Это сжатое, но необычайно важное изложение машинной модели социальных отношений инструментарного общества. Суть этих фактов заключается в том, что, во-первых, машины – это не люди, а во-вторых, что мы должны быть больше похожи на машины. Машины подражают друг другу, значит и нам надо так делать. Машины работают в согласии, образуя единый поток вместо множества ручейков, значит, и нам надо так делать. Каждой машиной управляет один и тот же ход мысли и все они движутся к одной и той же цели, значит, и мы должны быть так же устроены.
Инструментарное будущее неизбежно включает в себя подобный симбиоз, в котором машинный и социальный миры действуют в гармонии, царящей и внутри, и между «видами», когда люди подражают превосходящим их процессам обучения умных машин. Это подражание не имеет в виду возврат к массовому производству эпохи тейлоризма или бедному чаплинскому рабочему, поглощаемому механическим порядком. Симбиоз избирает другой путь, при котором человеческое взаимодействие отражает отношения умных машин, и люди учатся мыслить и действовать, подражая друг другу, подобно беспилотным машинам или отбойным молоткам, свято чтущим «политику».
Таким образом, машинный улей становится образцом для подражания для нового человеческого улья, в котором мы все мирно шагаем в ногу в одном и том же направлении, основываясь на одном и том же «правильном» понимании, строя мир, где никто не ошибается, не оступается и не попадает в беду. В этом мире «правильные» результаты известны заранее и гарантированы в действии. Та же всеобщая заданность и прозрачность, которые определяют машинную систему, должны определять и социальную систему, которая, в конце концов, является просто еще одним способом описания основной истины инструментарного общества.
В этом человеческом улье личная свобода отдана в обмен на коллективное знание и коллективное действие. Негармоничные элементы превентивно преследуются интенсивной подстройкой, понуждением и обусловливанием, на службе которых вся искушающая сила социального убеждения и влияния. Мы шагаем в полной определенности, как умные машины. Мы учимся жертвовать своей свободой ради коллективного знания, навязываемого другими ради гарантированных результатов для себя. Это лейтмотив третьего модерна, предложенного надзорным капиталом как его ответ на наше стремление к эффективной жизни сообща.
Глава 15
Инструментарный коллектив
Вот век и пролетел. И весь тот вымер род —
В постелях, одряхлев, недвижны и несчастны;
Теперь они одни, и жизнь их безопасна:
Тень исполинских ног на луг их не падет.
У. Х. Оден, Сонеты из Китая, X
[1055] I. Жрецы инструментарной власти
Прикладные утописты, стоящие во главе компаний, такие как Пейдж, Наделла и Цукерберг, редко говорят о своих теориях. Информация, которой мы располагаем на этот счет, в лучшем случае отрывочна и поверхностна. Но этот пробел с энтузиазмом заполняют специалисты по данным и «компьютерные социологи», предложившие подробные экспериментальные и теоретические объяснения набирающей обороты инструментарной власти, давая нам бесценные возможности для понимания социальных принципов инструментарного общества.
Один из ярких примеров – работа Алекса Пентленда, директора Лаборатории динамики человека (Human Dynamics Lab) в рамках MIT Media Lab. Пентленд – тот редкий прикладной утопист, который, в сотрудничестве со своими учениками и коллегами, активно формулирует, исследует и продвигает теорию инструментального общества, параллельно предлагая многочисленные технические инновации и практические решения. По исследованиям, опубликованным этой группой, можно судить о мировоззрении специалистов по данным, которое становится чем-то все более и более само собой разумеющимся. Теории и инновации этих ученых существуют в динамическом взаимодействии с развитием надзорного капитализма, как в случае аффективных вычислений Пикард и цифрового всеведения Парадизо. Тем не менее мало кто их них рассматривает социальные последствия своей работы с тем пониманием и убежденностью, которые присущи Пентленду, предоставляя нам бесценную возможность критически исследовать управленческие аксиомы, принципы построения социума и социальные процессы, которые определяют инструментарное общество. Моя цель состоит в том, чтобы вывести теорию, лежащую в основе этих практик, в ходе которых надзорные капиталисты объединяют «общество» как «первостепенный объект» для оцифровки, вычислений, модификации, монетизации и контроля.
Пентленд – плодовитый автор и соавтор сотен статей и исследований в области науки о данных, а также выдающийся практик, который консультирует ряд организаций, включая Всемирный экономический форум, Data-Pop Alliance, Google, Nissan, Telefonica и Канцелярию Генерального секретаря Организации Объединенных Наций. Исследовательская лаборатория Пентленда финансируется сливками глобального корпоративного мира, консалтинговых компаний и правительств – Google, Cisco, IBM, Deloitte, Twitter, Verizon, Комиссией ЕС, правительством США, правительством Китая «и другими сторонами, обеспокоенными вопросом о том, почему мы не знаем, что происходит в мире…»
[1056]
Хотя Пентленд – не единственная фигура в этой сфере, он стал чем-то вроде первосвященника в узкой касте священников. В отличие от Хэла Вэриана, Пентленд не говорит о Google, используя местоимение «мы», но его деятельность занимает почетное место в мире надзорного капитализма, где она обеспечивает материальную и интеллектуальную поддержку, необходимую для легитимации инструментарных практик. На презентации в Google, где Пентленд входит в Консультативный совет Группы по передовым технологиям и проектам, бывший докторант Пентленда и топ-менеджер Google Брэд Хоровиц представил своего наставника как «вдохновляющего педагога», имеющего достижения во многих дисциплинах, бывшие ученики которого задают тон в компьютерных науках, как в теории, так и в практических применениях
[1057].
Пентленда часто называют «крестным отцом носимых устройств», особенно Google Glass. В 1998 году он предсказал, что носимые устройства «будут продолжением человеческих органов чувств, улучшат память, пригодятся в социальной жизни их владельца и даже помогут ему или ей оставаться спокойным и собранным»
[1058]. Тэд Старнер, один из докторантов Пентленда, разработал простейшее «носимое» устройство, еще будучи студентом в Массачусетском технологическом институте и в 2010 году был нанят Сергеем Брином, чтобы продолжать эту работу в Google, – это и был проект, вылившийся в Google Glass. Более пятидесяти докторантов Пентленда продолжили продвигать инструментарное видение в ведущих университетах и отраслевых исследовательских группах, а также в трех десятках компаний, соучредителем, спонсором или консультантом которых является Пентленд. Каждый из них применяет тот или иной аспект теории, аналитики и изобретений Пентленда к реальным людям в организациях и городах
[1059].
