Сколько еще вирусов-загадок и увечий, предположительно вызванных вирусами, таких как острый вялотекущий миелит, появятся на земле? Каков будет масштаб урона, нанесенного ими человечеству? Как они образуются? Этот ящик Пандоры, наполненный тайнами и страданиями, кажется бездонным. Историческая борьба между человечеством и вирусами, описанная в главах, посвященных оспе и кори, и более поздние сражения XX и XXI веков с вирусами полиомиелита и гепатита продолжаются и сегодня и, несомненно, продолжатся и в будущем.
Глава десятая. Лихорадка Ласса
Название семейства аренавирусов1, к которому принадлежит вирус лихорадки Ласса, происходит от латинского arenosus – «песчаный». Такое имя отражает характерную структуру этих вирусов – мелкие гранулы, видимые под электронным микроскопом. Как и его родственники, вирус лихорадки Ласса вызывает стойкую инфекцию (долгосрочную инфекцию, напрямую не ведущую к смерти) или вирусоносительство у естественного хозяина-грызуна. Вирусоносительство, как правило, не причиняет организму хозяина значительного вреда, выстраивая почти симбиотические отношения на протяжении его жизни. Вирус циркулирует в крови грызуна, а также выделяется с мочой и экскрементами. Именно через контакт с этими выделениями и заражаются люди. Хотя хронических или стойких инфекций Ласса у людей не задокументировано, вирус можно иногда найти в моче переболевшего человека даже через месяц после начала острой фазы заболевания. Поскольку насекомые не являются переносчиками этой инфекции, передача человеку возможна лишь двумя способами: при близком контакте с инфицированными грызунами в их естественной среде обитания и от человека к человеку.
Лихорадка Ласса впервые была описана в Западной Африке в 1969 году, но, вероятно, существовала в регионе задолго до этого. Естественный переносчик – грызун натальская многососковая мышь (Mastomys natalensis). Лихорадка Ласса поразила в Африке местных жителей, командированных бизнесменов, миссионеров и туристов. Однако наибольшие опасения международного сообщества вызвали несколько крупных больничных вспышек болезни и последующее локальное и глобальное распространение вируса. Примером пяти прямых и последовательных заражений медицинского персонала лихорадкой Ласса служит нижеследующий отчет Джона Фрейма от 1970 года2,3,4:
Г-жа Лаура Вайн, медсестра небольшой миссионерской больницы Шварценауских братьев
[27], что в городе Ласса, Нигерия, пребывала в добром здравии вплоть до 12 января 1969 года, когда она пожаловалась на боль в спине. 20 января она сообщила о сильной боли в горле, но осмотревший ее врач не нашел причину возникновения боли. На следующий день Лаура сказала, что едва может глотать: в ее рту и горле было обнаружено несколько мелких язв, оральная температура составляла 37,8 °C, началось кровотечение из естественных отверстий и ранки от больничного укола. К 24 января г-жа Вайн страдала от сонливости, речь ее была замедлена, с течением дня она становилась все более вялой. 25 января ее самолетом доставили в больницу Бингам Мемориал в нигерийском городе Джос. Лаура умерла 26 января после небольших судорог.
Сорокапятилетняя медсестра Шарлотта Шоу несла ночное дежурство в больнице Бингам Мемориал, когда туда доставили г-жу Вайн. Ранее тем днем г-жа Шоу поранила палец, выбирая розы для другого пациента. В рамках ухода за новоприбывшей больной г-жа Шоу наложила на палец марлевую повязку, чтобы удалить выделения изо рта пациентки. Только после этого она вымыла руки и нанесла антисептик на небольшой порез на пальце. Девять дней спустя Шарлотта Шоу почувствовала озноб, головную боль, сильную боль в спине и ногах, небольшую боль в горле – клиническая картина, напоминающая случай г-жи Вайн, умершей восемью днями ранее. В течение нескольких следующих дней Шарлотта страдала от озноба, жара 38–39 °C, головной боли и периодической тошноты. Семь дней спустя после первого проявления симптомов на ее лице, шее и руках появилась сыпь, затем распространившаяся на корпус и ноги. Это были петехии (точечная геморрагическая сыпь), в некоторых частях тела начались кровотечения. Температура поднялась до 40,4 °C. К 12 февраля у больной отекло лицо, ей было тяжело дышать, пульс был слабым и учащенным … кожа приобрела синюшный оттенок… кровяное давление упало. Медсестра Шоу умерла на 11-й день болезни. Вскрытие показало наличие жидкостей в обеих плевральных (грудных) полостях и брюшной полости.
52-летняя медсестра Лили Пиннео, работавшая в той же больнице, ухаживала за обеими пациентками, а также ассистировала при вскрытии второй. Она отвечала за забор крови и образцов тканей. 20 февраля у нее также поднялась температура 37,7 °C … двумя днями позже развились слабость, головная боль и тошнота. Еще через три дня проявилась боль в горле и петехиальная сыпь – тогда Лили госпитализировали. Поскольку эта пациентка была уже третьей по счету, лечащий врач решил отправить ее в США для диагностики и лечения. Больную перевезли самолетом в нигерийский Лагос, где она четыре дня провела в изоляции, а затем в сопровождении миссионерской медсестры была перевезена в Нью-Йорк. … Пациентку приняли в Пресвитерианской больнице города Нью-Йорк … и поместили в изоляцию с принятием всех норм предосторожности.
Г-жа Пиннео по-прежнему была тяжело больна, температура держалась на уровне 38,4 °C. В ночь поступления в нью-йоркскую больницу, температура выросла до 41,6 °C. … Пациентка сильно ослабела за следующие шесть дней. … Анализы г-жи Пиннео были переданы для исследований в Йельскую лабораторию арбовирусных инфекций, основанную фондом Рокфеллера. Несмотря на все тяжелые симптомы, пациентка медленно восстанавливала силы, лихорадка спала, и 3 мая Лили Пиннео выписалась из больницы.
Примерно месяц спустя д-р Жорди Казальс из Йельской исследовательской лаборатории, работавший с образцами Лили Пиннео, почувствовал себя неважно. Поскольку картина болезни напоминала симптомы трех предыдущих пациентов, его направили в Пресвитерианскую больницу. Команда врачей приняла решение перелить д-ру Казальсу, чье самочувствие продолжало ухудшаться, кровь Лили Пиннео – кровь, содержащую антитела к лихорадке Ласса. В течение 24 часов с момента переливания температура больного нормализовалась. Во время медленного восстановления пациента вирус был изолирован из мочи д-ра Казальса. В соответствии со сложившейся практикой арбовирусологии, вирус был назван по месту обнаружения – Ласса. Последующие тесты подвердили, что все четыре пациента были инфицированы именно вирусом лихорадки Ласса.
Несколько месяцев спустя, осенью 1969 года, д-р Казальс поправился настолько, что вновь принялся за исследования в Йельской лаборатории. К ноябрю началась работа с живым вирусом, выделенным из образцов пациентов – его пересаживали в мозг лабораторным мышам. Вскоре после этого лаборант Хуан Роман, работавший недалеко от лаборатории д-ра Казальса, но не непосредственно в ней, заболел прямо перед поездкой к своей семье в Пенсильванию. Сразу после Дня благодарения он поступил в местную больницу и умер от лихорадки Ласса раньше, чем появилась возможность перелить ему кровь переболевшего донора (д-ра Казальса или Лили Пиннео). В Йельской лаборатории было принято решение прекратить эксперименты с живым вирусом лихорадки Ласса. Журналы The New York Times и Time написали, что вирус оказался ученым «не по зубам».
