствовал, узнав, что Кэролл пережил желтую лихорадку, описано со всем драматизмом в письме, посланном им из Вашингтона, где Уолтер Рид находился во время болезни Лэзира и Кэрролла:
7 сентября 1900 года
1:15 пополудни
Мой дорогой Кэролл,
Гип! Гип! Ура! Благодарение Богу за сегодняшние новости с Кубы: «Кэроллу намного лучше – прогноз очень хороший!» Я просто пойду и напьюсь в хлам!
Я правда не могу вспомнить случая, когда бы чувствовал такое облегчение, как то, которое испытал, узнав о Вашем улучшении! Более того, поверите ли? Доклад о тифозной лихорадке уже на пути в главный офис! Ну, черт побери, пойду и напьюсь дважды!
Благослови Вас Бог, мой мальчик.
С любовью,
Рид
Приезжайте домой повидаться с женой и малышами, как только сможете.
Это от укуса комара?30
Из-за болезни Кэролл был настолько слаб, что через две недели еще не мог стоять и даже самостоятельно менять положение тела. Но проблема была в том, что за несколько дней до начала болезни Кэролл контактировал с больными желтой лихорадкой, поэтому не было ясно, была ли болезнь Кэролла вызвана только укусом комара или он оказался случайным, побочным фактором. По этой причине следующий эксперимент был поставлен на волонтере – рядовом Уильяме Х. Дине, который никогда раньше не был в контакте с инфекцией желтой лихорадки. В тот день, когда заболел Кэролл, Лэзир вдобавок к трем другим комарам посадил на предплечье Дина того же комара, который укусил Кэролла, чтобы обеспечить наибольшую вероятность передачи заболевания. Но у Дина желтая лихорадка проявилась в очень легкой форме. Тогда 13 сентября 1890 года Лэзир дал зараженному комару укусить себя еще раз. Через пять дней он почувствовал недомогание. По мере того как болезнь прогрессировала, у Лэзира начались желтуха, рвота кровью и помутнение рассудка. Всего через 12 дней после начала эксперимента Джесси Лэзир скончался.
Джеймс Кэролл писал: «Никогда не забуду выражение его глаз, когда видел его в последний раз живым, на третий или четвертый день его болезни»29.
Вашингтон, округ Колумбия,
26 сентября 1900 года
Мой дорогой Кэролл!
За телеграммой майора Кина, сообщающей об отчаянном положении бедняги Лэзира, очень быстро пришла телеграмма, извещающая о его кончине. Мне не выразить мою скорбь по поводу того, как трагично прервалась работа нашего коллеги!
Я знаю, что Ваша скорбь так же глубока, как моя: он был храбрецом, и его потеря почти невосполнима. По моей просьбе генерал послал вчера телеграмму о сохранении записей Лэзира, которые, как он говорил, он вел по каждому случаю заболевания, вызванного укусами комаров. Изучите их внимательно и все сохраните.
Я выезжаю завтра в Нью-Йорк и попрошу Вас встретить меня с транспортом в начале улицы О’Рейли или у дока Военной верфи, если Вы сможете выяснить у интенданта порта, куда причаливает для высадки пассажиров «Крук», что должно произойти в среду 3 октября.
Если Ваши наблюдения таковы, как Вы с Лэзиром предполагали, мы должны опубликовать предварительную заметку, как только она будет готова к печати.
С любовью,
Рид40
Теперь доказательств было достаточно. Желтая лихорадка переносилась комарами, а для того, чтобы вызвать заболевание, нужен был промежуток между тем, когда насекомое высосало зараженную кровь, и укусом не защищенного от болезни индивида. Это последнее обстоятельство объясняло провал экспериментов Финлея и первой попытки Аграмонте заразиться от укуса комара. Этот промежуток после того, как комар выпил кровь субъекта, зараженного вирусом желтой лихорадки, составляет 12–20 дней, за которые вирус проходит из пищеварительного тракта комара в его слюнные железы, откуда он уже может при укусе комара инфицировать следующего не защищенного от болезни индивида. Эти временны́е рамки совпадают с теми, которые наблюдал Генри Картер, врач Службы здравоохранения США, проводивший в 1898 году эпидемиологические исследования желтой лихорадки в двух деревнях на реке Миссисипи. Он пришел к выводу, что для стимуляции новых случаев заболевания желтой лихорадкой был необходим дополнительный инкубационный период примерно в две недели.
