Как вирус лихорадки Западного Нила впервые попал в Нью-Йорк и начал свое распространение по Северной Америке, Мексике, Центральной и Южной Америке и Карибскому региону, остается неизвестным. Мы знаем только, что самые ранние вспышки энцефалита, вызванного этим вирусом, располагались вокруг двух международных аэропортов в Куинсе. Это убедительно свидетельствует о том, что вирус прибыл по воздуху: либо с импортированной инфицированной птицей (птицами), либо с комаром, либо с человеком в инкубационном периоде5. Любая из этих трех возможностей может начать цикл птица-комар, который и поддерживает вирус лихорадки Западного Нила, хотя сценарий передачи от человека менее вероятен из-за более низких титров вируса по сравнению с птицами. Мы знаем, что с 13 по 23 сентября 1999 года серологический анализ образцов, полученных от 430 птиц 18 различных видов в Куинсе и соседних районах, показал, что 33 % особей являются носителями вируса лихорадки Западного Нила. Подопытными были вороны, домашние гуси и куры, домовые воробьи, канадские казарки и сизые голуби. Похожие исследования домашних млекопитающих показали, что 2 из 73 лошадей, 10 из 189 собак обладают нейтрализующими антителами к вирусу лихорадки Западного Нила, но ни одна из 12 кошек – нет. Результаты этих исследований позволяют предположить, что домашние млекопитающие, лошади и собаки также могут быть резервуарами вируса32. Но наблюдения за мертвыми и умирающими птицами были известны за три или более месяца до первых случаев заражения людей. Поэтому резонно предположить, что все началось с цикла комар-птица, затем вирус распространился на достаточно большое количество особей, а потом уже заразил первого человека. Некоторые верят5,33, что вирус лихорадки Западного Нила был завезен на материк биотеррористами, но никакого подтверждения этому до сих пор нет. Геномная последовательность нью-йоркского штамма вируса лихорадки Западного Нила больше всего напоминает таковую из штамма, выделенного у гуся в Израиле и присутствующего в других регионах Ближнего Востока5,9,10,34,35. Однако недавние исследования показывают, что близкородственные штаммы вируса лихорадки Западного Нила также присутствуют в Румынии, что делает гипотезу происхождения вируса с Ближнего Восток несколько более уязвимой. Укрепившись в популяции перелетных птиц, вирус лихорадки Западного Нила распространился по всей Северной Америке, Мексике, Центральной и Южной Америке и Карибскому региону, когда птицы достигли пунктов назначения, где комары-переносчики и контакты с людьми способствовали дельнейшему распространению болезни.
События и уроки вспышки этой новой заразы в Северной Америке вскоре обнажили острую необходимость быстрого обмена информацией среди экспертов различных областей здравоохранения, эпидемиологов, инфекционистов, биомедиков, специалистов по птицам и другим переносчикам, а также по контролю заболеваемости. Все эти специалисты на местном, федеральном и государственном уровнях должны сотрудничать между собой и с учеными-одиночками. История этой эпидемии записана в отчете «Ожидайте неожиданного: лихорадка Западного Нила как тревожный звоночек для нации», предоставленном Комитету Сената США 24 июля 2000 года:
24 сентября CDC опубликовало официальное заявление о том, что вирус, похожий на вирус лихорадки Западного Нила, стал причиной гибели нескольких птиц. CDC также объявило, что проведет дополнительные лабораторные тесты, чтобы определить, могли ли люди, у которых был диагностирован энцефалит Сент-Луис, или те, у кого были симптомы энцефалита, но чьи болезни не были подтверждены как энцефалит Сент-Луис, на самом деле быть инфицированными чем-то, похожим на вирус лихорадки Западного Нила. 27 сентября CDC официально переклассифицировало вспышку энцефалита Сент-Луис во вспышку болезни, подобной лихорадке Западного Нила. Этот процесс переклассификации заболевания людей был таким же чрезмерно долгим, как и диагностика птиц.
Почти с самого начала были некоторые оговорки относительно идентификации новой болезни. Хотя большинство факторов указывало на энцефалит Сент-Луис, было несколько признаков, указывающих на другую этиологию заболевания. Уже упоминалось, что первым сигналом тревоги стала смерть птиц, но при этом не было сообщений о проявлениях у этих птиц симптомов энцефалита Сент-Луис. Во-вторых, ранее не было задокументировано ни одного яркого клинического примера клинического энцефалита Сент-Луис, и эта вспышка была уникальной с эпидемиологической точки зрения. В городе Нью-Йорк не было до этого зарегистрировано ни одного случая энцефалита Сент-Луис, а во всем штате за последние 35 лет было всего девять случаев заражения энцефалитом. Во время предыдущих вспышек энцефалит Сент-Луис, как правило, распространялся на север вдоль долин рек Огайо и Миссисипи и оставлял за собой следы из заболевших. В 1999 году в стране не было вспышки энцефалита Сент-Луис. И, наконец, в-третьих, лабораторные исследования на людях в некоторых случаях предполагали наличие энцефалита Сент-Луис, но в других случаях результаты было труднее интерпретировать. Кроме того, тесты, проводившиеся в течение большей части сентября, были недостаточно точными, чтобы подтвердить случай энцефалита Сент-Луис или опровергнуть конкурирующую гипотезу.
Именно неубедительные результаты тестов побудили Департамент здравоохранения города Нью-Йорк в середине сентября обратиться к д-ру Яну Липкину, руководителю лаборатории новых заболеваний в ирвинском филиале Калифорнийского университета, для изучения образцов тканей пяти погибших от энцефалита пациентов. Лаборатория начала тестирование 21 сентября, а три дня спустя Липкин был практически уверен, что присланный вирусный генетический материал принадлежит не вирусу энцефалита Сент-Луис, а одному из двух близкородственных вирусов: Кунджин или лихорадки Западного Нила. 24 и 25 числа лаборатория передала эти результаты в Департамент здравоохранения штата Нью-Йорк и города, в CDC города Атланта и CDC города Форт-Коллинз.
Напав на след благодаря болезням птиц, ученые из CDC Форт-Коллинза использовали похожие генетические тесты, чтобы независимо подтвердить случаи заражения как минимум 25 болеющих энцефалитом людей вирусом, похожим на вирус лихорадки Западного Нила. CDC официально заявило об этих результатах 27 сентября. Директор офиса CDC в Форт-Коллинзе, д-р Дуэйн Габлер, назвал внезапное появление лихорадки Западного Нила самым большим событием в североамериканской абровирусологии за последние 50 лет.
К октябрю 1999 года энцефалит Западного Нила привел к подтвержденной официально гибели тысяч диких птиц и семи человек, хотя истинный масштаб вспышки еще не был определен. 8 октября группа реагирования на чрезвычайные ситуации Министерства сельского хозяйства США выявила 25 случаев заражения вирусом лихорадки Западного Нила у лошадей в штате Лонг-Айленд. Лошади в Коннектикуте и Нью-Джерси также были проверены на вирус, но положительных результатов не было. В то же время Европейский союз запретил импорт лошадей и птицы из пострадавших районов Нью-Йорка, Нью-Джерси и Коннектикута.
Поэт Евгений Евтушенко в антологии русской поэзии XX столетия «Строфы века» пишет: «Вот каким разнообразным было шумное, спорящее, воюющее друг с другом, иногда даже после смерти, население чемодана с рукописью антологии русской поэзии», «О господи, когда наконец мы поймем, что писатели не скаковые лошади на ипподроме, соревнующиеся за первое место, а лошади рабочие, тянущие в общей упряжке общую телегу – литературу!»36. Это высказывание Евтушенко о поэтах можно применить также к ученым и науке. Тем не менее несмотря на все препятствия и несколько задетых самолюбий, поиск вируса лихорадки Западного Нила был общим усилием многих, и привел к разгадке тайны мертвых ворон, больных и умирающих людей в районе Куинс в 1999 году.
