И если бы Уильям не встречался с людьми и похуже, он бы непременно потерял сознание о удушающих паров, исходивших от отталкивающего мужчины.
Губы Алана изогнулись в насмешливом движении: от Маккензи не ускользнуло то, как Уильям вздрогнул и какой взгляд бросил на молчаливо замершего рядом с собой владельца кафе, чьего имени он так и не узнал.
– Надеюсь, ты не против того, что мы встретились в таком месте, – Алан медленным и осторожным движением взял в руки дымящуюся свежим кофе чашку и поднёс ее к губам. – Видишь ли, нелегальные бары не слишком располагают к ведению деловых переговоров.
Кофе неспешно скользнул меж приоткрытых губ Алана, доносясь до Уилла мягким горьким ароматом, от которого желудок скрутило голодным узлом, а нос зачесался в предвкушении свежайшей выпечки и не менее свежайшего кофе.
Уильям сглотнул подступивший к горлу комок, провёл ладонью по взъерошенным темным волосам и наконец посмотрел на замершего, словно он древняя статуя, ссутулившего мужчину.
– Кофе, пожалуйста, двойной, без сахара и с молоком, – каждое произнесённое слово отдавалось на языке Уильяма знакомым с детства вкусом, а разум туманило молочной дымкой.
– Принести что-нибудь еще? – огрызок карандаша чиркнул по смятой бумажке, а пристальный взгляд маленьких засаленных глазок лысого мужчины вперился в Уилла.
– Нет, спасибо, – Уилл с трудом подавил в себе желание попробовать местную выпечку, но внутренний голос твердил, что он все правильно сделал, потому как ни у одного из сидящих в кафе мужчин не было ничего кроме чашки кофе.
Владелец кафе скривился, но тут же быстро засеменил прочь, поймав на себе предупреждающий взгляд Алана. Несколько глубоких поклонов, и лысая голова старика, – хотя ему было не больше сорока лет, – скрылась за скрипучей деревянной дверью, пару раз хлопнувшей по воздуху, когда ее попытались слишком быстро и резко закрыть.
– Я бы предпочёл продолжить нашу встречу в том же самом баре, – Уилл рассеянно поправил покоящуюся на столе шляпу и закинул ногу на ногу, наконец позволив себе хоть чуть расслабиться.
– Во всех этих барах слишком много лишних ушей, которые могут оказаться не в том месте, не в то время.
– Боитесь конкуренции? – бровь Уилла вопросительно изогнулась.
– Недолюбливаю федералов, – мягким рассыпчатым смехом отозвался Алан.
К сотрудникам закона Уильям и сам питал не самую большую любовь, а с представителями Бюро Уилл встречался дважды в своей жизни: первый раз, когда его кузен приехал с гордым видом сообщить о полученной в еще только созданном подразделении должности, а второй раз, когда один из баров накрыли и пришлось спрыгивать в снег с третьего этажа в одном лёгком пиджаке и порвавшихся штанах. Провалялся после этого Уильям недели две с воспалением легких, но это было меньшим из зол, как решил для себя молодой начинающий шулер. Провести за решёткой несколько дней или даже лет своей жизни Уильям решил ближе к сорока годам.
Если конечно ему повезёт.
– А этому кафе вы несомненно доверяете? – лёгкие нотки язвительности неожиданно скользнули в голосе Уильяма.
– Я доверяю людям, которые здесь сидят, – с широкой улыбкой ответил Алан. – Я лично рассаживал их за столики.
Улыбка Алана больше напоминала оскал, загнанного добычу хищника. Об улыбку Маккензи можно было бы даже порезаться, если бы она была осязаемой, а Уилл не был бы слишком острожным при общении с другими людьми. Мужчины за спиной Уильяма издали сдавленные смешки и тут же надрывно и тяжело кашлянули, как если бы подавились только что поданным им кофе. Только сейчас Уилл заметил, что Алан не смотрел на него. Взгляд мужчины был направлен поверх плеча Уильяма, на сидящих за его спиной людей, а окантовка бледных серых глаз мужчины потемнела, сравнявшись по тяжести с собиравшимися за окном низкими осенними тучами.
– Впрочем, – неопределённо махнул рукой Алан, словно отгонял от себя назойливую муху, – я не советовал бы тебе доверять кому-то из присутствующих людей. Даже самому себе.
Он перевёл взгляд на Уильяма, но тот предпочёл бы все так же оставаться незаметным, потому что от глаз Алана становилось не по себе, а внутри все сжималось от пробирающегося по коже мороза. На дне холодных льдинистых глаз мужчины плескался опасный огонь, до которого Уилл предпочёл бы никогда не дотрагиваться. Чувство страха, окружившее Уильяма в их первую встречу, вернулось с новой силой, и теперь давило на молодого врача тяжёлой бетонной плитой, неожиданно обрушившейся на болезненно хрустнувшую от такого грудную клетку.
Осторожность была главным козырем Уильяма, и действовать нужно было предельно аккуратно.
Уильям чувствовал, что все происходящее неправильно. Он не должен был приходить сюда, не должен был заговаривать с этим опасным даже на первый взгляд человеком, не должен был садиться с ним за один стол. Но он нарушил каждое из этих правил еще в баре, когда согласился сыграть с Аланом в карты, а их сегодняшняя встреча была лишь реваншем двух поломанных жизнью людей, для которых не могло найтись более подходящей компании, чем они сами.
– Послушайте, вышло какое-то недоразумение…
– Весь этот мир – одно большое недоразумение, – неожиданно прервав Уилла, с плохо скрываемым раздражением выплюнул Алан.
Пальцы нервным движением вытащили из пачки очередную сигарету, тут же зажатую губами. Алан захлопал себя по карманам в поисках спичек, а затем возвёл глаза к потолку, когда заметил коробок на столе прямо перед собой. Удар по ребру картонной коробки громким шипением разнёсся по небольшому помещению кафе, и в следующее мгновение в воздух взметнулись первые сизые колечки терпкого дыма, от которого у Уилла тут же начали слезиться глаза.
– Впрочем этот мир не настолько плох, как могло бы быть, – уже значительно более спокойно пожал плечами Алан под полный недоумения взгляд Уильяма.
– Что вы имеете в виду? – нахмурился Уилл.
– Я видел… места и похуже.
Губы Алана снова растянулись в улыбке, и Уильям снова пожелал бы никогда не видеть этот звериный оскал на приятном для обывательского взгляда лице мужчины. В сознании Уильяма тут же всколыхнулись алыми всполохами картины самых ужасных мест, какие только могут существовать на земле, среди которых почему-то промелькнули школьный класс, спальня немки-гувернантки, нанятой родителями Уильяма, и подвал их старого дома, в котором мальчик однажды провёл целый день, запертый друзьями. Во рту сразу отозвался сырой пресный вкус протухшего каменного воздуха, наполнявшего собой холодное тёмное помещение, а звуки мерно падающих на землю капель колокольным набатом отразились в ушах Уильяма.
Алан лениво развалился на стуле, выпуская одно облачко дыма за другим. Алан не смотрел на Уильяма, но почему тот был уверен, что Маккензи следит за каждым движением Уилла, за каждым его взглядом и вздохом, как это делал сам Уильям, пристально разглядывая своего собеседника. Уилл даже не удивился бы, знай Алан, какие мысли сейчас роятся в его голове, какие-то переживания закручиваются внутри юношеской груди тугим узлом плохого предчувствия.
