Стул скрипнул, и Уилл, пользуясь молчанием друга, поднялся с места. Офицер встрепенулся и приветливо махнул деревянной дубинкой, – у Уилла уже сложилось своё понятие приветливости, и любой взмах этим орудием пытки был дружелюбным, если не касался почек, печени или позвоночника.
– Руки за спину. Лицом к стене.
Даниэль зашуршал за спиной стулом и полами своего плаща. Прощаться на такой ноте было бы слишком грубо, поэтому Уильям коротко кивнул другу и одарил его сдержанной усмешкой, прежде чем сделать первый шаг обратно в свой маленький мирок за неподъёмной металлической дверью, отделявшей его от мира «живых».
– Так я могу еще к тебе прийти, Уилл?!
Слова Даниэля донеслись до Уильяма сквозь стон закрывающейся двери, но это было и к лучшему – Уилл не был готов к новой встрече с Куэрво, а молчаливый полный отрицания ответ захлопнувшейся двери спас его от ненужной драмы. Ее и так сейчас было в жизни Уильяма предостаточно.
***
– Белл, на выход!
Яркий свет офицерского фонарика ударил прямо в глаза, не давая Уильяму рассмотреть нависшего над ним офицера. Едва настигший его сон тут же смело потоком холодного воздуха, а сильные руки подняли Уилла и поставили на ноги. Офицер пару мгновений вглядывался в лицо Уилла, а затем коротко кивнул, приказывая идти за ним.
Не задавать лишних вопросов. Это главное, чему Уильям научился за прошедшие месяцы.
Их шаги эхом отзывались в пустом помещении и звенели переплетениями решетчатых ступеней, а свет кривыми сетчатыми силуэтами падал на пол, освещая их путь. Они шли тихо, и Уильям все время пялился себе под ноги, прокручивая в голове все возможные причины, по которым его разбудили посреди ночи. Последние несколько дней он вёл себя хорошо и не привлекал лишнего внимания, занимаясь отведённой ему работой или же следя за компанией ирландца: слова последнего впечатались в память Уильяма и мешали спать по ночам.
– Чего пялишься, Салливан?
Охранник резко остановился, и Уильям едва не врезался ему в спину. Встреча с Томом сейчас – последнее, чего хотелось бы и без того растерянному неожиданным визитом Уиллу.
– Да так, – оскалился ирландец, с неподдельным интересом припадая к решётке и рассматривая Уилла. – Стало интересно, куда это вы его посреди ночи.
– У начальства есть разговор, – мерзко хохотнул офицер, приблизившись к решётке камеры. – А тебе то что? – кончик дубинки ловко проскользнул между прутьев и уперся ирландцу в грудь, отталкивая того немного назад. – Хочешь на его место?
Уилл замер: в полутьме ночных проходов было сложно сказать, что сейчас мелькнуло на лице у Салливана, но Уильям заметил, как губы мужчины дёрнулись в истеричной ухмылке, а пальцы сжали металлические прутья.
– Да у нас к Беллу было одно дельце, начальник. Хотелось бы его поскорее уладить.
Офицер обернулся к Уиллу, удивлённо вскинув бровь и хмыкнул. Если что-то и могло заставить Уильяма нервничать больше ставших привычными пробуждений по ночам, так это молчаливый взгляд офицеров, которыми они всегда оценивающе смотрели на тебя, выискивая малейшую возможность для очередного наказания. Воздух застрял в горле Уилла, и он уже был готов зайтись кашлем и перебудить всех остальных, но офицер снова хмыкнул и отвернулся.
– Не волнуйся. – Охранник постучал кончиком дубинки по груди Салливана, а затем скользнул ей выше, приподнимая его лицо за подбородок и заглядывая в глаза. – До тебя очередь тоже дойдёт. Еще свидитесь. А теперь тащи своё тщедушное тельце обратно на койку. – Офицер уже хотел уйти, но, заметив, что Том все так же сжимает пальцами решётку, уже громче рявкнул: – Не зли меня.
Салливан тут же вскинул руки и отступил на пару шагов. Его взгляд мазнул по Уиллу, и на дне темных глаз отчётливо читалась неприкрытая угроза, отчего Уильям тут же отвернулся и, повинуясь тычку в спину, продолжил свой путь в неизвестность.
Последняя ступень скрипнула и вместе с ней пришла темнота пустого низенького коридора, в котором Уильям, как он неожиданно понял, оказался в первый раз. Сводчатые проходы сплетались над головой мелкой сеткой трещин, а штукатурка слезала слоями со стен, обнажая серые внутренности здания. Время тянулось слишком медленно, а коридоры сменяли друг друга низкими деревянными дверьми, пока наконец они не остановились перед тяжёлой металлической дверью, при виде которой сердце Уильяма на секунду остановилось, не в силах принять поразившую мужчину догадку.
Холодный ночной воздух обжёг лицо Уильяма. Мужчину нетерпеливо подтолкнули в спину, и он несмело сделал шаг наружу. Ему не была знакома эта сторона тюрьмы, и он заозирался рассеянным взглядом, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Его больше не толкали нетерпеливо в спину. Лишь впихнули в руки крупный мятый свёрток из вощёной бумаги и, взяв под ручку, повели к стоящему неподалёку автомобилю. Только сейчас Уильям заметил скрытую в тени от прожекторов машину и понял, что направляются они именно к ней.
В машину его практически втолкнули и захлопнули за спиной дверь, оставив Уильяма растерянно смотреть на сидящего напротив мужчину, одним коротким кивком поприветствовавшего офицера. Ночной гость был немного не тем, чего ожидал Уилл, но удаляющаяся спина охранника и словно нарочно проходящиеся мимо машины вспышки ламп отчего-то заставляли сердце Уильяма учащённо биться, а мысли путаться от тлеющих угольков еще пока что неосознанной радости.
– Добро пожаловать обратно в погрязший в коррупции, преступности и разврате свободный мир, мистер Белл!
Взгляд серебристых глаз сверкнул из-под полей серой фетровой шляпы, и Алан легонько постучал в стеклянное окошко, отделяющее пассажирские сиденья от водителя. Двигатель громко зарычал, и машина тронулась, хрустя колёсами по покрывавшему дорогу гравию. Салон немного покачивало, и Уильям прикрыл глаза, делая несколько глубоких вдохов: он не был поклонником автомобильных поездок, а подскакивающая на каждой кочке машина напоминала ему, почему.
– А я-то все думал, куда это делся мой любимый Уильям, – ехидно рассмеялся Алан, стягивая с рук перчатки. – Знаешь, я, конечно, подозревал, что после нашего знакомства ты можешь попасть в тюрьму, но я все же надеялся, что я хотя бы немного этому поспособствую. Ты же превзошёл все мои ожидания, Уильям Белл! Аборт, проведённый хирургом и прошедший самым худшим из всех возможных образом. Да еще и собственноручно вызвал полицию. Ха! Если уж не попросил помощи в сокрытии трупа, так мог бы хотя бы предупредить, чтобы я не дёргал знакомых адвокатов, пытаясь найти тебя. Не чужие все-таки друг другу люди.
Искренняя обида в голосе Алана позабавила бы Уильяма в любой другой ситуации, но только не сейчас. Сейчас Уилл мог только непонимающе смотреть на Маккензи и пытаться связать воедино то, что только что произошло. Белл всматривался в такое знакомое и одновременно ставшее чужим лицо Алана, пока огоньки раздражения, распалённые словами Даниэля, вспыхивали с новой силой.
– Мы не виделись полгода.
– Мы не виделись месяц, если быть точным, – поправил Уильяма Алан. – Месяц, во время которого ты должен был наслаждаться своей жизнью и продолжать свою работу. Так что… Остальное – уже не по моей вине. У меня были свои дела, Уилл. Ездил в Швейцарию. Подправить здоровье. Но, как вижу, ты не слишком тут скучал без меня.
