Иногда Уильям останавливался, чтобы посмотреть на своё отражение в витрине. Иногда он неловко поправлял воротник пальто и ёжился, ощущая прикосновение холодной мокрой ткани к своей шее. Алан на это снисходительно улыбался и предлагал сигарету. Им было о чем поговорить, но ни один не собирался начинать первым, позволяя тайнам оставаться скрытыми глубоко внутри.
– Что ты планируешь делать? – Уилл остановился около двери в подсобку, когда они сделали пятый или шестой круг по салону. – Она не была особо в восторге от твоей компании. Никогда не видел, чтобы кого-то так воротило от незнакомого человека.
– Просто ты никогда не наступал в собственное дерьмо. Дважды.
Лицо Алана исказилось в кривой ухмылке. Ему было больно. И Уильям впервые это заметил. Алан натянуто улыбался, с такой силой сжимая кончик сигареты, что он спрессовался, размокший от слюны.
– Будь я на ее месте, вёл бы себя точно так же, – нервно хохотнул Алан.
Лампа на стене замигала в такт смеху Алана. Он смеялся сизыми облачками дыма, и этот смех отзывался в ушах Уильяма морским эхом. Только сейчас Уилл заметил, что все люди Алана столпились на другом конце помещения и боязливо наблюдали за ними, перешёптывались и кивали в их сторону. Они боялись Алана. А вместе с ним и Уильяма.
– Анхель работает с ирландцами, – резко сменил курс разговора Алан, перехватывая у Уильяма право нового вопроса. – А ими руководит некто Сенатор. Угадай с одной попытки, насколько этот Сенатор умный. Даю подсказку – не особо.
Воздух вокруг потянулся туманной дымкой, отгораживая остальных, и дышать к удивлению стало резко легче. Сладковатый запах трав успокаивал. Алан говорил, медленно и монотонно. И Уильям слышал. Уильям вдыхал успокаивающий дым, а память подкидывала ему образы недалёкого прошлого, о котором теперь Уилл вспоминал уже намного легче. Во рту пересохло, сердце подпрыгнуло, как будто Уильям резко въехал на гору, но туман Алана успокаивал и приносил покой.
Возможно, коварная ухмылка Алана тоже почудилась Уильяму, и на самом деле ее не было. А взгляд Алана не вспыхнул на мгновение серебристым огнём, чтобы в следующую секунду потухнуть в волне розового тумана. Плотно сжатые губы Уильяма пронзили маленькие иголочки.
– В соседней камере был парень, – слова клокочущим хрипом вырвались из горла Уилла, и он прокашлялся, сбрасывая налипшую на связки плёнку. – Его все звали Яйцеломом. Когда меня привезли, он был в одиночке. Вживую я его увидел дня через два. Полтора метра ростом, веснушки и руки толщиной с твою трость. Едва доставал мне до груди. Оказалось, он как-то перебил матери все купленные яйца, – рассмеялся Уилл. – А сел за кражу. Так что я не удивляюсь, что наш дорогой сенатор О’Брайан называет себя Сенатором. Хотя, должен сказать, у нас есть преимущество.
– Какое?
– Мы знаем, что это он.
– Но мы не знаем, чего хочет Анхель.
– Не поверю, что ты ничего не знаешь об этом, – Уилл попытался сложить на груди руки для более грозного и недовольного вида, но зажатая в пальцах шляпа этому помешала, и он лишь смешно замахал руками. – Ты ведь… видишь все и везде, да?
– Я уже сказал тебе. У меня сейчас плохой период в жизни.
Алан медленно выдохнул. Черты его лица расслабились, и только сжимающие сигарету пальцы выдавали внутреннее напряжение.
– Хотел бы я знать, что для тебя плохой период.
– Как и для тебя, – лениво отозвался Алан. – Быть запертым. Не иметь возможности делать все, что хочется. Чувствовать себя бессильным перед будущим. Мы не так сильно отличаемся, Уилл. Я больший человек, чем многие люди на этой планете. Я хотя бы могу аргументировать все свои действия.
Автосалон разорвался тихим переливание колокольчиков у двери, и из-за неё тут же появилась знакомая шапка каштановых волос. Мужчина осмотрелся, осторожно и с опаской, явно боясь быть замеченным кем-то еще. Когда же он не заметил в поле своего зрения Алана, то тут же расправил плечи и уверенно шагнул внутрь.
– Вспомнишь черта вот и он, – кисло констатировал Алан, выглядывая из-за автомобиля и оценивая на вплывающего внутрь Анхеля Куэрво. – Есть в их семье что-то, что меня пугает, Уилл.
– Неужели? Есть что-то, что может тебя испугать? – Уилл саркастично закатил глаза и громко кашлянул, пряча в кулаке вырвавшийся из горла сгусток крови.
Алан бросил на него предупреждающий взгляд и мягко улыбнулся.
– Да, Уилл. Например Анхель Куэрво, стоящий на пороге моего салона с радостной улыбкой, – полушёпотом пробормотал Алан, грузно выдохнул и, раскинув руки, вышел к Анхелю: – Мистер Куэрво! Как приятно снова видеть вас. Вы по делу или?..
Анхель вздрогнул и обернулся. Его бледное лицо покраснело в эту же секунду, скрывая испуг мистера Куэрво, и он тут же поспешил одёрнуть пиджак, надеть на голову кофейного цвета шляпу и отвесить короткий поклон. Куэрво протянул Алану руку, но тот по старой доброй привычке сделал вид, что не заметил ее, в первую секунду как будто бы протянув руку в ответ, но тут же подняв ее и проведя по зализанным гелем волосам. Уголки губ Анхеля нервно дёрнулись, а вместе с ними и глаз.
– Хочу купить машину. Слышал, сейчас появилось очень много новых моделей. Устал ездить на своей старенькой малышке. Не по статусу. Коллеги засмеют, если я еще раз приеду на этой развалюхе, – Анхель оглянулся на припаркованную за окном машину и рассмеялся.
Уильям снова почувствовал себя третьим лишним. Как в тот раз, на кухне Анхеля, когда весь мир сошёлся для Алана Маккензи в дочери сенатора. Анхель перекидывался пустыми мёртвыми фразами с Аланом и получал в ответ колкие усмешки и замечания. Анхель разговаривал с Аланом, казалось, не замечая стоящего рядом с ним Уильяма. Крутить в руках шляпу, чувствовать, как в кармане жжётся пачка сигарет, и желать поскорее уйти – все, что оставалось Уильяму.
Пока Анхель не обернулся к нему, устремив взгляд болотных глаз:
– Хорошо выглядишь, Уилл! Все еще не передумал?
Уилл поперхнулся воздухом и покосился на скалящегося Алана.
– Не понимаю, о чем ты.
– Наверно, мой милый Уилл, – растягивая каждый слог, пропел Алан и, развернувшись, медленно направился к разорённым ФБР автомобилям, – Анхель намекает на то предложение о работе, которое они сделали тебе на прошлое Рождество. Не нужно смотреть на меня так, Анхель, – усмехнулся Алан, даже не обернувшись, чтобы удостовериться в своих словах. – Ты же не думал, что я позволю тебе без моего ведома переманивать моих людей к себе на работу? А вот ты даже не заметил, что некоторые из твоих сотрудников уже давно работают на меня. Прости, ничего личного.
Алан говорил это с лёгкостью ребёнка, охотящегося за бабочками. Он не беспокоился о комфорте своей жертвы и хватал прямо за крылья, растирая по подушечкам пальцем хрупкую пыльцу. Анхель же выглядел себя ничуть не лучше уличного кота: взъерошенный, помятый и отпинываемый прохожими, он принял боевую стойку, но никто кроме Уилла не придал этому значения. Люди Алана продолжали копаться в устроенном федералами беспорядке, оттирали кровь и громко хохотали, а Маккензи с любовью оглаживал контуры автомобилей и напевал под нос.
