– Грубо? – Алан воскликнул это немного громче, чем нужно было. – Я спасаю этому мальцу жизнь. Пусть еще мне спасибо скажет.
Алан хмыкнул и нырнул в небольшое арочное углубление в зале со столами, откуда было хорошо видно импровизированную сцену на противоположном конце комнаты. Уильям тут же последовал за ним.
– И все же мне кажется глупым угрожать незнакомому человеку, не зная его. – Уилл оперся о стену, сверля Маккензи взглядом. – Он может сделать все, что ему взбредёт в голову, а мне потом придётся латать вас.
Кровь прилила к щекам Уильяма, он всплеснул бокалом и указал пальцем на Алана, чтобы придать своим аргументам больше убедительности. Но вместо этого встретил со стороны мужчины привычную усмешку и ироничные огоньки в глазах.
– Да, – согласно кивнул Алан, отставляя в сторону вино, и достал из внутреннего кармана портсигар, – он несомненно может сделать все, что угодно. Но дело в том, что… скорее всего после этих слов он с криками убежит и спрячется под папину юбку. Как впрочем и всегда. Видел испуг в его глазах, когда я с ним разговаривал? Приятно знать, что что-то в этом мире остаётся постоянным. И да, Уилл, не тыкай пальцем. Это некультурно.
Уильям смутился и опустил руку.
– Вы… знакомы с ним?
– Разумеется, – зажав зубами сигарету, удивился Алан. – Заочно, конечно. Я много наслышан о нем. Лично мы с ним никогда не сталкивались. До этого вечера.
– А он?
– Что «он»? – переспросил Алан и замотал головой. – Нет. Он со мной не знаком и вряд ли даже обо мне слышал. Но это для него к лучшему. Иначе бы он даже не сунулся в этот город. Не говоря уже о том, чтобы подходить и разговаривать вот так вот.
Алан фыркнул и наклонился к одному из столов, прикуривая от зажжённой свечи. Небольшой проем тут же начал наполняться сладковатыми запахами, и Уилл спешно взмахнул рукой около лица, отгоняя от себя дурманящие ароматы. Алан на это негромко и хрипло рассмеялся, выпуская в воздух тонкие струйки сигаретного дыма.
– И вы даже не представились ему, – неожиданно осуждающе выдохнул Уилл.
– Меньше знает – крепче спит. В его случае крепкий сон это то, что спасёт от ненужных проблем. Никогда не рассказывай, как тебя зовут первому встречному, Уилл, – тоном великого мыслителя философии протянул Алан. – Если не хочешь потом разгребать мешки с дерьмом.
Гости начали понемногу рассеиваться по залу. Музыканты взяли перерыв и накинулись на закуски, а танцовщицы облепили Анхеля, как самую сладкую булочку с вареньем. Брать свою жену в этот вечер мистер Куэрво не стал, и Уильям очень хорошо понимал почему.
– А это еще кто?
Вопрос Алана застал Уилла врасплох, и мужчина заозирался по сторонам, пытаясь понять, что на этот раз привлекло внимание его нового друга.
– Где?
– Рядом с тем усатым Паном, – Алан коротко кивнул в сторону длинных накрытых скатертями столов. – Боже, какой ужасный выбор маски. Воистину усатые козлы могут водиться только в этом городе.
Намётанный взгляд Уилла тут же выхватил среди толпы высокую статную фигуру мужчины и более низкую фигуру девушки. Маски удачно в этот вечер скрывали лица, и Уилл мог во все глаза рассматривать гостей, не боясь осуждения. Он мог бы сказать, что он знает привлёкшую внимание Алана девушку. Но правда была в том, что эти золотистые карие глаза Уильям узнал бы теперь из тысячи других темных глаз.
– Дочь сенатора, – сглотнув кусочек канапе, отозвался Уилл. – Кэтрин О'Брайан. Полагаю рядом ее отец. Мистер О'Брайан.
– Откуда ты ее знаешь? – с нескрываемым интересом произнёс Алан.
– Видел в клинике. Она ходит к Даниэлю по средам и пятницам.
Алан подавился сладким дымом и, согнувшись пополам, зашёлся кашлем. Уилл тут же поспешил похлопать его по спине, но Алан лишь остановил его жестом и распрямился. Он коротким хмыканьем прочистил горло, тряхнул разметавшимися волосами и стряхнул пепел с сигареты прямо на лакированный паркет.
– И от чего же страдает эта милая юная девушка?
– Я мало что понимаю в том, что касается человеческой головы, только если это не включает в себя вскрытие черепа. – Уилл улыбнулся и в извиняющемся жесте развёл руками. – По словам Даниэля у неё достаточно интересный случай. Девушка считает, что сходит с ума, поэтому и пришла к нему. Говорит, что слышит голоса у себя в голове. Но при этом у неё нет галлюцинаций, она ясно осознает действительность и нет никаких изменений в сознании и организме в целом – он проводил анализы. Все в норме, и это… наводит на определенные размышления. Хах, Даниэль думает, что она ходит к нему, потому что он ей нравится. Забавно это все. Но я бы думал так же, приди ко мне пациент без единого явного симптома болезни.
– Да, – Алан медленно кивнул, не сводя взгляда с Кэтрин, – действительно, забавно. Жизнь вообще забавная вещь, ты так не находишь? А этому вечеру уже дважды удалось меня удивить. Что же будет дальше, мой милый Уильям?
Мой милый Уильям. Каждый раз эти слова вызывали внутри Уилла непонятную волну непринятия и протеста. Алан будто бы относился к нему, как к маленькому ребёнку, которому надо все время все разъяснять по несколько раз, – впрочем, порой так оно и было, – и при этом почти каждый раз звал его полной формой имени. Уильям. Если что-то и могло в этой жизни раздражать больше, чем повторяемое из раза в раз имя, то только его средняя форма.
Уильям Генри Белл. Еще одно болезненное напоминание о детстве и об отце. Воспоминания, которые Уильям пытался спрятать как можно дальше на пыльный чердак своей памяти и как можно реже доставать. Но они все равно яркими маскарадными красками пробирались сквозь узкие щели, услужливо подкидывая Уиллу очередной повод задуматься о своей жизни.
Вскрывать старые раны было больно, но подливать масла в никогда не заживающие – до сладкого одурманивающего тумана в голове приятно.
Алан легонько толкнул Уильяма в бок и кивком указал на вылезшего на импровизированную сцену Анхеля. Испанец хлопнул несколько раз в ладоши, привлекая к себе внимание гостей, и широко улыбнулся, раскинув руки в подобии приглашающих объятий.
– Дамы и господа! Уважаемые сеньоры и прекрасные, очаровательнейшие сеньоры! Прошу минуту вашего внимания. Для нас большая честь приветствовать здесь сегодня нашего почётного гостя, что столь любезно согласился посетить наш скромный праздник…
Слова Анхеля потонули в аплодисментах толпы, когда из неё на сцену вышел уже знакомый мужчина в маске козла в сопровождении миниатюрной девушки.
– Интересно, он действительно считает, что его слова сейчас здесь так нужны? – скептично протянул Алан, выдыхая сизый дым.
Уильям промолчал. Жизнь действительно была забавной штукой. Почему-то именно в этот момент в его голове снова вспыхнули воспоминания последних недель, а под лопаткой зачесалось сказать крутящиеся на кончике языка слова. Уилл не знал, как Алан отреагирует, но он чувствовал, что сейчас самый подходящий для этого момент, – нельзя было быть уверенным, не встретятся ли они снова только через еще несколько месяцев, как это нравилось Алану.
